Заговор против Афин

— А вот и нет! — раздался веселый голос Габриэль. Зена полуобернулась, все еще держа торговца за одежду, и, глядя на торопливо входящую девушку, вопросительно приподняла бровь. Теперь уж Габриэль ответила всерьез: — Зена, у Петера нет ничего общего с этими негодяями, он им не помогал. Только пришел сюда и передал тебе что велели. Вот интересно — это и вправду был Бризус?

— Откуда мне знать? — ответила воительница. — Болтун говорит, что да, Бризус и Офер.

Она отпустила северянина, тот осторожно отошел к стене и поправил одежду.

— Что ты делала в его лавке? — спросила Зена у подруги. — И где Геларион?

— Делала где? A-а, в лавке у Петера… То же, что и раньше: проверяла, все ли с ним в порядке, — честно ответила девушка. — И кстати, правильно делала: мы с Геларионом подошли с черного хода, я увидела свет и решила, что Петер не спит и, наверное, с ним все хорошо, и…

— Габриэль, — откашлялась Зена.

— Ах, ну да! В общем, я услышала голос, Петер был взволнован, а другие два ему угрожали и говорили, что сожгут лавку. Не могла же я повернуться и уйти! — с возмущением воскликнула она. — Свитки сгорят, ты только представь! Ну, значит, Петер ушел, и я решила, что с тобой он будет в безопасности, верно? А этот… Бризус, что ли… маленький такой, со светлыми волосами и отличными доспехами — выходит на улицу, а в доме остается еще один, в шелковых одеждах, но грязнущих невероятно.

Зена опять нетерпеливо скривилась, Габриэль мимолетно улыбнулась в извинение и торопливо продолжила:

— Так вот, сидит он на высоком табурете, раскачивается взад-вперед и распевает фальшиво что-то про пьяную гарпию. Тут в дверях появляется Геларион и начинает всячески гримасничать, чтобы отвлечь его внимание, а я проникаю с черного хода и бью негодяя палкой, — подавив смешок, она поглядела на Петера. Тот, в свою очередь, взглянул на воительницу и отодвинулся подальше. — Потом мы связали злодея его собственным поясом, и Геларион побежал во дворец взять пару порядочных стражей, чтоб увели в темницу пьяного Офера.

Девушка подумала, все ли она рассказала, и вдруг спохватилась:

— Ах да, лавка цела. Мы задули светильник, а кувшин с маслом Геларион отнес подальше от твоих владений.

Сообщив эту новость, Габриэль обратилась к Зене:

— Думаю, насчет остального Петер тоже не лжет, потому что, подходя к дому, я видела, как кто-то отделился от стены и убежал. Прямо из-под навеса! — Зена тяжело вздохнула и отвернулась, вид у ее подруги сделался виноватый: — Ой, прости! Мне, наверно, надо было сразу это сказать. Только я ведь была не уверена, и потом, ты же могла побить Петера и…

— Я не сержусь, Габриэль, — мягко ответила воительница. — Пока ты все делала превосходно. Но в Афинах мы с тобой одни…

— Сражаемся против бандитов, и для них расклад сил очень плох, — весело сказала болтушка.

— Я тоже так думаю. Но я не могу быть в нескольких местах одновременно…

— И вот почему с тобой путешествую я, — опять перебила девушка. — Уже знаешь, что мы нашли Агринона? И колдуна, который держал Тезея в стороне от городских дел: его зовут Месмер, он погружал царя в гипноз. А у Ипполиты — она очень милая, сама просила звать ее по имени — родился сыночек, такой красивый…

Габриэль внезапно замолчала, глаза ее расширились. Зена в тревоге посмотрела на подругу, но быстро успокоилась: «Опять видения». Так и было. Мгновение спустя девушка тряхнула головой и закончила, четко и внятно:

— В итоге Агринон и тринадцать его соратников сидят в царской темнице, а Тезей выпытывает у них имена четырнадцати последних предателей.

— Всего четырнадцати?

— Предположительно так, — пожала плечами Габриэль. — Еще шесть или семь на окраинах…

— С этими покончено.

— Я так и знала, — Габриэль улыбнулась. — Кратос сказал, заложники невредимы?

— Устали, замерзли, голодны, но целы, — заверила Зена.

— Отлично. А здесь были Пиксус и…

— Еще восемь бандитов.

— Плюс Офер. Значит, на свободе не больше десятка — если верить Месмеру, конечно. Остались Бризус, братец Пиксуса и весь тот сброд, который они успели нанять. Все просто! — заключила Габриэль и сжала пальцы в маленький кулачок. Воительница улыбнулась и откинула прядь волос со лба девушки.

— Может, больше десяти, кто знает, — предупредила она. — А раз один из них Бризус, значит, предстоит нелегкая задачка.

— Ты о нем уже рассказывала, — напомнила Габриэль. — Я знаю, на что он способен. Мы-то что предпримем?

Девушка подняла глаза, на шаг отступила и посмотрела вслед Зене, ни с того ни с сего направившейся к двери. Мгновение спустя в пекарню вошли пятеро тяжеловооруженных воинов, на каждом был знак с красно-синим изображением лабиринта. При виде их предводителя Уклосс залился краской и опустился на одно колено.

Царь в добротных доспехах из бронзы и кожи направился прямо к хозяину.

— Поднимись, — сказал он и похлопал пекаря по плечу. — Ну какое может быть поклонение, если моим подданным пришлось пережить такой ужас!

— Меткое слово: ужас, — подала голос Зена, и Тезей приподнял брови, а потом протянул навстречу ей руки.

— Я много о тебе наслышан, — произнес он. — Большая честь видеть тебя, воительница.

— Я тоже наслышана о вас, — ответила Зена, обмениваясь с ним рукопожатием. — Пора в путь, времени мало. У меня созрел план.

Тезей сделал знак своим людям, и они вышли вон. Габриэль с минуту послушала беседу воинов и, отойдя в сторонку, присоединилась к Петеру.

— Эй, — тихо позвала она, — все будет хорошо. Как только минует опасность, мы отправимся проведать твою лавку.

— Минует опасность! — мрачно повторил северянин и закрыл глаза. Габриэль с тревогой поглядела на приятеля и постаралась поудобнее устроиться у стены.

Царь Тезей кивал головой:

— Блестящий план, воительница. Иди к фонтану, прежде чем туда явится Бризус, и займи хорошее укрытие. А когда они придут…

— И если придут, — поправила она. — Впрочем, думаю, придут, на Бризуса это похоже.

— Ты сможешь предугадать его действия?

— Полагаю, да. Сколько до рассвета?

— Уже скоро рассветет.

— Тогда выступаем, — Зена прошла через комнату и похлопала пекаря по руке, тот вздрогнул, удержался от возгласа и поглядел на нее. — Бросай хлеб, бери Элизебу и уноси ноги. Найди себе укрытие.

— Укрытие, — эхом повторил он.

— Именно укрытие. Конюшня, где стоит Арго, храм Гермеса — ступай, куда хочешь, только уходи. Ты ведь не хочешь попасть в руки Бризуса? И я этого не хочу.

— Хлеб подгорит.

— Жизнь дороже, — понукала воительница. — Люди купят хлеб в соседней лавке: подумаешь, всего разок. Царь велел продать лошадей «Покровителей», а выручку он отдаст тебе. Ступай, не обеднеешь!

Уклосс в сомнении повернулся к жаровням, собрался с духом и принялся тушить огонь. Зена отвернулась и заставила Габриэль подняться, потом перевела глаза на торговца пергаментом, который ответил ей тревожным взглядом и тоже вскочил.

— Пойдешь с нами, — заявила воительница.

— А может, не надо?

— Не могу оставить тебя одного: попадешь в беду, — сказала Зена.

Петер поморщился, словно от боли:

— Ты мне все еще не доверяешь?

— И это тоже. Шевелись.

— Не переживай, — утешила Габриэль, когда они выходили из пекарни, — все обойдется. Я буду рядом, и я тебе доверяю.

— Благодарствую, — пробурчал он и притих, ибо Зена предостерегающе шикнула.

Небольшой отряд, соблюдая предосторожности и полную тишину, пробирался по извилистой темной дороге к старому фонтану. Не могло быть и речи о том, чтобы взять с собой факел. Наконец они увидели крошечную площадь между покосившимися хибарками: пришли. Зена притянула Габриэль поближе и прошептала:

— Люди царя говорят, что рядом святилище. Сейчас оно заброшено, так что можешь спрятать там Петера. И сама с ним посидишь, хорошо?

— Отлично придумано: не стану путаться под ногами, — ответила девушка и, схватив торговца за руку, увлекла его в темноту, прочь от фонтана.

Повисла тишина. Воительница осторожно обошла кучу камней, внимательно выбирая место, куда поставить ногу. Прокричала ночная птица. Зена вздрогнула, но быстро успокоилась — это был всего лишь филин, охотившийся во мраке. Почему бы ему не половить мышей в местных трущобах? «Никогда не видела человека, который бы умел ухать, как филин. Кричала настоящая птица», — подумала Зена. Мгновение спустя она заметила низкое, не слишком обветшалое крыльцо, поднялась по захламленным ступеням и увидела наглухо заколоченную дверь. Потом она взглянула на посеревшее небо. Воительнице подумалось: «Едва успели». Тезей стоял на расстоянии вытянутой руки, и она схватила его за запястье, сжала длинными сильными пальцами. Царь ушел, уводя с собой пятерых солдат. Воины двигались тихо, как мыши, которых ловил ухавший филин.

И снова ни звука. Мало-помалу светало, Зена начала различать изломанные линии крыш и полуразрушенные стены. Она сжала руки в кулаки и мрачно поглядела на них: «Терпеть не могу этот город, с первого взгляда невзлюбила. Подумать только — драться в такой щели!» Зена прошлась по тесному крыльцу, посмотрела на улицу, но там все было по-прежнему: ни шороха, ни тени. Она окинула взглядом площадь, фонтан и громадную неуклюжую статую. Вероятно, сидя верхом на Арго, воительница смогла бы заглянуть ей в глаза, но такого желания у нее не возникло.

Скоро явятся Бризус и десять его прихвостней: занимать боевые позиции. Тезей обещал ждать сигнала, и Зена надеялась, что так он и сделает. На коньке крыши заиграл первый золотой луч, воительница снова обвела взглядом площадь и вздрогнула: прямо у статуи Ники стоял Бризус, и не один. Уголки его губ кривились в усмешке, а руки сжимали меч. Негодяй помахал клинком и знакомым высоким голосом прокричал:

— Эй, может, не будем драться? Жалко такой хитон кровью пачкать!

Воительница тихо выругалась и бросилась вперед, держа наготове диск.

Бризус рассмеялся:

— Убери его, милочка, а то у меня рука устанет.

Она сделала непонимающий жест, а бандит махнул свободной рукой. Зена рискнула бросить взгляд, куда он указывал, и в лучах солнца, уже поднявшегося над нелепой статуей, увидела кошмарную картину. У ног Бризуса лежала Габриэль, и острие меча упиралось в ее беззащитную шею. Еще и статуя грозила того гляди упасть: укрепили ее плоховато, а поправить руки не дошли. Ладно, про скульптуру она на досуге подумает, а сейчас свободного времени нет.

— Убери диск, — повторил Бризус.

Воительница помолчала, потом позвала:

— Габриэль?

— Зена?

— Как ты?

— Могло быть и лучше!

— Тебе это с рук не сойдет, — прорычала Зена, обращаясь к негодяю и не сводя с него свирепых глаз. — Только волос на ее голове тронь, и ты…

— Оставь угрозы, — перебил Бризус.

— Это не угроза. Это предупреждение.

— Ты проиграла, Зена, — бандит обнажил зубы в ухмылке. — Мои люди на местах с тех пор, как я поговорил с пьяным Офером у лавки торговца пергаментом. Ты никогда не умела разгадывать мои планы! И в играх за мной не поспевала.

— С чего мне за тобой поспевать? Очень надо! — фыркнула воительница и, оглянувшись по сторонам, широко развела руками, потом свободно уронила их вдоль тела. — Что ты делаешь в этих трущобах, Бризус? Ты опустился, дружище.