Новая жизнь темного властелина. Часть 1

Глава 31

— Ладно, — пробормотал я.

Прикоснулся к плечу Росли, велел той подвинуться. Боярышня повиновалась. Не очень-то она походила на грозную воительницу. На мой взгляд: обычная испуганная девчонка, едва справлявшаяся с волнением и страхом, с трудом сдерживавшая готовые брызнуть из глаз слёзы. Хотя… многие «обычные» девчонки на её месте уже бились бы в истерике и висли на моём плече.

Рослевалда выпустила из рук пропитавшийся кровью кафтан, выпрямилась. Шмыгнула носом. Вновь провела рукавом по лицу: теперь она утирала не пот со лба, а слёзы с глаз — те всё же просочились.

Я скастовал «регенерацию», бросил её в Васелеиду. Заклинание легко вошло в воительницу; тут же стремительно разрослось, впитывая энергию; оплело повреждённое тело, заключая его в лечебный кокон. Принялось вытягивать из раненой последние жизненные силы: плетение использовало их для ремонта физических повреждений.

Присел рядом с раненной на корточки. Сплёл «призму изменения энергии», поднёс руку с плетением к ране на груди воительницы. Туда, где пузырилась кровь. Воздух вокруг моих пальцев засветился, точно в нем летала волшебная золотистая пыльца. Мана хлынула в «призму», превращаясь в спасительную для Васелеиды жизненную энергию.

Собственной энергии для лечения у Васи точно бы не хватило. Чтобы восстановить повреждения, «регенерация» расходовала ту в огромных количествах. Залатать дыру в груди — не царапину залечить. Без сторонней подпитки такую нагрузку не выдержал бы ни один человек, даже будучи с до краёв заполненным резервом. В своё время мне помог залечить рану Великий лес. Для Васи спасительным Великим лесом стал я.

Чувствовал, как мощным потоком утекала из моего резерва мана. Прогонял мысли о том, что расходую ресурсы недальновидно. Всё равно собирался завтра-послезавтра прогуляться до Городского театра, чтобы зарядить там камни. Если в театре меня будет снова ждать успех, сравнимый с прошлым, то нет разницы, сколько семуритов заряжать: двадцать три или все двадцать семь. Так или иначе, большая часть подаренной мне публикой маны так и останется в театре. Чтобы собрать её всю у меня попросту не хватит накопителей.

Первым опустел камень, что лежал в кармане. Я вытянул из него ману до капли, через призму переправил ту в тело Васелеиды. «Регенерация» охотно поглощала энергию, выталкивала из груди раненной лишнюю жидкость и обломки костей.

Кровь перестала пузыриться, стихло шипение. Вася в очередной раз вздрогнула, скорчилась от боли. Помню, каково это чувствовать, как срастаются твои рёбра. Ощущение не из приятных. Но обезболивание замедлило бы рост тканей. Да и не видел я смысла тратиться на лишнее плетение.

Потому что энергии четырёх семуритов для спасения смертельно раненной — это не много. А для полного излечения так и вовсе недостаточно. Последние капли маны перекочевали из кулона на моей груди в «призму» — направил щупальца каналов в камень серьги.

Васин взгляд прояснился. Воительница насилу улыбнулась, попыталась мне о чём-то сообщить. Почему, стоит больному почувствовать себя лучше, его обязательно тянет поболтать? Не стал слушать — угостил Васелеиду «сном». Та закатила глаза, сомкнула веки. Давно заметил, что спящие быстрее выздоравливают. И не отвлекают лекарей.

Продолжая удерживать «призму» бросил в раненую «малый скан». В Академии нам рекомендовали при лечении использовать «рентген». Но «малый скан» мне нравился больше. Пусть он и не позволял рассмотреть все детали внутренних повреждений.

Зачем мне подробности?

«Регенерация» — вот предел моих лекарских умений. А для её использования и вовсе необязательно просвечивать пациента. От заклинателя это плетение требовало лишь подпитки энергией.

Зато подсвеченную «малым сканом» картинку можно было наблюдать глазами. В отличие от «рентгена», это плетение не отправляло информацию напрямую в мозг заклинателя. Мне только и нужно было: убедиться, что расходую энергию не напрасно.

Заклинание показало, на что именно я потратил ману — здесь и сейчас смерть Васелеиде больше не грозила. Хотя и без помощи магии я уже видел, что состояние воительницы заметно улучшилось. С Васиных губ исчезла синева, да и рана на её груди притихла, не плевалась кровавой пеной.

«Поздравляю, ты совершил очередной бессмысленный и нелогичный поступок», — мысленно обратился я сам к себе.

Накопитель в серьге передал в аурный резерв остатки своей энергии. Я убрал с него энергетические каналы, но перебросить их на камень в перстне не успел. Потому что пронзительный, невыносимо громкий звук хлестнул по моим барабанным перепонкам, а перед глазами взорвался фейерверк из бесчисленных огоньков.

Пол покачнулся и резко ушёл из-под ног. Меня повело вбок, словно кто-то дёрнул за рукав кафтана. Я взмахнул руками, попытался удержать равновесие — не сумел: понял, что падаю.

«Призма» развеялась, каналы перекачки энергии оборвались. Позади стай светящихся точек мелькнуло бледное лицо Васелеиды. Я прижал ладони к ушам: то ли пытался унять вспыхнувшую в них боль, то ли хотел заглушить всё никак не стихавший звук.

Повалился на пол, в липкую лужу крови, что скопилась около тела Сомовой. Мозг пронзили бесчисленные раскалённые иглы — мешали разобраться в происходящем. Я скорчился, коснулся локтями коленей. Увидел перекошенное от страха и боли лицо Рослевалды. Боярышня упала рядом со мной, пучила глаза, раскрыла рот в бесшумном вопле.

«Умер меллорн», — вынырнула из пучин боли мысль.

Я уже слышал подобный невыносимый звук. Давным-давно. Ещё будучи эльфом.

То был предсмертный крик меллорна.

В семнадцатом квадрате только что срубили дерево предков.