Мир за мир

— Так у вас не своя мастерская?

— Какое там, халоймес! На заводе работаю, перевожу благородный металл на… халоймес[4], — гость хмуровато засмеялся. — Наточка, я серьёзно! То, что мы штампуем — это не украшения, а таки наоборот. Вот у вас кольца, например… О нет, таки да! Это… это… Сдаюсь, не знаю, чья работа, но мастер великолепный! Кто?

— Не знаю, я не сама заказывала, — слукавила Лесная Сестра.

— Где же я видел руку этого мастера?.. — пытался вспомнить Исаак Лазаревич. — А ведь видел когда-то очень давно. Думал, вы просветите, что за ювелир. Он хоть жив ещё? Работа, похоже, недавняя…

«Что же он мог видеть и у кого?» — соображала Ната. — «Наш гном, конечно, делает не только регалии фей, но попасть-то к нему может лишь фея Земли! Неужели феи уже бывали в нашем мире?»

* * *

Аня плюхнула на табуретку тяжёлые пакеты. Чёртов госупырь — под любыми предлогами гонит людей из-за руля собственной машины! Вот и таскай тяжести по морозу да по льду, если ты всего лишь шестнадцатилетняя девушка. Сегодня, правда, Ната её подвезла, но не напрягать же фею каждый раз!

Ладно, к делу! Плов будет самый простой, но поварята желательны, иначе она долго провозится. Отца просить не стоит — увлёкся наконец-то своим настоящим делом, грешно человека сейчас отвлекать на мелкую бытовуху. Но вот постоянно есть за компьютером не глядя — фиг ему! Хотя бы раз в день, за ужином, пусть поест горячего и не спеша. Потому и плов с бараниной — его можно есть только горячим.

— Микола! — позвала девушка. — Ты дома? Поможешь?

— Ага, — выглянул из комнаты Миша. Лицо азартное — ну так и есть, «нас нет дома, мы в Интернете», то есть в игре. — Картошку тебе почистить?

— Лук с морковкой, на плов. И почистить, и нарезать.

— Нууу… — поморщился брат. — А ты?

— А я тоже без дела не останусь, не беспокойся.

— Ладно. Колян, ставь на паузу!..

— Анка, я мясо режу! — Коля, почистив морковку, перехватил из-под носа у сестры длинный нож. — Морковку — нууу…

— Ладно уж, мясник! — уступила Аня. — Только сначала курдюк нарежь кубиками, — она принялась шинковать тонкой соломкой морковку.

В дверях кухни появилась мама:

— Плов, что ли? Господи, его же даже бабушка не рисковала готовить! Не получалось у неё, помню.

— А у нас — получится! — девушка задорно тряхнула головой, и зелёные камешки у неё в ушах заискрились на заходящем мартовском солнце. — Я фея или кто?

* * *

— В чём дело? — чуть ли не с порога встретила Ларису недовольная мать. — Звонила Татьяна Святославовна, она очень обижена на тебя и сказала, что заниматься не будет.

— И хорошо! — огрызнулась девушка. — Я уже нашла преподавателя. Именно преподавателя, а не училку!

— Да кого ты там найдёшь со своим характером? За неё с прекрасным репетитором договариваются, а она ещё и хамит! Немедленно звони и извиняйся!

— За что? Я её не оскорбляла, просто сказала, что решение некрасивое.

— Да ты кто вообще такая — с учителем спорить? Решение ей, видите ли, не то! Как полагается решать, так и показала. Окончишь педвуз, тогда и изобретай свои решения!

— Ага, а такой же, как ты, директор скажет: «Будешь директором, тогда и изобретай». Да если за всеми повторять и свою голову «на потом» откладывать — так и сдохнешь рабыней!

— Дочка… Ну когда же ты начнёшь старших уважать? — безнадёжно вздохнула Елена Игоревна. — Тебя так никто ни в жёны не возьмёт, ни на хорошую работу.

— Возьмут! Туда, где нужно дело делать, а не расшаркиваться! — Лариса сделала шаг в комнату, но мать поймала её за плечо:

— Я ещё не закончила! Думаешь, эта учительница, которую ты «нашла», станет терпеть твоё хамство? Да она тоже откажется сразу, если будешь спорить! И получишь ты тройку по математике в аттестат.

— К твоему сведению, уже спорила! Только не все такие, как Татьяна Святославовна! Он только сказал: «Попробуйте решить так, как вы предлагаете, и посмотрите, что получится».

— «Он»? Ты на мужчин не равняйся, сколько раз говорила! И так как мальчишка! Катя вон в пятнадцать лет пироги пекла, а тебя в шестнадцать юбку надеть не заставишь.

— Мам, ну не надо вспоминать, какая я была хорошая! — смеясь, выглянула из комнаты упомянутая Катя — старшая дочь. — Когда мне было шестнадцать, ты всех знакомых девочек мне в пример переставила, да и сейчас всех молодух ставишь. Кто вздыхал: «Опять накрасилась, а вот Маша такая умница»?

— Красилась, да, и таскала мою помаду. Но это обычное дело, ты же девочка! А на Лару посмотри? Ведь ничего женского! Как она замуж-то выходить будет? Ни нарядиться, ни улыбнуться, ни тех же пирогов испечь — только огрызается! — мать явно ожидала очередной огрызухи типа «Что ты пристала со своими пирогами?», но Лариса решила сломать стереотип и промолчать.

— Ладно, — сестра, уловив перемену в настроении, втащила её в комнату. — Мам, успокойся… Ларёк, что за другой преподаватель?

— Да вот, — девушка показала визитку. — Татьяна Святославовна на самом деле неплохая, но она для пятиклассников, понимаешь? А это — именно мой преподаватель.

— Молодой небось? Смотри не влюбись! — пошутила Катя. — Хотя кому я это говорю? Ты, по-моему, никогда не влюбишься.

— Главное, чтобы на меня никто не запал! Неинтересно мне всё это — мальчики, платьишки, помада…

— Ещё будет! — отмахнулась сестра. — Математику хоть хорошо объясняет?

— Да, — с улыбкой вспомнила Лариса. — Именно математику, а не Как Положено, не Почтительность К Старшим и не Что В Каком Классе Проходят.

* * *

— Ну вот, никого нет пока, — Ледяная Дева припарковала свою «импрезу» на краю тренировочной площадки. — Ань, пересаживайся, я конусы расставлю, — она открыла багажник.

Аня нервно уселась на водительское сиденье. Она сейчас не просто повертит руль, а тронет машину с места! Как бы только успокоиться…

— Запоминай, — будничным тоном говорила Алина. — Левая нога на сцеплении, правая вначале всегда на тормозе. Газ тебе на первый раз не понадобится. Если коробка автоматическая, то левая нога просто на полу, чтобы случайно не нажать газ с тормозом одновременно. Но у меня, как видишь, механическая, и сдавать ты тоже будешь на механике.[5] Так, пристегнись… Включи поворотник — хоть никого и нет, но привычка должна быть… Выжми до конца сцепление… Включи первую передачу… да не смотри на рычаг, на дорогу смотри!.. Сними с ручника… Теперь осторожно отпускай педаль и постарайся сначала просто объехать вокруг площадки.

«Я еду! Еду!..» — Аня судорожно вцепилась в руль, но через несколько метров её слегка отпустило, и еле ползущая машина довольно удачно вписалась во все четыре левых поворота.

— Выжми сцепление и потом плавно жми тормоз… Браво! — заулыбалась Алина. — Хорошее торможение, мягкое. Теперь попробуем несколько раз «змейку», это, кстати, упражнение на экзамене.

* * *

Лариса всё ещё злилась. Нет, её отпустили к репетитору, в смысле дали деньги, но почему нужно было непременно «выдираться с мясом»? Мама же сама хочет, чтобы дочка хорошо математику сдала, а лучше Артура никто не объяснит. Так нет же, надо, чтобы ещё и «сплясали»! Мать вся из себя такая покорно-правильная: «Репетитора выбираешь? А начальника ты что, выбирать будешь? Свекровь — выбирать будешь?» Да, будет! Точнее, уже выбрала — множество её возможных свекровей пусто. «А у какого-то неизвестного парня, соответственно, не будет тёщи», — засмеялась она про себя. — «Таким образом, уже двое счастливы!»

— Да, я забыл спросить — куда вы собираетесь поступать? — вспомнил Артур.

— В универ, на географический. Только маме не говорите, хорошо?

— Конечно, а почему?

— Да заведёт свою шарманку — «да не выдумывай, да не по твоим мозгам, да иди на бухгалтера учиться, вот Катя выучилась и теперь работает…»

— Понятно. Катя — это сестра?

— Ага. Вот же не повезло с родителями!

— Ну, учиться они вам всё-таки не мешают, даже помогают, нет? И главное, есть против чего бунтовать, а иначе жить неинтересно.

Лариса рассмеялась:

— Эт точно! Но вы мужчина, вы не поймёте.

— Может быть, может быть… Кстати, вас Алина приглашала, сказала, что есть новая карта, то есть, наоборот, очень старая. Вот с ней можете поговорить — с удовольствием поможет, она такая же бунтарка и тоже наперекор всему в универ поступила.

— Карта? — подхватилась девушка. — Уже бегу!

* * *

— Точно не подделка? — недоверчиво посмотрела Лариса. Разложенная на столе карта, накрытая стеклом, действительно была очень старой — венецианский портулан[6] четырнадцатого века.

— Точно, — с уверенностью подтвердила Алина. — Карта с затонувшего корабля, сохранилась только потому, что была в этом футляре, — она показала бронзовый тубус. — Вода не попала, вот и сохранилась. Теперь вот не знаю, что с ней делать. Дукаты венецианские, стекло — это коллекционеры разберут, а карте особый режим хранения нужен, не всякий музей сбережёт.

— Понятно… — вздохнула девушка, которой тоже стало жалко старинную карту. Чтобы отвлечься, она быстро спросила:

— А дукаты — это что? Монеты?

— Ну да, вот смотрите, — Ледяная Дева достала выложенную чёрным бархатом коробку. — Венецианские дукаты обычно сильно потёртые, потому что почти чистое золото, но эти — совсем новые, затонули чуть ли не сразу после чеканки. Кофе будете?

— Да, можно. А вы географ?

— Я? Нет, просто девочка, которая хотела стать пиратской атаманшей… и стала! — Алина обвела рукой кабинет, на самом деле напоминавший капитанскую каюту на бригантине — карта, бронзовый секстант на стене, золотые монеты… — А по образованию — химик.

— А я географом быть хочу! — выпалила Лариса. — А если пиратом, то таким, как Дампир[7].

— Ну и будьте, кто вам мешает?

— Мама не хочет. А вас тоже в химики не пускали?

— Артур просветил? Да, тоже. То есть «не пустить» поступать в Москву не могли, другое дело, что денег не дали, я автостопом добиралась. Но вы-то и так в Москве живёте, вам проще. А что такое, почему не хочет?

— «Не выдумывай! Как это — женщина-географ? В экспедицию? А детей на кого бросишь?» — девушка очень похоже изобразила свою маму.

Алина рассмеялась:

— Которых вы, я так понимаю, и не планируете, но мама такой вариант не рассматривает в принципе?

— Ну да. Она неплохая, но очень уж «как все».

— Как её воображаемые «все», вы хотите сказать. Я, например, в эти «все» не вхожу, разве по мне не видно?

— Вы — да, — оценила Лариса. — Но маме сколько таких примеров ни приводи, а она всё «не выдумывай» да «не выдумывай»!

— Давайте, может быть, на «ты»? — Ледяная Дева разлила кофе. — Да, меня Алина зовут.

— Знаю, Артур сказал. Давай! Меня — Лариса.

— Чайка[8]? А что, хорошее имя для географа!

— Только в детстве все дразнили «Лариса-крыса», — поморщилась девушка. — Думала даже поменять, как вырасту. Теперь уже не хочу, нравится имя.

— А я, знаешь, на самом деле поменяла! Само-то имя было ничего, но от стандартного уменьшительного меня до сих пор тошнит, даже кого-то другого не могу заставить себя так назвать.

— Да-а? А как тебя звали?

— Ну Лара! Я же говорю — противно вспоминать. Алина — и всё. А в остальном — бунтарка, такая же, как ты. Тоже выламывалась из этой обезьяньей иерархии, и из бабства, конечно. И, как видишь, не спилась и не стала «как все»! Сама себе начальница, ем что хочу, а не что по бабскому фэншую полагается, одеваюсь как хочу, сплю когда хочу… и, главное, не общаюсь с людьми, с которыми не хочу.