Лучший подарок для генерала

Глава 5.2

Так мы гуляли целый час. Ничего почти не говоря, понимая друг друга с полуслова и полувзгляда. Иногда мне казалось, что тех десяти лет попросту не было. Что все это мне приснилось. Потом я ловила взглядом глубокие морщинки, залегшие в уголках рта Вильгельма, серебро на его висках и понимала, что все было. И предательство, и десять лет одиночества. И мне становилось от этого невыразимо горько.

Вильгельм проводил меня до парадных дверей. Нарочито холодно поцеловал пальцы, поклонился, щелкнул каблуками и ушел. Я же осталась одна. В полной растерянности. Я вновь чувствовала себя обманутой и покинутой.

Только я не имела права показать свои чувства другим. А потому гордо вздернула нос и неспешно удалилась к себе.

Уже там, за закрытыми дверями, нервно швырнула на кресло берет, скинула шубку прямо на пол и зло притопнула ногой.

Как говорил Альберт? Подергать медведя за усы? Я усмехнулась и загорелась азартной злостью. Да будет так! В эту полночь этот неотесанный болван Вильгельм получит у меня сполна. Я спою такую песню, что усы его задымятся от возмущения! Мы еще посмотрим, кто кого!

Я подхватила с полу одежду, прошла в спальню и сразу же обзавелась зрителем. Сэми вальяжно восседал в ростовом зеркале и делал вид, что усердно полирует ногти. Аккуратно сложенный черный бархат лежал на прикроватном столике. Я точно помнила, что зеркало не открывала.

Поэтому недовольно нахмурилась:

— Кто это тебя выпустил на волю?

— Кетти, — ответил он, упорно делая вид, что занят, — твоя горничная. Она, в отличие от некоторых, женщина добрая, сердобольная.

— Еще одну наивную дурочку охмурил? — проворчала я.

— Ой, прям так сразу охмурил! — Пилочка в пальцах духа растворилась, сменилась пышной гвоздикой. Он манерно понюхал цветок и стал пристраивать его в бутоньерку на кармане. — Так поболтали немножко.

— О чем? — Я плюхнулась на кровать, закинула ногу на ногу.

— О жизни, — Сэмми выглядел невозмутимо, — о тебе, о твоем генерале.

Я фыркнула:

— Он не мой!

— Да? — бровь призрака ехидно полезла на лоб. — А Кетти сказала, что вы премиленько воркуете!

— В окно подглядывали? — Я совершенно не сердилась.

Сэми не стал отвечать. Вместо этого сказал сочувственно:

— Проголодалась небось?

Я согласно кивнула.

— Там на столике тебе накрыли перекусить. — Он довольно осклабился. — Меня можешь не благодарить, но имей ввиду — я специально отправился на кухню и приказал принести тебе обед.

Я счастливо потерла руки. Прогулка и правда разбудила во мне воистину зверский аппетит.

— Спасибо, Сэми!

Я поспешно бросилась к столу, откинула крахмальную салфетку и потянула ноздрями вкуснейший аромат.

— Что бы я без тебя делала?

— Ничего, — ответил он безжалостно, — сидела бы голодная и страдала по своему генералу.

Он был прав, но я сделала вид, что не заметила его слов. Слишком больно было об этом и думать, и говорить. Вместо этого куда приятнее насладиться едой. Тем более, в доме Альберта был совершенно чудный повар.