Мир за мир

Глава 9. По ту сторону пунктира

Июнь — 1 сентября 2005

Куда ж теперь идти солдату,

Кому нести печаль свою?

М. Исаковский

— Похоже, вы взяли уже всех возможных учеников, — грустно произнёс Страж Драконов. — Мне, между прочим, так ни одного и не досталось. Хотя не знаю — готов ли я к тому, чтобы кого-то учить?

— Дракоша, но это же ужасно несправедливо! — огорчилась Лесная Сестра. — Именно мужчина — прежде всего учитель, но ты без учеников, да и Артур своего ещё не посвятил. Ты хоть искал?

— Да как-то не думал об этом, — признался Виктор. — Это тебе нужно орден создавать, и Алине нужна была ученица тоже для того, чтобы ты смогла это сделать. А мне-то зачем? Тем более — как их искать? Мысли я читать не умею, и память тоже.

— И тем не менее! — возразила Алина. — Даже если ты почему-то думаешь, что тебе это не надо, то им-то надо! Вот живёт такой же пламенный парень, как ты — и что с ним будет без наставника? В поэты подастся? Хорошо бы, но обычно такие, как известно, в стакане топятся! Или, хуже того, притопчет в себе весь огонь и станет обычным обывателем.

— Да, соглашусь. Хуже этого ничего быть не может, — потемнели глаза Стража Вихрей. — Кстати, я понимаю, что в России каждый десятый — москвич, но есть же и остальные девять десятых! Или даже вообще не в России.

— Знаешь, что-то подсказывает мне, что всё-таки Москва, — задумалась Ледяная Дева. — Помню — были чьи-то смутные воспоминания об истинном Огне.

* * *

Она скользила по каплям своей памяти, погружаясь к отражению Огня, пойманному от случайного прохожего на улице. Вот и оно — чьё-то воспоминание об Огне! Только сам человек, похоже, не осознаёт, кто он такой — воспоминание таится совсем на дне, заваленное обывательским мусором и залитое казённой тоскливостью.

Ледяная Дева совместила отражённую чужую память со своей собственной. Да, вот он — самый обычный парень, совсем молодой. Чем-то зацепил он тогда фею Воды, и она позволила себе ненадолго залезть к нему в память. Итак, есть имя — Роман — и какой-то адрес. И тоскливость. И было это два года назад.

А адрес-то — военкомата! Всё ясно — забрали в армию, вот и тоскливо ему. Хотя нет, непохоже, что именно из-за армии. В чём же дело? Девушку оставляет дожидаться? Нет, гадать бесполезно, надо наведаться в военкомат — там этого парня должны помнить, даже если им и кажется, что не запомнили. Стоп! Если его призвали два года назад, то как раз сейчас он должен уходить на дембель![1]

— Артур, появимся в одном месте? Надо кое-что узнать, — позвала она.

* * *

Ура! От него наконец-то все отстали, и он едет на дембель! И неважно, что ехать-то ему и некуда — дома у него никогда не было. «Отстали-то отстали, да только теперь самому придётся пристать», — соображал Роман, рассматривая в окно вагона безлюдные в летний рассвет окраины Москвы. — «Должны какое-то жильё дать, но тянуть наверняка будут до последнего и дадут конуру в долгострое в жопе мира! Нет, я, конечно, солдат, но и солдату нужна крыша над головой. И не просто крыша, а одиночка».

«Восемнадцать лет тюрьмы…» — тоскливо вспоминал дембель. — «За что, самое главное? Да просто за несовершеннолетие! И ещё двушечка — за то, что мужик!» Впрочем, солдатом он был неплохим, ибо неосознанно придерживался принципа «Что делаешь — делай хорошо», но оставаться на сверхсрочную уже отказался наотрез: «Не моё это — быть профессиональным сержантом. И очень хочется одному побыть!»

Одному и на свободе! Да только свобода и одиночество будут для него не только вожделенной наградой, но и проклятием. Роман не обольщался на свой счёт — он не умеет быть свободным человеком. «Да что там свободным!» — с горечью подумал он. — «Это, по-моему, вообще почти никто не умеет. Просто гражданским человеком — и то не получится сразу. Почти все детдомовцы так и не находят себя на воле».

Отчаянно зевая, свежеиспечённый дембель сошёл на пустынный перрон вокзала. «Кого-то из наших на машине встречают», — отметил он. — «Ну да, до открытия метро ещё час, наверное. Нашему брату, как всегда, самый неудобный поезд! Вот тебе и свобода — иди куда хочешь, да только идти-то некуда! Я даже не знаю, когда это самое метро открывается и сколько примерно стоит. А вот тебе и одиночество — стоишь на опустевшем перроне… Воистину, бойтесь своих желаний — они исполняются!»

Хотя нет, он не один! Идут какие-то два парня и девушка — наверное, тоже встречали дембеля, один из парней-то — в десантном камуфляже с погонами старшего сержанта. Странно, а почему идут не к метро, а от метро? Неужели следующий поезд будут ждать? А похоже на то! Десантнику-то лет тридцать, так что не его встречали, а он сам с друзьями — небось брата младшего. «Но почему тогда все трое смотрят на меня и идут явно ко мне?» — удивился Роман, машинально отдавая честь.

Десантник, ответив на приветствие, подошёл строевым шагом:

— Товарищ ефрейтор! Вы Роман Воскресенский? Именно вас мы и встречаем!

* * *

«Что им надо-то?» — с неприязнью смотрел дембель. — «Вербовать в какую-нибудь контору будут? В мафию? Или просто на органы разберут?»

— Только не в мафию, а в магию! — улыбнулся второй парень — сероглазый, в джинсовой куртке. — Не удивляйся, я слышу, о чём ты думаешь.

— Слушай, если ты такой колдун, то сделай колдунство — исчезни, а? И эти пусть тоже исчезнут! — Роман был зол, что ему так и не дали хоть немного постоять в одиночестве.

— Да исчезнуть-то нетрудно! — подмигнул парень, и вся троица действительно исчезла, но через минуту опять появилась — словно из ниоткуда.

— Ну что пристали? — с кислой безнадёжностью обернулся Роман. — Двадцать лет один остаться не мог, понимаете? Да нет, откуда вам это понимать?!

— Почему же, понимаю, — участливо кивнула девушка. — Но ты можешь нас послушать минут пять? Обещаю — мы поможем, даже если ты в итоге откажешься.

— А, говори уж…

— Идём! — «колдун» в джинсовой куртке, держа девушку за руку, коснулся дембеля, и все четверо появились в квартире Наты.

* * *

«Когда у человека такой жизненный опыт, он, с одной стороны, никому не доверяет, а с другой — отчаянно хочет найти кого-то, кому всё-таки доверился бы», — подумал Страж Драконов. — «Только бы доверился нам, а не каким-нибудь жуликам и уж тем более не бутылке!»

— Пожрать хочешь? — спросил он у недоуменно оглядывавшегося парня.

— Когда это солдат пожрать отказывался? — выдавил из себя полуулыбку Роман, которому действительно хотелось есть. — А где это мы?

— В самой обычной московской квартире.

— Я что, спал? Не помню, как пришёл сюда.

— Ты появился здесь вместе со мной, — объяснил Артур. — Мысли читаю — не веришь, мы исчезли и опять появились — не веришь, может быть, хоть теперь поверишь, когда тебя самого перенесли в другое место?

— Поверю — во что?

— Что мы действительно маги.

— В вас — верю, а вот вам — нет! Колдуны какие-то обычным дембелем заинтересовались? С чего вдруг? Тем более что у меня ничего нет, даже жить негде!

— Дайте человеку поесть сначала! — вышла Лесная Сестра. — Роман, садись. Меня Ната зовут, — она поставила на стол тарелку с запечённым мясом и банку пива.

* * *

— Мне же в военкомат надо! — дёрнулся Роман.

— В полшестого утра? — поднял брови Артур. — Может быть, поспишь хоть до десяти?

— На вокзале, что ли? Говорю же, негде мне жить!

— Жильё не дали? Тебе же полагается.

— Так и не дали ещё. Мне восемнадцать в апреле исполнилось, а они тянули, не выпускали, пока я в армию не ушёл.

— Ну, по документам, конечно, дали. Только там непонятно кто живёт, я так соображаю.

— Чёрт, точно! А кто-то ещё завидовал, дурак! Типа мне сразу после дембеля отдельная квартира, а ему всё под родителями жить, — Роман вспомнил своего армейского товарища.

— Ну вот видишь! Так что держи, — Страж Вихрей протянул связку ключей. — Это от моей студии, пойдём там появимся. Можешь жить сколько хочешь.

— Бесплатный сыр — только в мышеловке! — угрюмо смотрел дембель. — И потом, даже если вам взамен ничего не надо, то это милость, понял? А я справедливости хочу! Государство мне семью не дало, под замком восемнадцать лет продержало и под ружьём два года, хоть за это жильём должно обеспечить, раз по закону полагается?

— Справедливости? Так мы именно этим и занимаемся! И ты можешь стать одним из нас, если будешь моим учеником, — вмешался Виктор.

— Вы — это кто? И как это — твоим учеником?

— Стихиали. Маги Стихий, если тебе так понятнее. Я, например, Огонь, и ты тоже.

— Я — маг?.. — Роман ошарашенно смотрел по сторонам.

— Скорее всего да. Алина, — Страж Драконов кивнул на девушку, — два года назад встретила тебя на улице и обнаружила в твоей памяти воспоминания об огне, которым ты управлял.

— В моей памяти? Но я ничего такого не помню.

— Тебе было года полтора, — пояснила Ледяная Дева, — и в вашем казённом заведении случился пожар. Сокамерники обгорели сильно, а ты захотел, чтобы огонь был подальше, и он тебя так и не тронул.

— Чёрт, ну не помню я! А ты-то откуда знаешь?

— Вода помнит всё. А я, если ты не заметил, именно фея Воды, — девушка показала кольца с синими самоцветами.

— А ты тогда — Воздух? — Роман повернулся к сероглазому «колдуну». — А Ната — Земля?

— Именно так, — подтвердил Страж Вихрей. — Кстати, меня зовут Артур.

— Тьфу ты, представиться-то забыл! — вспомнил Виктор и назвался. — Роман, ты и сейчас можешь управлять огнём, зуб даю! Вот, смотри, мой перстень, я надеваю тебе на палец… Теперь пойдём на кухню, попробуй зажечь газ просто желанием. Ну вот, получилось!

* * *

— Фигасе! — парень был в диком возбуждении. — Это что, и я так смогу — переноситься из одного места в другое? — они как раз появились в студии Артура, выглядевшей нежилой, как свежеубранный гостиничный номер.

— Да, — кивнул Страж Вихрей. — Но только один, Огонь не может исчезать и появляться вместе с кем-то другим.

— А Воздух может?

— Да, я же тебя перенёс. И Земля может, — Артур провёл Романа в санузел. — Вода перекрыта, нужно открыть, смотри, где вентили. Диван застелен, можешь сразу ложиться.

— А будильник есть? И это… помыться можно сначала?

— Конечно. На сколько ты будильник ставишь, на полдесятого? Спи спокойно, дорогой товарищ! Без двадцати десять Виктор здесь появится, и съездите с ним в военкомат.

* * *

Даша подходила к переходу через улицу, до которого оставалось метров пять, и вот-вот должен был загореться зелёный. Она кинула взгляд вперёд — прямо перед ней неторопливо шёл какой-то не то узбек, не то таджик средних лет в куртке дворника, ещё дальше впереди увлечённо трещала по телефону молодка, державшая в другой руке пакет и толкавшая прогулочную коляску. Чуть левее продвигался ещё кто-то. А у самой проезжей части…

Малыш! Ему где-то год-полтора, и он очень старательно и очень неуклюже переставляет ноги, опустив вниз голову и следя глазами за своими шагами. Вот его ботиночки уже на «зебре»… А свет-то ещё не зелёный, и к переходу, надеясь проскочить, на полной скорости приближается грузовик… Грузовик! Шофёру может быть просто не видно мальчика из высокой кабины!