Бесчувственная

7.1

Находясь под впечатлением от всего, что тогда случилось, я весь день не выходила из комнаты, боясь столкнуться с разъярённым отцом, но тот не давал о себе знать, а потом прислуга объявила, что господин изволит ждать гостей. Меня переодели в самое откровенное платье, накрасив, как дорогую куклу, а потом выставили на всеобщее обозрение, и я поняла, что скоро случится нечто непоправимое.

Тот факт, что в дом заходили лишь мужчины, насторожил сразу, однако самым большим испытанием для меня стал именно ужин, где главным блюдом чувствовала себя именно я, сидя почти по центру стола и ловя сальные, раздевающие взгляды. Отец же был воодушевлён, явно зная, что делает, и когда были подняты первые бокалы, он сделал своё интригующее заявление.

─ Моя дочь наконец-то выросла, ─ сказал он тогда в воцарившейся тишине, ─ и я с гордостью готов заявить, что отдам её тому, кто сумеет угадать, какую цену я назову. Это не деньги, Мирв, ─ сразу предупредил заикнувшегося было лорда, и все заулыбались, но мне в этих улыбках чудились лишь хищные оскалы.

─ Ты и правда это сделаешь? ─ не поверил Эдвард, заинтересованно наблюдая за наверняка побледневшей мной, пригубившей вино. После того вечера он и начал проявлять ко мне более пристальное внимание, а я возблагодарила богов за свою бесчувственность.

─ Я когда-нибудь нарушал своё слово? ─ ухмыльнулся отец, переведя взгляд на меня, и в нём не было ни грамма прежнего тепла. ─ Наяра уже в том возрасте, когда ей необходим перспективный супруг, да и я не молод. Кто-нибудь из ваших сыновей наверняка в ней заинтересован, а вы сами точно не откажетесь от такого слияния.

Одобрительные возгласы и радость от предложения зазвенели в ушах предсмертной мелодией, обещающей мне самые страшные муки, и весь мой мир рухнул в одночасье.

─ Ты должна оценить то, что я делаю для тебя, дочь, ─ шепнул папа, пока я сидела ни жива, ни мертва, осознавая, что это месть маме. Месть женщине, которой даже нет в этом мире, но которую он любил больше, чем саму жизнь, и я никак не смогу убедить его в её невиновности.

К счастью или нет, мне позволили подняться к себе, где меня долго и методично рвало, а потом я переоделась в удобную одежду и, подкупив старого охранника, вырвалась в город, где вновь встретилась с инспектором. Ами я не могла даже заикнуться о таком, а вот незнакомому человеку, открывшему мне сердце, сумела, и стало в разы легче от того, что хоть кто-то способен меня понять.

Стоит ли говорить, что с этим мужчиной мы стали общаться чаще? Он говорил, что в тайне взялся за это дело, подключив ещё парочку доверенных людей, однако пока ничего не удавалось откопать. Аноним, отправивший то злосчастное видео, не собирался больше выходить на связь, а противники оказались слишком могущественными, чтобы на равных с ними сразиться. Мне же с каждым днём сложнее было вырываться из дома, потому как отец совсем обезумел, не давая мне свободы и контролируя каждый шаг, но нам всё равно удавалось встречаться.

Господин Эрн делился всем, что происходит в его жизни, а я давно рассказала о своей странности, и от этого общения нам обоим становилось гораздо легче пережить то, что так тяготило. Я знала, что долго это не продлится, хотя прошёл целый год, а потому всегда заранее навсегда прощалась с человеком, уже ставшим кем-то родным, и однажды будто сам бог удачи помахал нам из-за угла.

С инспектором ни с того ни с сего связался аноним, сообщив, что в недавно прошедшей новой Охоте погибла девушка, которая была дорога одному очень опасному человеку. Об этом, разумеется, никто и не узнал бы, но осведомитель был в курсе, а ещё он заявил, что некто по имени Палач жаждет мести, поклявшись сделать с детьми этих уродов то же самое. Подозреваю, видео он тоже посмотрел и список видел.

Я, никогда не слышавшая этого имени, испугалась не на шутку, но господин Эрн явно знал, о ком идёт речь. Стал белее снега, схватил меня за плечи и крепко сжал, напрягая ещё сильнее.

─ Он нацелился на тебя, девочка. Лишь вопрос времени, когда тебя похитит этот тип, а потом использует, как очередную жертву! Тебя нужно сейчас же спрятать, иначе потом я ничего не смогу сделать…

Его переживание и паника подействовали тогда необъяснимым образом, вызывая не новый ответный страх, а идею, вспыхнувшую в сознании. И когда я улыбнулась, инспектор вряд ли боялся Палача сильнее, чем свихнувшуюся девчонку, но я обязана была это сделать ещё и потому, что позже узнала нечто, гораздо более ужасающее о своей семье.

─ Зачем? Я сама зайду в клетку к зверю, ─ шокировала я мужчину, который даже слова сказать не мог. ─ Только так мы сможем узнать, что на самом деле происходит, и остановить моего отца.

И как бы ни злился в тот день инспектор, какими бы словами ни крыл меня, отступиться от своего замысла я уже не могла, а так как более упрямого существа, чем я он ещё не знал, в итоге ему пришлось согласиться. Иного выхода просто не было, а я очень хотела сбежать из клетки, пусть и оказавшись в итоге в другой. Так, в конце концов, и случилось, а теперь я в доме этого «опасного человека», и он нашёл брешь в моей неуязвимой броне…

Из воспоминаний вырвал громкий раскат, раздавшийся совсем рядом, и я подавила желание закрыть уши, только чтобы меня снова не вынесло в ту жуткую ночь. Заставив себя глубоко дышать, я принялась осматриваться, догадываясь, что владелец кабинета или сейчас наблюдает за мной по камерам или обязательно сделает это, а значит, надеется, что я либо буду рыться здесь в поисках возможных тайн, либо отлынивать от работы.

─ Наверняка специально копил тут пыль, чтобы привести свой план в исполнение… ─ глянув на полки с книгами, пробормотала я, наплевав, что окажусь услышанной.

Не зная, где взять хотя бы щётку, я выглянула в коридор, обнаружив всё приготовленное для служанки прямо за дверью. Ведро с водой и тряпкой как бы намекало, что мыть полы мне предстоит внаклонку, а шваброй здесь даже не пахло, но я вовсе не расстроилась — в эту игру можно поиграть и вдвоём. Ему ведь нужна идеальная горничная? А они не жалуются, если что-то не нравится — просто молча исполняют и даже получают удовольствие.

Вот я и приступила к обязанностям, почти игриво закинув ветошь на плечо и нагнувшись за ведром, невзначай поправляя короткое платье, наверняка бесстыдно оголившее все нижние прелести. Так глупо я себя ещё не чувствовала, клянусь, но отчего-то мной овладело странное предвкушение от мысли, что Палач сейчас может меня видеть. Возненавидела себя тут же, обругав последними словами, но отделаться от этого ощущения всё равно не смогла, решив забыться в уборке.

Наверное, я открыла для себя новый вид терапии, потому что отрешилась вообще от всего, самозабвенно натирая паркет, стоя на четвереньках, и как-то вскоре плевать стало на возможных свидетелей. Да и труда я не чуралась, кто бы и что не думал обо мне, когда я приезжала с личным водителем. В своей комнате я убиралась сама, выгоняя слуг, и вообще, порядок во всём любила — возможно, потому что в душе его давно не было…

─ Какие виды… ─ вдруг выстрелом прозвучали слова незнакомца, и я так резко выпрямилась, что насмешила незваного гостя, чьё лицо осталось загадкой под магией «Вуали».