Мир за мир

— Только пусть эта ведьма уйдёт! — Лидия Николаевна достала серебряную фляжку с крестом. — А то испортит воду!

— Хорошо, — не стала спорить Ната. — Через пять минут вернусь, — она поднялась со стула и исчезла.

— Мама, не богохульствуй! — взвилась Кристина. — Да, ты именно богохульствуешь! Ставишь Христа на один уровень с колдунами! Как освящённую Самим Господом воду может «испортить» присутствие феи? Да даже все силы ада не смогут! Это черти святой воды боятся, а не наоборот! Белочка, помолись сначала, хотя бы просто «Господи, благослови».

— Господи, благослови! — очень серьёзно произнесла девочка и медленно выпила воду.

— Ох… — слегка воспрянула духом Лидия Николаевна. — Ну хорошо, нет никаких бесов, но жить-то ей как с этим? В психушку ведь посадят! — пожилая женщина подсознательно понимала, что реакция чиновников на такой феномен не будет ничем отличаться от её собственной.

— Пусть только попробуют! — вновь появилась Лесная Сестра. — Белочка, но ты, в самом деле, никому не говори, что видишь, только маме или мне.

— А бабушке можно? — уточнила Белка.

— Да, теперь и бабушке можно, но больше никому. Лида, ну чего ты боишься? Внучка твоя людей спасать будет, как ты не понимаешь?

— «Людей»? Хозяев она пользовать будет в кремлёвской больнице, а не людей! А то и вообще в Штаты уедет!

— Ну уж нет! — возмутилась Ната. — То есть да, но на общих основаниях. Для фей нет разницы между олигархом и бедняком. Если Лесная Сестра начнёт искать власти и пренебрегать простыми людьми, она быстро потеряет свой дар.

— Лесная Сестра? — ахнула Лидия Николаевна. — Так ты — Лесная Сестра? Ох, прости меня, дуру старую!

* * *

Страж Вихрей с жалостью смотрел на суетящуюся женщину. Какие же они все разные — русские юдольщицы! Мать Ани, когда они познакомились, хоть несла знамя своего страдальчества — несла с отвращением и оттого с удвоенной гордостью, а эта Оксана… Да у неё попросту нет своего мира! Какие-то куски на ментальных щупальцах окружающих бабонек — не более того. А у самой половины щупалец недостаёт, а всё равно чешутся — такой вот фантомный зуд. «Щупальца…» — усмехнулся он про себя. — «Удачно Кристина выразилась, наш человек!»

— Вы… муж Наты? — с надеждой на «нет» спросила Оксана.

— Нет, она не замужем, — Артур не принял игру и не сказал «я не женат», чтобы женщина не обнадёживалась в попытках подкатить. — Кстати, может быть, на «ты»?

— Давай, — улыбка женщины была вполне искренней, но всё равно какой-то слизистой. — Зови меня Ксюша, что ли?

— А можно «Кси»?

— А тебя тогда как — «Арчи», как в Англии?

— Ну, меня кое-кто Туриком называет, — засмеялся Страж Вихрей.

— Турик… — пустила смешок Оксана. — Необычно. Ты электрик?

— И это тоже, — Артур понял, что осторожное прощупывание только повредит — эта женщина воспримет любой разговор с мужчиной как ухаживание, а значит, непременно прилипнет, и отлепляй её потом разочарованную! «Нет уж, чтобы не разочаровываться, в первую очередь надо не очаровываться, а ты, дорогая, каждый раз на те же грабли! Сделка, и только сделка!»

— Кси, — спросил он. — Откуда именно ты? Что украинка — я знаю.

— Николаевская область, — Оксана назвала городок.

«Чёрт, самое плохое!» — поморщился Страж Вихрей. — «Областной центр — какая-никакая культура, карпатское село — какая-никакая мистика, а вот промышленный городок в Новороссии — жопа полная, ни рыба ни мясо!»

— Скажи, а ты когда-нибудь… любила сказки?

* * *

— Вот, значит, как? — устало усмехнулась Лидия Николаевна. — Миры воссоздаёшь? Слишком заумно, скажи уж по-простому — помогаешь. И дочке помогла. А Белка-то тебе зачем? Маленькая ещё! — Кристина уже повела девочку спать, и можно было разговаривать без оглядки на её нетерпеливость.

— Маленькая фея, — улыбнулась Лесная Сестра. — Уж очень дар у неё хороший, чем раньше начнёт учиться, тем сильнее станет и тем больше людей спасёт! Да, у меня уже есть две ученицы, но у нас-то троих дары в основном чисто украшательские, а тут такой феномен! Вдруг она сможет ещё и удалять всю эту дрянь? А с другой стороны, быть ученицей феи Земли — это защита! Её не тронет никакой зверь, а если опасность от людей или природы — выручат Стихиали. А через несколько лет Белка и сама сможет появляться.

— А справится, думаешь? Ей всё равно в школе учиться, так ещё и у тебя!

— Да. Анатомию учить будем, и латынь она хочет.

— Анатомию? — удивилась бабушка. — Ну понятно, зачем ей, но это же в мединституте учат, а не в первом классе!

— Да это проще некуда, только что много. Ну так начнём потихоньку с первого класса, лет через пять уже, глядишь, перестанет миому «грибом» называть, — Ната засмеялась. — Ну скажи, разве плохо иметь дома свою фею?

* * *

— Так вы с Натой — волшебники? — ошарашенно смотрела Оксана.

— Стихиали, Кси. Я — Воздух, а она — Земля, — уточнил Страж Вихрей.

— А от меня-то что вам нужно? — расстроенная очередным крушением матримониальных надежд женщина была готова расплакаться.

— Я хочу предложить Леониду стать учеником волшебника. А тебе, соответственно, предлагаю покровительство. Точнее, мы предлагаем.

— Содержанкой, что ли? — взгляд Оксаны был полон тоски. Ещё утром она бы посчитала жизнь содержанки пределом мечтаний, но Артур уже начал ей по-настоящему нравиться, и поэтому в душе клубилась обида на судьбу, снова подразнившую и бросившую ни с чем.

— Ну что ты! — улыбнулся Артур. — Просто защита и достаток. И оденет тебя Ната, она это очень любит. Об одном только прошу — создай свой мир! Свой, понимаешь? А мы поможем.

* * *

— Лёня! — позвала мама. — Подойди, пожалуйста!

Появившийся мальчик укоризненно посмотрел на Оксану. «Опять влюбилась!» — думал он. — «Опять неделю будешь названивать каждую минуту, а потом неделю плакать, потому что никто такого не выдержит. Мама, ты же меня ругала, когда я несколько раз повторил одну и ту же ошибку в математике, а сама почему повторяешь?»

— Нет-нет, Леонид! — возражающе поднял ладонь Страж Вихрей. Я… в общем, маг…

«А откуда он знает, о чём я думал? Читает мысли? Значит, действительно маг!»

— …И я хотел бы предложить вам стать моим учеником…

«Читать мысли? Классно! Елена Юрьевна ещё только пишет пример на доске, а я уже знаю, как решается!»

— …Да, и по математике тоже. Здесь нам магия не потребуется, я ещё и преподаватель…

«Здорово! А мама как же?»

— Леонид, неужели вы думаете, что я не позабочусь о семье своего ученика? Настоящие маги так не делают! — широко улыбнулся Артур.

— Я согласен, — выдохнул Лёня. — А чему учиться надо? Примеры по теормагу решать?

— Умник ты мой! — смущённо хихикнула мама. — Где вычитал-то?

— Сам придумал. Если теоретическая механика — это «теормех», значит, теоретическая магия — «теормаг», — разъяснил мальчик, словно делая доклад на конференции.

— Соглашусь, коллега! — подхватил Страж Вихрей и снял с пальца перстень с алмазом. Оксана могла поклясться чем угодно, что ещё секунду назад никакого перстня не было, но — вот он, довольно крупный алмаз в строгой оправе из серебристого металла. — Леонид, прошу, дайте руку… Теперь прислушайтесь к себе — что вы можете?

Лёня, задумавшись, где-то минуту не отрывал взгляд от алмаза на пальце. А потом он озорно рассмеялся, и непонятно откуда взявшийся ветер погасил газ под стоявшим на плите чайником.

* * *

— Бабушка! Урааа! — завопила Аня, открывая дверь. На пороге стояла Маргарита Михайловна, опиравшаяся на резную унцукульскую[2] трость.

— Привет, Анка! — старуха медленно вошла. — Три месяца вот дома не была. Как у нас всё изменилось! Кровать-то мою не выкинули?

— Нет, папа починил, теперь не скрипит. Бабушка, а я пироги пеку!

— А мы борщ сварили! — высунулся Коля.

— А папа с мамой сейчас подойдут, — ответил на невысказанный вопрос Миша.

— Затейники вы мои! — ласково смотрела на внуков бабушка. — И Олег с Иришей прямо расцвели, знаю. А я вот теперь без палки никуда! А Турик с Натой где, придут сегодня?

— Вечером, — ответила девушка. — Артур сказал, что они с удовольствием придут в гости вечером, но день — наш.

— Мудрый человек! — улыбнулась Маргарита Михайловна, проходя на кухню. — Угощать-то будете, повара? Анечка, да не ты, пусть внуки борща бабушке нальют! А ты в платье хоть покажись, феечка моя!

— Ах да! — Аня побежала в комнату и через минуту вернулась — в платье и при полных регалиях ученицы феи.

* * *

— Задолбали уже! — растрёпанная Лариса плюхнулась на диванчик. — Опять из дома выйти нельзя спокойно, непременно ругаться надо. Ну вот к чему они меня приучают? Что невозможно один раз сказать «нет» — не оставят в покое, пока не накричишь! Уже привыкла — ничего хорошего не жду, сразу сама ссориться начинаю, потому что всё равно придётся, значит, надо бить первой!

— Хорошо, что ты это понимаешь, — спокойно поддержала Алина. — Вот и не поддавайся! Ужинать будешь? А то, похоже, у твоих который день на завтрак, на обед и на ужин — свадьба, только свадьба и ничего кроме свадьбы.

— Буду, спасибо! Отцу хорошо — свалил в рейс и забил на бабскую суету, — девушка с аппетитом поглощала свиную отбивную. — А мама, как его нет, кормит какой-то кроличьей едой, типа женщина должна есть салатик, а не мясо. Да оно бы ничего, теперь свои деньги небольшие есть, но не могу уже давиться этими разговорами о свадьбе! Думала, увлекутся, перестанут зудеть, какая я плохая девочка и какие хорошие дочки у маминых подруг…

— И что, не перестали? — удивилась Ледяная Дева. — Странно, обычно перед свадьбой невесте с её мамашей больше ни до чего дела нет.

— Насчёт этого — перестали, зато со свадьбой начали, всё лезут мне рассказывать, кого пригласят и какое у Кати платье будет. И если бы хоть сама Катя! Ещё и бабушка у нас как прописалась, к себе только спать ходит. Знают ведь, что не интересно мне ни хрена, так нарочно затягивают в свой водоворот! А потом будут ругать, что экзамены плохо сдала. Сами же учиться не дают!

— А ты-то сама на свадьбу пойдёшь?

— Если только в джинсах пустят, это моё условие.

— Думаю, пустят. Не ты же невеста?

— Слава Богу, нет! — нервно засмеялась Лариса. — Ладно, хоть с тобой можно не об этом?

— Наконец-то вспомнила! — с некоторым ехидством заметила Алина. — А то у тебя получается прямо классика — «я гналась за вами три дня, чтобы сказать, как вы мне безразличны».

— Да, действительно, — девушка задумалась. — У меня что, протест против приставаний сам превращается в приставание?

— Ага, «комплекс диссидента». Лара, хочешь, поведаю одну историю? То, о чём я умолчала, когда рассказывала про другой мир? Иллюстрация того, как не надо протестовать.

— Я, между прочим, заметила, что вы все что-то недоговариваете. Почему, кстати?

— Потому что это моё личное, но ты всё-таки моя ученица, так что тебе — расскажу. Нас было пятеро, а не четверо. Пятая — моя младшая полусестра, в смысле сестра по матери. Ей тюрьма светила… или даже психушка, и нам надо было спрятать её.