Мир за мир

Глава 5. Стихии за работой

Март — апрель 2005

Но насупилась погода,

И пришла беда.

Синеглазая Свобода

Родилась тогда.

Б. Бьёрнсон [1]

— Я, конечно, временами творю чудеса, но сотворить себе ученицу — понятно, выше сил даже феи, — призналась Ледяная Дева. — Ученицу можно было только случайно найти, и это не просто чудо, а настоящее чудо!

— Так ли уж «случайно», а?

— Хм. Соглашусь, это было не совсем случайно…

* * *

За дверью офиса явно спорили. «Странно», — подумал Артур. — «Неужели коллега переквалифицировалась в историки? Математики же не спорят в голос, они тихо доказывают на бумаге».

— Да, входите! — отозвалась на его осторожный стук Татьяна Святославовна. — Здравствуйте, Артур Анатольевич!

— Здравствуйте, — кивнул Страж Вихрей, не обращаясь по имени-отчеству, потому что напротив пожилой преподавательницы сидела ещё и ученица — девушка лет семнадцати. — Вот ваша книга, спасибо. О чём, кстати, спорили?

— Артур Анатольевич, ну вы посмотрите! — Татьяна Святославовна показала решение задачи. — Абсолютно правильное решение, чем Лариса может быть недовольна?

— Я же говорю, некрасивое оно! — затараторила юная особа, названная Ларисой. — Вот что хотите, но не должно решение такой задачи нагромождаться на целую страницу!

— Соглашусь, сударыня! Хуже того, оно не ленивое, а математика — как раз наука лентяев, — Страж Вихрей посмотрел на задачу. — А вы поняли, как за секунду решить в уме?

— Да она мне подумать не даёт! Только кучу формул впихивает, как школьная училка! — девушка была не столько раздражена, сколько разочарована.

«И на «ты» ко мне обращается, тоже как училка. И тон такой сюсюкающий. Противно просто…» — читал Артур её мысли. — «Я-то думала, что хоть репетиторша меня с математикой подружит, а она сама её не знает, раз такие ритуалы разводит…»

— Лариса, позвольте я вам объясню?

— А вы что, математик?

— Да, мы с Татьяной Святославовной коллеги, я соседний офис снимаю.

— Ну и? — Лариса сердито припечатала к столу деньги и вышла вместе с Артуром в коридор. — Как решать по-нормальному?

— «Семь мальчиков и две девочки случайным образом садятся за круглый стол. Какова вероятность, что девочки будут сидеть рядом?» — прочитал Страж Вихрей. — Лариса, прошу вас, зайдите на минуту ко мне и посмотрите на круглый стол — всё сразу станет понятно. Вы же понимаете, что ответ не зависит от того, высыпают мальчиков с девочками на стол одновременно или они по очереди садятся.

— Точно! — девушка смотрела на стол. — Если одна девочка села первой, то рядом с ней два свободных стула, а всего стульев девять, то есть восемь свободных. Получается две восьмых, я поняла! А эту не подскажете?

— Да, конечно. Полчаса у нас есть, а больше и не надо, — они сели разбирать задачу.

* * *

Свою антикварную лавку Ледяная Дева назвала с намёком — «De profundis»[2]. Антиквариат, как и полагалось фее Воды, у неё действительно был в основном «из глубин», то есть с затонувших кораблей, зачастую даже средневековых. В небольшом полуподвальном зальчике посетителей встречали бронзовые астролябии, фальконеты и судовые колокола, в витринах лежали старинные медные монеты, да и продавец казался старым морским волком, хотя на самом деле импозантный Казимир Чеславович никакого отношения к морю не имел — он приторговывал антиквариатом ещё в советскую эпоху, но, состоявшись как полулегальный антиквар, не смог переквалифицироваться в легальные и подвизался в продавцах. Впрочем, человеком он был знающим и увлечённым, и Алина искренне считала, что ей крупно повезло заполучить такого консультанта.

Самое же интересное она, как и все антиквары, держала у себя в кабинете — для особо проверенных покупателей. Коллекционеров средневековых мечей и сабель ей порадовать было нечем, но вот нумизмат, случись ему обозреть всё содержимое сейфа и ящиков стола, захлебнулся бы слюной — золотые и серебряные монеты, вплоть до редчайших, исчислялись здесь сотнями, если не тысячами. И не только монеты — искусно спрятанный второй сейф скрывал в себе и серебряные кубки, и рубины грубой средневековой огранки, и огромные изумруды чибча[3], и золотые поделки ацтеков. Сама хозяйка тоже была под стать — с глазами цвета морской волны, в тёмно-голубом брючном костюме, с синими самоцветами на руках, она при некотором воображении сошла бы за русалку.

«Лавочка, конечно, уместнее смотрелась бы в Питере», — в очередной раз подумала «русалка», номинально бывшая именно петербурженкой — квартира в этом городе по документам принадлежала ей. — «Да только не лежит душа к Питеру, чтобы там постоянно обитать. И без меня воды многовато», — она взяла зазвонивший телефон.

— Алина, ты на работе? Выйди на улицу покурить прямо сейчас, — торопливо говорил Артур. — От нашего бизнес-центра должна пойти мимо твоей лавки одна девушка, она наверняка стрельнёт сигарету. Постарайся её разговорить, — конец фразы Алина слушала уже на ходу.

«Одна девушка» действительно шла по улице и озиралась по сторонам, будто выискивая кого-то. Страж Вихрей не ошибся — она заметила прикуривающую на ступеньках магазинчика женщину и подошла:

— Извините, закурить не найдётся?

— Найдётся, но они довольно крепкие, — Ледяная Дева протянула пачку сигарилл.

— Спасибо! — прикуривая, девушка уронила визитную карточку, которую вертела в руках, и поторопилась поднять, но Алина успела разобрать: «Малиновский Артур Анатольевич, репетитор по математике и физике». Вот и тема для разговора!

— У Артура занимаетесь? — спросила она, изобразив удивление.

— Пока нет, но думаю к нему пойти. Вы его знаете, что ли?

— Очень хорошо знаю. Он как раз и дал мне наводку на эту аренду, — Алина показала на вывеску «De profundis. Антиквариат». — Дорого, но центр, жилых домов мало, и соответственно мало мальчишек.

— А они что, интересуются битым фарфором? — с некоторой язвительностью усомнилась девушка.

— Битого фарфора — не держу, — усмехнулась Ледяная Дева. — А вот всякими пиратскими штучками — очень даже интересуются.

— Что, и пиратские карты есть?

— Нет, только пушки и пиастррры! Пара старинных карт есть, но они не пиратские, просто географические.

— А посмотреть можно? — незнакомка, похоже, действительно интересовалась картами.

— Конечно, они в витрине лежат. А почему именно карты? Географию любите?

— Да, — мило улыбнулась девушка, бывшая до этого довольно хмурой.

* * *

— Ну что, посмотрим лошадку? — Виктор включил ноутбук. — Тебе какая масть нравится?

— Кремовая, — улыбнулась Даша. — Такие бывают?

— Лошади? Что-то подобное существует вроде. Значит, обычную неприметную городскую лошадку… Ага, смотри.

— Только не «Фольксваген»! — передёрнулась девушка. — Не хочу каждый раз этот кошмар вспоминать.

— А, ну да, у Алексея как раз «Фольксваген», и у Наты тогда тоже был. Извини. Тогда японку? С левым рулём, конечно, — Страж Драконов задал поиск.

— Эта, — Даша решительно ткнула пальцем в не лишённую изящества кремовую «Хонду». — Годится?

— Четыре года, автоматическая коробка… да, для города — в самый раз. Только движок меньше ста лошадей, ничего?

— Нормально. Мне спокойную кобылку надо, а не скакуна.

— Тогда звоним! Добрый вечер, я по объявлению о продаже машины… Женская, говорите? Так я для девушки и смотрю… Сейчас спрошу, — Виктор повернулся к Даше. — Завтра часов в десять утра сможешь? Договорились, завтра подъедем, скажите адрес… До завтра!

* * *

Работать ради заработка Нате давно уже было не нужно, но иногда она всё же нанималась сиделкой — статус доброй феи обязывал, да и как откажешь «знакомым знакомых», передающим друг другу её телефон? Если нужна сиделка — значит, у людей точно реальная беда, это не репетитор и не няня, которых иногда нанимают просто потому, что с жиру бесятся. Правда, совсем бесплатно Лесная Сестра не работала — да, она-то сама будет побогаче иных нанимателей, но есть принципиальная разница между оплатой, пусть и небольшой, и портящей людей халявой.

«Семьдесят два года, старичок после инсульта», — вспоминала она разговор по телефону. — «Практически не может ходить, рука работает только левая. Живёт один, дети почти все там, то есть в Израиле или где подальше, жена умерла, только один сын в России, но в Питере, а не в Москве, лишь на пару дней приехал».

— Здравствуйте, я Наталия. Матвей Львович, если не ошибаюсь? — дверь открылась на первый же звонок.

— Не ошибаетесь, — нет, только евреи могут смотреть с такой скорбью. — Проходите, проходите, — сын старичка растерянно засуетился. — Нам нужна сиделка на месяц, потом я папу к себе в Петербург перевезу или сестра в Израиль.

— Представите меня вашему отцу? — церемонно улыбнулась фея.

— Да-да, конечно! Папа, это Наталия… э…

— Сергеевна, но можно просто Ната. Я фельдшер.

— Лев Моисеевич, — смазанным голосом отрекомендовался сидевший в кресле старичок. — Таки целый фельдшер? — он попытался улыбнуться половиной лица.

— Таки да! — подхватила Лесная Сестра.

* * *

— Лев Моисеевич, — спросила Ната, когда Матвей Львович, договорившись об оплате и сгрузив ей пакет с лекарствами и ворох медицинских бумажек, с облегчением уехал, — готовить тоже придётся мне, у вас есть какая-нибудь аллергия… или другие исключения?

— Наточка, если ви таки спрашиваете за кашрут, то пусть вас не волнует этих глупостей! — засмеялся старичок. — У такой красивой женщины всё будет кошерным! Хотя от фаршированной рыбы не откажусь, если вы умеете.

— Ох, извините, сегодня не получится уже.

— Ну что вы, Наточка, я не говорил за сегодня! Матвей сказал, что купил хвост форели, сделаете паровую? Жареное мне таки вредно.

— Сейчас поставлю, — Ната вышла на кухню, но по пути ей пришлось открывать дверь — кто-то звонил.

— Добрый вечер, сударыня! — старомодно одетый пожилой еврей приподнял шляпу. — А Лёва…

— Исаак, ты? — отозвался из комнаты Лев Моисеевич. — Заходи! Наточка, заварите зелёный чай…

— Прошу. Варенье у меня с собой было, угощайтесь! — Лесная Сестра поставила на стол поднос. На самом деле, конечно, за вареньем она исчезала к себе, но разве не могла влезть в её сумку небольшая баночка?

— Наточка, достаньте из серванта чашки… да нет, три, вы тоже присоединяйтесь! — засуетился хозяин. — Позвольте представить: Исаак Лазаревич. Дамский угодник.

— Лёва, а ты тогда кто? — расхохотался гость. — Ты вообще, как это… бисексуальный угодник! Лёва у нас портной, — пояснил он Нате. — Еврейская классика! И дамский, и мужской.

— Какой я теперь портной — с одной-то рукой! — опечалился Лев Моисеевич. — Это ты всё ещё ювелир, даже фамилия ювелирная.

— Тоже классика, — поддержала Ната. — Неужели в России ещё остались такие каноничные евреи? Даже не верится.

— Я таки стараюсь! — подмигнул Исаак Лазаревич. — Но мне тоже немного осталось — намекнули, что года через три-четыре железно «дорогу молодым». И буду я Гольдманом только по фамилии.