Пустынное пламя

Глава 14. О непогоде

Амато

День 13, месяц Двух Сестёр.

Он проснулся слишком рано. Солнце ещё поднималось над землёй. Мир только-только приходил в себя после первой в этом месяце холодной ночи. Скоро осень и погода на это очень сильно намекала: днём было ещё жарко, а по ночам безумно холодно. Мир за окном освещался красной, почти алой, зарёй. Дядюшка тоже уже проснулся и шоркал тапочками по деревянному полу. Парень прислушался и начал улавливать недовольное бурчание своего родственника на погоду. Дядюшка замёрз и ставил на кухне чайник, дабы заварить себе чаю. Попутно с этим, он частенько останавливался, видимо, смотрел в окно и вновь начинал бубнить себе под нос что-то про кровавый день. Аматино не любил находить во всём знаки Великих.

Голова раскалывалась. Руку неприятно показывало и она постоянно чесалась. Что-то хотело выбраться наружу, умоляли, просило, кричало, но Аматино не внимал этим просьбам. Он лишь чесал руку вновь и вновь и ругался на древнем языке, что зуд никак не проходит. Эльф вспомнил, что недавно пытался прочитать заклинание школы Целителей, — в надежде помочь больным лихорадкой, — но сделал только хуже. Сам провалялся без сознания несколько дней и доставил неудобства наставнику. И как теперь ему в глаза смотреть? Амато осторожно выполз из под одеяла, стараясь одеваться как можно тише. Ему не хотелось встречать с самого раннего утра дядюшку. Тогда он начнет рассказывать, как плохо спал, как мешали ему голоса, которые донимали старика вот уже с десяток лет, да и много еще о чем. Пожилые в принципе очень любили говорить о своих болячках, Амато это понял давно. Что дядюшка, что Вин — оба любили побеседовать о больной спине, скрипящих коленях и как болит шея после неправильно положенной подушки. Ему эти разговоры слишком поднадоели и парень постарался прошмыгнуть мимо кухни прямиком на улицу. Несколько раз Аматино помолился Великим, что б его не заметили. К счастью, у него это получилось. По пути к выходу, эльф захватил свою сумку, закинул в неё книгу по целительству и вышел. По пути парень поправлял накидку ученика — то висела не так, то плечо натирало, то висела знаком зачарования вверх головой. Амато несколько раз останавливался и переодевал её снова и снова и каждый раз она ему казалась будто чужой. Солнце медленно поднималось, окрашивая мир приятными красками: красным, оранжевым, немного жёлтым. Аматино замедлил свой шаг, любуясь природой. Сейчас, пока ещё не так жарко, можно было немного постоять. Из соседнего дома показался целитель Лето. Радостно махнул парню рукой и двинулся в деревню со своей женой. Амато вспомнил, как ещё недавно его здесь не любил каждый второй, а теперь почти что каждый здоровается или спрашивает как у парня здоровье. Его отвлекли и эльф не заметил, как солнце медленно тянулось к полудню. Амато старался держаться тени, но это не особо помогало. По спине бежал пот и рубашка начинала противно прилипать к телу, а вместе с нею и накидка. Парень соорудил из нее что-то наподобие капюшона и старался спрятать голову от пекущего солнца. Он свернул за угол и ступил ногой на самую оживленную в деревне улицу. Она была центральной, — да и единственной широкой улицей в деревне, — и здесь частенько торговали с приезжими и с местными — некое подобие рынка. Тут же играли дети, кричали гуси и слышались зазывалки с разных лавочек. Мимо Амато, смеясь, пробежали дети:

Мелкий вышел за забор,

И наткнулся телом в кол!

Ноги на земле валяются,

Игра же начинается!

Эльф резко остановился. Не то от неожиданности, не то просто для того, что б не столкнуться с ребятней. Дети громко смеялись и пробегали в сильной близости с Амато: некоторые даже попытались спрятаться за его спиной, обхватив маленькими ручонками штанину эльфа, в то время как другие ребята пытались их достать. Аматино крутился на месте, стараясь скинуть с себя малолетних бездельников, но те только еще сильнее разыгрывались, хихикали и совсем не хотели убегать дальше. будущий зачаровник и не помнил, когда это его перестали бояться. Даже дети обходили его стороной, а теперь счастливые и довольные использовали его, словно щит в своей игре и не считали это чем-то ужасным. Несколько ребят стащили с прилавков яблоки и побежали дальше, продолжая выкрикивать кричалки.

— У, окаянные! Развели тут игровую площадку! А ну, брысь, малолетки! — кричала полная женщина преклонных лет, размахивая веником во все стороны.

"А… То есть тебя, бабуль, их кричалки никак не смутили?"

Амато удивленно приподнял брови. Дети не в первый раз уже кричат что-то связанное со смертью, убийствами и прочими жуткими вещами, о которых эльф старался много не думать. Напрягало его это все. Он до мурашек боялся смерти, изуродованных тел длительными болезнями и сама мысль о том, что однажды всё, что он знал и помнил, может исчезнуть — повергала его в шок.

— Чего встал, будто песка в рот набрал?! — женщина, бежавшая за детьми, размахивала веником и грозилась ударить им же Амато. — А ну пшел своей дорогой! Натопчут тут, натопчут!..

Она вновь замахнулась своим оружием и Аматино, отошедший от шока, мигом пробормотал извинения и постарался скрыться от сумасшедшей. Забавно! А ведь совсем недавно самого Амато считали безумным, а теперь он — многоуважаемый эльф! Наставника сумасшедшим считают до сих пор, но забывают об этом, когда хотят сделать заказ на какой-нибудь амулет.

По пути к дому мастера Вина Аматино постоянно отвлекался. То его время займут дети, то требовалась помощь бабульке из соседнего двора, то перенести ящики с яблоками на главную площадь… То его поймает не местный торговец, из деревни Хребтов, который был наслышан о мастерстве местного зачаровника и — какое совпадение! — ему требовалась партия амулетов. Когда Аматино переступил порог дома наставника, наступал обед. Солнце пекло, стояла невыносимая жара — впрочем, как и всегда. Амато прошел немного дальше по коридору и в нос ударил запах барбариса, клубники и мяты. Лёгкий, ненавязчивый. Такой, будто парень оказался в саду среди цветущих растений. Не смотря на это, эльф всё равно сморщил нос. Пусть аромат и был приятным, но ученик не любил сладкие запахи, а вот Вин — обожал. Амато успел позабыть, каково это, когда в комнатах пахнет чем-то приторным, а для непривычного нюха даже удушающим. Вин же стоял в конце коридора, скрестив руки на груди и сверлил гневным взглядом своего ученика. Видимо, он вышел из своей мастерской, услышав звук открывающейся двери. Амато был весь красный, запыхавшийся, накидка болталась на одном плече, а рубашка липла к спине от пота. Зачаровник удивлённо приподнял бровь, как бы задавая закономерный вопрос:

— Ну и с каких это Великих ты так опоздал?

Амато пожал плечами и спокойно, будто ничего необычного и не происходило, пересказал весь свой путь. Он также передал наставнику бумагу с заказом от торговца и Вин недовольно вырвал её из рук ученика. Приподнес бумажку как можно ближе к лицу — наставник часто жаловался на плохое зрение, — и его глаза округлились от количества амулетов, а что самое главное — от цены. Он кашлянул.

— Ты можешь хоть раз дойти до меня без происшествий?! В прошлый раз тебя отвлекли птицы, ворующие фрукты; в другой раз отвлекла булочная из которой приятно пахло и ты, конечно же, не мог пройти мимо. Теперь, о Великие, тебе помешало чуть ли не пол деревни! — Вин сверлил недовольным взглядом Амато, продвигая в том дырку. — Одно полезное из твоего опоздания, так это огромный заказ. Но! Ещё одно такое опоздание и я тебя вышвырну за порог! Многие бы жизнь отдали за место моего ученика, а ты так безалаберно к нему относишься.

— Этого больше не повториться, наставник, я обещаю, — Аматино поклонился очень низко, склоняя голову.

— Итого польше ни павтарится! — передразнил его Вин писклявым голосом и стал грозить ученику кулаком с сжатой в нем бумажкой: — если б в тебе не было такой хорошей силы, я бы давно уже отказался! Тьфу. Идеи, у нас много работы благодаря кое-кому.

Он подождал, пока Аматино разуется и пройдет наконец-то в мастерскую, где с самого утра кипела работа. На стене были магией прикреплены бумажки с заказами — название амулета, имя заказчика, дата и сколько нужно будет сделать самих амулетов. Их было настолько много, что Вину некуда было крепить новый листок. Заказы всё прибывали и прибывали то феями, то голубями и зачаровник постоянно ворчал на очередную бумажку. Рабочий стол мастера был забит амулетами, которые лежали на нем аж с горкой. Они периливались разными рунами и от них исходило приятное глазу свечение. Аматино присвистнул от такого количества заказов. Пока Вин, шоркая ногами по полу, пробирался к стене с заказами, ученик не забыл вернуть на место фолиант по целительству. Амато решил, что, пожалуй, ему ещё рано читать и тем более изучать такую магию.

Сегодня они поменялись местами. Вин показал своему ученику несколько простых заклинаний на зачарование — от сглаза, от порчи, на исцеление, на удачу и на защиту от злого духа. Как ему было сказано — "с тебя пока хватит". Теперь Вин чертил руны на амулетах, передавал их Аматино, а тот, в свою очередь, их зачаровывал. Первые амулеты пришлось выбросить — руна на них даже почернела от неправильного наговора. Вин покряхтел, дал ученику подзатыльник и велел начинать все сначала, предварительно рассказав правила работы с амулетами.

— Сперва нужно очистить поверхность от пыли и грязи… — начал Амато.

— То есть, обезжирить, — поправил его Вин.

— Да, да, обезжирить. Затем рабочую поверхность требуется отшлифовать, уделив особое внимание тем поверхностям, которые будут соприкасаться с кожей, — зачаровник одобрительно кивнул, разрешая ученику продолжать: — затем нужно покрыть лаком все неровности, которые появились в момент шлифовки и только после этой процедуры, осторожно, почти не касаясь поверхности, нанести пером заклинание.

Вин вновь кивнул и попросил повторить все заклинания, которые пригодятся на сегодня Аматино. Не без запинок, не без заиканий, но ученик произнес до конца все заклинания и молча уставился на наставника. Тот причмокнул губами, пожевал хмельный лист, сплюнул и замер. Так он просидел с несколько минут и Амато не решался его тревожить. Сам того не замечая, он также сидел неподвижно в ожидании Вина. Наконец наставник отвис, вновь причмокнул губами и дал добро на зачаровывание амулетов дальше. Он редупредил, что если Амато испортит хоть ещё один заказ, то выпорит нерадивого ученика и заставит переделывать всю работу. Аматино быстро-быстро закивал и вернулся к работе. Вин достал свою трубку, поворчал что-то себе под нос про табак и пытался достать остатки из баночки. Он постоянно божился, что скоро бросит курить. Каждый раз, когда зачаровник затягивался табаком, то недовольно морщил нос и хмурил брови. Курить ему уже не нравилось очень давно. В последние годы Вин перестал даже покупать табак, но каждый раз кто-то из его заказчиков обязательно принесёт дорогой табачок или стопку собственно накрученных сигарет в расплату за амулет. Деньги в деревне были роскошью, несмотря на то, что деревушке пророчили скорейший рост до целого города, а постоянные ярмарки становились только шире с каждым разом. У большинства обычного люда и нелюдя денег водилось не много, а амулеты требовались практически каждому. Отказывать как-то не хотелось и Вин всё таки принимал оплату табаком. Брал, закуривал и морщился. То табак для него был сильно сженным; то трубка не подходила ему не то по размеру, не то по форме, не то просто потому, что она существовала; то скрутки постоянно раскрывались на середине курения и всё сваливалось на дорогие ковры в его гостиной. И каждый такой раз он гневно произносил, что больше ни за что не возьмёт в руки табак. Но всё равно брал. Конечно, в день Вин уже курил поменьше табака и зачастую самого дешёвого, что смог найти у себя в запасах. Так он всеми силами старался бросить курить и вечно твердил, что "это последняя".