Мир за мир

— А нет квартир сейчас! Один долгострой, правда, расконсервировали, но достроят года через полтора.

— А жить-то мне где? — возмущённо выпрямился дембель.

— Койко-место в общежитии, больше ничего предложить не могу.

— Опять казарма? А квартиру, которая мне полагается, конечно, зажмёте потом? Типа я уже формально где-то прописан?

— Не только от меня зависит, — нехотя признался чиновник. — Но я бы не «зажал». Через два года, по идее, получишь.

— А сейчас что, ничего не строят? Вся Москва же в этих стройках!

— Строить-то строят, но за деньги! У нас частная собственность, ты не заметил? А потом мы всеми правдами и неправдами выбиваем у этих частников социальные квартиры. Ты хоть молодой парень, и не женат, а вот эту дуру с тремя детьми я куда дену? — чиновник потряс какими-то бумагами со стола. — Ну давай передвину тебя на её место в очереди, а дети так и останутся в разваливающемся доме! Реально разваливающемся, там просто опасно жить уже!

— Ну и отдала бы в детдом, а сама в общагу! — Роман так завёлся, что потом ещё долго стыдился своих злых слов. — Я вот восемнадцать лет отмотал, и ничего, живой! Хотя я-то никаких глупостей не делал, не рожал на авось, это меня родили и выбросили! Разве справедливо получается?

— Позволь уж откровенно! — разозлился чиновник. — Считаешь, несправедливо? Как раз справедливо! Ты мне про свои страдания в детдоме не рассказывай, от них людям никакой пользы. Сделал ты что? Сколько налогов в бюджет перечислил? На которые, между прочим, город и выкупает муниципальное жильё у застройщиков! А ты ещё и не работал никогда. В армии служил? Так все служили, только они потом возвращаются в тесные квартирки к родителям и дальше сами пробиваются! Деньги за съём отдают и даже с тёщами живут, потому что им-то бесплатное общежитие не светит, в отличие от тебя!

— Да засуньте этот бесплатный супчик себе в задницу! — парень был в ярости. — Я что, не могу наконец стать свободным человеком? Двадцать лет сам собой распоряжаться не мог — то воспитатель за меня решает, то командир, а теперь комендант будет на ночь закрывать, а днём строить?

— Да, будет! Потому что не можете вы жить нормально без няньки, а в общежитии за тобой хоть вечером присмотрят. Насмотрелся я на вашего брата детдомовца… Считаю, нефиг вам вообще жильё отдельное давать, не жили на воле — нечего и начинать! Как дорвётесь — так сразу пьянки беспробудные, а то и ширево. Квартиры в притоны превращаете, все алкаши местные пасутся, бомжи ночуют, соседям житья нет! А попробуй тронь такого кадра — сразу вой: «Ах, сиротку обижают!» Только сами что-то не рвутся с «сиротками» в одном подъезде жить.

— Вы мне что, не верите? — вспыхнул Роман. — Не собираюсь я никаких притонов устраивать! Учиться пойду.

— Тебе — верю. А вот в тебя, извини, нет! Вот не сторчишься за два года, докажешь, что научился сам жить, тогда и приходи.

* * *

— Он, конечно, неправ, не его собачье дело — мораль толкать, — сказала, задумавшись, Ледяная Дева. — И всё-таки правда в этих филиппиках есть. Знаешь, всякие социальники, за редким исключением, наглые до невозможности, ведут себя так, как будто вокруг больше никого нет и в то же время все им должны. Эта «дура с тремя детьми» тоже небось не лучшей соседкой окажется.

— Ну почему так? — Роману было очень стыдно и противно. — Я просто справедливости хотел, и не только для себя! А получается, что вся «справедливость» — только за счёт таких же бездомных? Почему нельзя было и мне дать квартиру, и бабе той многодетной? Неужели у них только одна оставалась?

— Да нет, в резерве всегда что-то есть, — начал излагать Страж Вихрей. — Но на то он и резерв, понимаешь? Только не думай, что «своим придерживают» — в среде тех, кто «свой» для чиновников такого уровня, на человейники в жопе мира никто и не посмотрит. Газ, не дай Бог, взорвался — куда людей девать? Многодетка профессиональная горло дерёт — тоже кинуть что-то надо! Да, шантаж, да, только для этого и нарожала, но детей всё-таки им жалко… и себя жалко, потому что откажешь такой — она по всем инстанциям полезет, и устроит тебе начальство весёлую жизнь за то, что «деточек обидел»! А так — ещё и чувствуешь себя благодетелем. В общем, если до презика дойдёшь — может, и исправят ошибку, но — опять за счёт кого-то другого. Не из своего же кармана они тебе за деньги квартиру купят!

— Ошибка, ошибка… — пробурчал Роман. — «У всякой ошибки есть фамилия, имя и отчество»[6] — так, кажется, Сталин говорил? Хоть бы наказали кого!

— Только не Сталин, а Каганович. Могут и наказать… символически. Если ты какое-нибудь высокое начальство задолбаешь. Но тебе-то что с того? Жить где будешь — в этом сраном выговоре, который тётке из жилконторы влепят?

— Мне туда наведаться, кстати? — нехорошо усмехнулась Алина.

— Толку с того… — вздохнул Виктор. Даже если окажется, что нарочно бумаги «потеряли», что с них возьмёшь? Откуда у мелких клерков деньги, чтобы хату Роману купить? «Маленький человек» только плохо кому-то легко сделает, а хорошо — не может, даже если бы захотел.

— Маленький человек — это большая сволочь, — изрёк Артур. — Кстати, Рома! А направление в общагу ты хоть взял?

— Взял на всякий случай, — Роман выложил на стол папку с бумагами. — Может быть, зря? Получается, не стал бороться, согласился на подачку.

— Вот и заселяйся, порадуешь кого-нибудь «мёртвой душой»! — улыбнулась Ната. — А квартиру тебе государство купит — через нас. И не бетонные стены в чистом поле, а обжитый район у метро. Только помни, что этот начальник сказал! Гад он там или не гад, а предупредил правильно — водку не пей.

— Да, и ещё! — добавила Алина. — То, от чего он тебя не предостерёг, но опасность реальная. Держись подальше от всяких мамаш с их дочками на выданье! Пристроится такая к «лошку с хатой» да расплодится — и будет тебе заюшкина избушка…

* * *

Александр Глебович раздражённо открыл дверь. Хоть и клялся этот мужик по телефону, что не агент, да только веры им нет! Опять небось будет уговаривать цену скинуть. Ну да, хрущёвка, но кирпичная, и район хороший. И этаж не первый и не последний! Так всё равно торгуются, а ему-то нужна именно эта сумма, не меньше — ведь вполне рыночная цена за такую квартиру.

За дверью оказались сразу трое — высокий мужчина лет тридцати, молодая синеглазая женщина и совсем юный парень, явно только что из армии. «Агент, нотариус и собственно покупатель?» — прикинул Александр Глебович. — «Агент, понятно, молодой, не покупатель же он! Тогда кто покупатель? Женщина, скорее всего — выглядит небедно. Хотя странно, зачем богатой даме однушка в старом доме?»

— Добрый день! Я Артур, — представился мужчина. — Это я вам звонил.

— Алина, — отрекомендовалась женщина.

— Роман, — смущённо выдохнул парень.

— Вы точно не агенты? — сразу обозначил границы хозяин квартиры. — Уже месяц продать не могу из-за них! И цену не хотят давать нормальную, и покупателей приводят каких попало, даже тех, которым квартира заведомо не подходит.

— Нет, мы конченые покупатели! — озорно улыбнулся Артур. — То есть, простите, конечные. Александр Глебович, можете Роману квартиру показать?

— Для него, что ли, покупаете? — удивился хозяин. — Ну давайте посмотрим, хотя что смотреть-то — комната да кухня!

— Да, такой вопрос: вы квартиру вместе с мебелью продаёте? Ничего докупать не надо будет? — поинтересовалась Алина.

— И мебель оставляю, и даже бельё постельное, — повеселел Александр Глебович. — Можно сразу ночевать!

— Сколько хотите? — перешёл к делу Артур. — Годится. Накинем десять процентов… нет, вы не ослышались, именно накинем! При двух условиях.

— Раньше, чем через неделю, освободить не смогу. А что за второе условие?

— Вы не поняли, не обязательно так срочно освобождать. А условия такие. Во-первых, налом…

— Куда ни шло. Но только я за границу уезжаю.

— Понял. Баксами или евро?

— Лучше евро… Подождите, вы что, из мафии? — непроизвольно вырвалось у хозяина квартиры.

— Ага, только вчера с Сицилии прилетел! — рассмеялся покупатель. — Хотим явочную квартиру организовать.

— А, всё равно не скажете, что это я, в самом деле… Вы только поймите правильно — мне очень важно, чтобы не кинули!

— Знаете, как раз мафия почти никогда не кидает, если покупает! Именно потому, что занимается этим постоянно. Кидают, между нами, только мелкие аферисты и так называемые «порядочные», которые единственный раз в жизни вышли на сделку и не справились с соблазном сорвать куш при виде больших денег.

— Пожалуй, да, — задумался Александр Глебович. — А второе условие?

— Провести по документам как дарение. На Романа.

— Ого! А знаете, логично, чтобы сделку не светить. Только с чего бы это я стал совершенно незнакомому парню такие подарки делать, вы об этом подумали?

— Конечно! — подмигнул Артур. — Он же по возрасту годится вам в сыновья? Тем более что отчество у него как раз Александрович. Все домыслят и успокоятся.

— А настоящий-то отец? Не узнает?

— Нет у меня отца! — зло перебил Роман. — И матери нет! И никогда не было!

— Детдомовский? — участливо посмотрел Александр Глебович. — Роман, не надо так злиться. Я вас хорошо понимаю, сам в детдоме вырос. А вы-то ему кто? — он посмотрел на Артура и Алину.

— Раз уж мафия, то amici degli amici[7]! — заговорщическим шёпотом произнесла женщина.

* * *

— Ну что, вся мафия в сборе? — оттаявший за последний месяц Роман тоже начал шутить.

— Кроме юных друзей мафии! — улыбнулась Лесная Сестра. — И восемь-то человек на кухне — многовато будет, а если ещё ураган «Белла» пронесётся… Тоже моя ученица, — пояснила она. Ты с ней познакомишься, но вряд ли сегодня. И не вся мафия, кстати, Лару ещё ждём и Аню. А вот и они! — две девушки, появившиеся вместе со Стражем Вихрей, прошли на кухню. — Аня, это Рома.

— Рома, это Аня! — прыснула весёлая, как солнечное летнее утро, девушка лет шестнадцати. — Лара, так ты поступила?

— Да! — чисто мужским жестом вскинула кулак Лариса. — Геофак универа, как и хотела.

— И как, мать больше не пристаёт, чтобы на булгахтера шла? — ухмыльнулась Ледяная Дева.

— Ууу! Наоборот, всех обзванивает, что дочка не куда-нибудь поступила, а в университет! Так что сегодня я сама — Дочь Маминой Подруги!

— А давайте отметим! Пироги замутим! — предложила Аня.

При упоминании пирогов Ларисе полагалось разозлиться, но она рассмеялась:

— А давайте! Дочь маминой подруги как раз должна печь пироги, только я не умею. Рома, а ты?

— Тем более, ты же знаешь. Лара, а давай вместе научимся? — предложил Роман.

— Восемь начинок, ой! — шутливо схватилась за голову Ната.

* * *

На самом деле начинок для пирогов при желании можно было изобрести хоть десять, и они моментально справились с этим — Лариса любила грибы, а Роман вспомнил, как армейский товарищ угощал его пирожками с сыром и зеленью. Сходив в магазин и поставив тесто, компания села поговорить за пивом.

— Роман, я заказал для тебя магическое кольцо, — вспомнил Страж Драконов, показывая рубин на пальце. — У мужских стихий, насколько я понимаю, нет чёткой границы между учеником и полным магом, мы овладеваем силой постепенно, так что если посвятить тебя в ученики, дальше всё будет зависеть только от тебя.