Девочка по имени Аме

- Ты вернешь ее назад. Передашь в руки Хатиману и попросишь, чтобы он сделал вид, будто его жена была на прогулке, - припечатал ину.

- И ты даже не спросишь, зачем она мне нужна?…

- …а мы забудем об этом, как о кошмарном сне, - продолжал Кимиясу, не слушая тенгу.

Гоэн оскалился. Он продемонстрировал белые и тонкие, точно две иглы, клыки.

- Нет.

Кимиясу сжал кулаки.

- Нет?

- Нет, - как ни в чем не бывало повторил Гоэн, спрыгивая с подоконника. Радость его чуть подувяла, зато теперь ее место заняла впечатляющая стальная твердость. Вивиан вдруг стало страшно. Когда тенгу становился таким, до добра это не доводило.

- Ты понимаешь, на что ты покусился? - решил уточнить Кимиясу. Для успокоения совести, не иначе, чтобы потом с ней, чистой, заклеймить его сумасшедшим. - Она же мать Повелителя!

Йокаи в каком-то смысле даже почитали Эхиссу. Тронуть ее казалось кощунственным, но для третьего отряда никогда не было ничего святого - потому их так не любили. Они слыли достаточно сумасшедшими, чтобы притащить Идзанами сюда по приказу Гоэна.

Принц Тенгу усмехнулся.

- Это ты не понимаешь, на что я покусился! Она еще и мать всего сущего!

- Верни ее или убирайся из моего замка! Я не хочу иметь к этому отношение, - красные глаза сверкали. Еще немного и обернется. И что же тогда будет?

Гоэн пренебрежительно фыркнул.

- Наш долг защищать ее!

- Правда, что ли? Не помню такой Заповеди! Может, напомнишь?

Тенгу в ответ зарычал. Не от бессилия, а от раздражения, что Кимиясу сопротивляется и не уступает.

- Хатиман и ее мизинца не стоит, - проговорил он, сбавив тон.

- Решил притвориться благородным?

И вот тут-то Гоэн не выдержал: схватил дубовый секретер, будто пушинку, и запустил им в Кимиясу. Ину сделал всего один шаг в сторону, и предмет мебели шмякнулся в стену, пролетев мимо. Вивиан вздрогнула.

- Я не благороден, и ты знаешь это! Я проклятый садист, который любит боль, и который ненавидит всех "нормальных"! И тебя я ненавижу, Кимиясу, потому что ты можешь быть со своей женщиной, а я нет! Я жалкий? Да, я жалкий. Но ко всему прочему я еще и эгоистичный! И Эхиссу я хочу для себя! А Хатиман пусть катится со своими ками, знаешь куда?…

Пожалуй, такого от Гоэна не ожидал никто. Подобных шокирующих приступов откровенности, да еще при свидетелях, он себе не позволял. Но сейчас его явно задели за живое.

Установилась ошеломляющая тишина. Кимиясу смотрел на него и молчал. Либо ему было нечего сказать на это, либо не считал нужным что-то отвечать - кто его поймет? При этом напряжение стояло такое, что едва искры пространство не высекало. Все это было прервано Масару, который нерешительно прокашлялся, и на него обратили внимание.

- Извините, но… госпожа Эхисса плохо себя чувствует, и, я думаю, стоит ее отправить отдыхать, а потом…

Гоэн на миг замер. Еще раз глянул на Кимиясу, а потом исчез в водовороте цветных искр.

- Распорядись насчет комнаты. Идзанами надо отдыхать, а эти придурки… - он что-то прорычал, стукнул кулаком по столу, а потом тоже телепортировался. Вивиан сидела на диване, не зная, что ей делать в такой ситуации, ведь ясно же, что Гоэн на этот раз зашел слишком далеко. Как бы не развязал новую войну с ками! Шестьдесят пять лет назад йокаи победили, но Рихард все это время не сидел сложа руки - кто знает, как дела сложатся на этот раз?

- Если вам интересно, что происходит, а следовать за Принцами не хотите, то все можно увидеть из окна, - неожиданно подсказал секретарь.

Вивиан поджала губы и кивнула. Ей казалось, что от напряжения, сковавшего ее, шея одеревенела и теперь двигалась слишком натужно.

- Спасибо, - произнесла она.

- Не за что.

С этими словами Масару откланялся, а потом тоже исчез. Вивиан подобрала подол юбки и спешными шагами направилась к окну. Она быстро щелкнула защелкой и потянула на себя послушные створки. Чтобы что-то увидеть, нужно было повторить подвиг Принца Тенгу, но вместо того, чтобы забраться с ногами на окно, девушка легла на него грудью и выглянула во двор.

Эхисса нашлась сразу. В белом платье она казалась похожей на лебедя. А еще она была такой же тонкой и изящной. Глядя на нее вот так, сверху вниз, Вивиан все равно ощущала зависть. Ведь Эхисса была настоящим Первым богом, благородство у которого было в крови. И красота - ослепительна.

Гоэн и Кимиясу коротко поклонились. Идзанами сделала к ним пару шагов, заглянула в их лица, положила узкие ладошки на их плечи.

- Принцы… - сорвалось с ее губ. Была в ее словах какая-то странная горечь.

А потом проснулся Кимэй.