Меч богов

- Хватит! – выкрикнул он в воздух.

Паника ничему не поможет. Всё будет в порядке.

А теперь ты говоришь сам с собой. Значит, ты утратил не только память, но и ясность мышления. И вдобавок замёрз.

По крайней мере, с последним можно что-то сделать. Мертвецы не ответят на его вопросы, однако одежда им уже ни к чему. Кроме того, наверное, стоит обшарить их карманы – возможно, там обнаружится что-нибудь, что поможет пролить свет на сложившуюся ситуацию. Направившись к самому большому скоплению тел, он приступил к осмотру.

Кожа большинства погибших была цвета кофе, морской пены или тусклого серебра. Её расчерчивали узоры завитков. Это не люди – не совсем – но…

- Дженази, - произнёс он, внезапно осознав, что большинство погибших имеют общее наследие. В числе их далёких предков, кроме людей, были элементали. Давным-давно он знавал женщину, чьи глаза напоминали далёкие штормовые облака… но являлась ли она дженази? Нет, наверное, нет…

Воспоминание ускользнуло от него, словно рыба в тёмной воде. Он вновь приступил к делу.

Учитывая, что большинство тел валялись друг на друге, оказалось непросто определить, сколько их было. Больше десятка, но явно меньше двадцати; чтобы впоследствии не терзать себя этим вопросом, позже ему придётся разгрести эти кучи и сосчитать мертвецов.

Среди павших оказалось несколько трупов, которые не принадлежали дженази. Демоны.

Существа с множеством конечностей. Руки некоторых оканчивались клешнями, у других же были щупальца. На их коже имелись те же алые вкрапления, что и у убитого им дретча. Судя по расположению тел, люди и демоны погибли в бою, перебив друг друга во внезапном порыве смертоубийственного безумия.

Очевидно, жертвоприношение пошло не так, как планировалось. Значит, ему невероятно повезло остаться в живых, учитывая, что, судя по всему, роль жертвы предназначалась именно ему.

Кончиком меча он слегка подтолкнул труп одного из демонов. Стоило клинку коснуться кожи, как его волосы взъерошил короткий порыв ветра, и воздух наполнился ужасающей вонью, которая спустя пару мгновений рассеялась без следа. Тело демона моментально исчезло, равно как и тела его павших сородичей. На земле остались лежать только трупы погибших дженази.

Он встряхнул головой. Сначала отыскать одежду, а потом уже ломать голову над демонами и их исчезающими телами.

Большинство дженази были одеты в длинные, окрашенные в разные оттенки алого кожаные плащи, на плечах которых имелась выжженная эмблема, напоминающая пылающий шип. Этот символ оказался ему незнаком. Впрочем, какая разница! Он так замёрз, что был готов надеть на себя что угодно. К счастью, хотя бы в этом у него оказался широкий выбор.

Он присмотрел несколько плащей, на которых было меньше всего порезов и брызг крови, а затем нагнулся, чтобы стянуть с одного из покойников сапоги. Внезапно его охватили сомнения. Обирать мертвецов – это же так низко и бесчестно!

Ветер стал сильней, и его пробрала дрожь.

Он заставил себя отбросить колебания. Нужда важнее.

Его добычей стала длинная рубаха, ботинки, штаны и мешок, набитый чистыми вещами, в том числе и нижним бельём. Всё пришлось по размеру, кроме штанов, которые оказались немного коротковаты. Да плевать! Когда он оделся, ему наконец-то стало тепло.

Кто же мог ненавидеть его настолько сильно, что решил принести в жертву в том месте, где ему никогда не доводилось бывать?.. Но, по крайней мере, его задницу теперь не обдувает холодный ветер, и это уже чего-то да стоит.

Удовлетворив насущные потребности, он присел на край алтаря. Постепенно светало. Сделав несколько глубоких вдохов, он закрыл глаза.

Напряги мозги. Должно же быть объяснение происходящему! Даже если оно не из тех, которые тебе хотелось бы услышать.

Он устремился мыслями в прошлое, стараясь отыскать в нём хоть какую-то зацепку.

И воспоминание пришло к нему. Из распахнутого грузового люка на потолке струился свет – единственный свет, который освещал загромождённый товарами трюм плывущего судна. Его руки сжимали концы длинного шарфа, обёрнутого вокруг шеи человека в одеяниях священника. Его противник пытался вдохнуть, его рот был распахнут, словно у вытащенной из сетей рыбы.

Напрягая остатки сил, жрец сделал отчаянную попытку вырваться из его хватки. Он отчаянно вертелся, пинался и дёргался, но…

Всё было бесполезно. Его застали врасплох, и его участь была предрешена. Но, просто на всякий случай, он, закряхтев, изо всех сил потянул за концы шарфа.

Жизнь окончательно покинула тело священника. Обмякнув, он опустился на пол. Его глаза были широко распахнуты, словно он до сих пор не мог поверить в то, что произошло. Они смотрели в пустоту, остекленевшие, безжизненные… мёртвые.

Воспоминание растаяло.

Он задохнулся и полной грудью втянул холодный воздух, словно на миг оказавшись на месте человека из видения, и опустил взгляд на свои руки. Его ладони по-прежнему ощущали гладкую, как пергамент, текстуру шарфа, он чувствовал, как пальцы его соперника отчаянно впиваются в его лицо, как воля к сопротивлению покидает тело…

- Милостивые боги, - прошептал он. Он задушил священника!

Отсчитывая каждый вздох, он попытался успокоить своё учащённое дыхание. Первый, второй, третий, четвёртый – что, во имя Адов, могло заставить его…

В его разуме всплыло новое воспоминание.

На сей раз место было иным. Вместо удавки у него в руках был клинок, на одной грани которого сияли символы белые, как снег, а на другой – алые, словно кровь. Эти руны были куда ярче и реальней, чем те, что мельком проявились на его оружии во время схватки с дретчем.

Перед ним стоял… некто. Очертания его фигуры выглядели человеческими, однако покрытая мехом голова походила на звериную морду, а на лбу росли два рога. Длинные уши подёргивались. Незнакомец носил ничем не примечательные одеяния, но неестественно искривлённая рука его сжимала клинок, лезвие которого было черней самой темноты. Он смеялся.

- Демаскус. Удивлён? Не волнуйся, ты позабудешь о нашей встрече, впрочем, как и всегда. Хотя не могу не признать, что на этот раз твои прегрешения оказались практически непростительными. Ты становишься всё ближе…

Демаскус открыл рот, чтобы ответить ему какой-нибудь крайне остроумной фразой, однако его оппонент бросился вперёд – гораздо быстрей, чем от него можно было ожидать - так быстро, что он не успел схватить поводья времени и потянуть за них…

Чёрный кинжал вонзился ему в живот, и воспоминание растаяло.

Задыхаясь, он прижал ладонь к телу и, задрав чужую рубаху, принялся рассматривать живот.

На пепельно-бледной коже не имелось ни единого следа от полученной им смертельной раны.

Вероятно, это произошло давным-давно, и некая могучая исцеляющая сила полностью восстановила его организм, ведь иначе на его теле непременно бы остался хоть слабый намёк на шрам.

Почему же это существо назвало его Демаскусом?

Во имя всего святого и высшего, кто же я?