Лучший подарок для генерала

Глава 7. Обман длиною в десять лет

В дверь вновь постучали. Я не успела даже подумать, кто там еще, как встревоженный голос Альберта спросил:

— Селия, к тебе можно?

Какой там можно! Я голая, зареванная, в одеяле.

— Нет! Я не одета.

— Быстро одевайся, у меня к тебе разговор.

Быстро, легко сказать. От расстройства у меня тряслись руки. С грехом пополам удалось натянуть белье. Потом я надела нижнюю рубашку, сверху накинула домашнее платье. Чуть было не сказала, что можно, но вовремя спохватилась — подпихнула разорванное платье под кровать, на постель набросила покрывало, чтобы прикрыть простыню и подушки.

Вновь себя остановила и отдернула драпировку на зеркале. Сэми внутри не было. Мне не хотелось даже думать, где бродит сейчас мой дух-секретарь. Из зеркала смотрела опухшая, зареванная дамочка, с размазанной по щекам тушью.

О, Господи! Такое лицо нельзя показывать никому.

— Альберт, я не смогу тебя принять! — мой голос вновь наполнился слезами.

— Это еще почему?

По тону вопроса было ясно, что герцог не отступит.

— На меня сейчас нельзя смотреть. Я страшная…

— Глупости, Селия. Быстренько умойся, и станешь свежа, как майская роза.

— Погоди…

Я и правда метнулась в туалетную комнату. Включила холодную воду, плескала в лицо до тех пор, пока кожа не перестала гореть. Потом слегка промокнула влагу, оставив щеки высыхать. Поняла, что могу спокойно мыслить, и взялась за щетку для волос. Прическа пребывала в полном беспорядке. Мне удалось собрать на затылке пряди и заколоть их двумя серебряными гребнями.

Обычной красоты этим достичь не вышло, но все же…

— Можешь зайти, — сказала я, прикрывая в уборную дверь.

Альберт прошел решительно. Был он полностью одет.

— Доброго утра, Селия.

Услышала я запоздалое приветствие и кивнула.

— Ты не спал?

— Уснешь тут с вами. Вильгельм ворвался ко мне на рассвете, сказал, что ни минутой дольше не останется в моем доме. Что под одной крышей с тобой ему душно.

Я вновь всхлипнула, но слезы смогла удержать.

— Потом, когда Вильгельм убрался, из зеркала постучал твой дух, говорил про какое-то письмо, про то, что ты ни в чем не виновата. Я ничего не понял. Может, ты мне сама объяснишь?

Я молча опустила глаза. Обсуждать наш с Вильгельмом разрыв было выше моих сил. Тем более с посторонним мужчиной.

— Селия, — голос Альберта стал грозным, и я мысленно сжалась, — быстро рассказывай, что тут произошло. Что за кошка меж вами пробежала? Если этот солдафон тебя оскорбил, я вызову его на дуэль!

— Не… Не надо, — я растерянно оглядела грозного Альберта и вдруг выдала неожиданно даже для себя, — лучше возьми меня замуж! Я же знаю, что ты давно хочешь!

— Замуж? — Герцог на время впал в задумчивость, но все же потом покачал головой. — Нет Селия. Я не желаю видеть тебя каждый день несчастной. Зачем мне жена, которая влюблена в другого мужчину?

— Не знаю…

И тут я снова разревелась, без сил уселась на кровать. Альберт опустился рядом, вытащил из кармана чистый платок с вензелями, протянул мне, произнес успокаивающе:

— Лучше покажи письмо, о котором говорил Сэми.

Я одной рукой принялась утирать с лица слезы, а другой откинула покрывало, нащупала лист бумаги, ставший для меня нежданным проклятием, а вместе с ним и медальон.

— Вот, — медальон скользнул мне на колени, а письмо я протянула Альберту.

Он взял пожелтевший лист, развернул и вдумчиво прочел. Потом нахмурил брови.

— Ты этого не писала?

Я покачала головой. Он не поверил.

— Селия, скажи честно, ты точно этого не писала? Почерк твой и выражения твои.

— Нет! — это слово я выкрикнула изо всех сил. — Я сама только сегодня узнала о нем. Я все это время думала, что он поддался угрозам отца и решил жениться на графине Лорейн Порие. Я же сама видела в газете объявление о помолвке.

Альберт довольно улыбнулся, сложил лист вчетверо, убрал в карман и произнес загадочно:

— Это замечательно!

— Что в этом замечательного? Меня оболгали, а Вильгельм поверил.

— Ты не лучше. Ты тоже поверила лжи, — отрезал Альберт. — Я уверен, что Вилли не подавал это объявление в газету. И не планировал помолвку с Лорейн. Да он терпеть ее не может, и тебе это прекрасно известно! Ты в курсе, — герцог резко протянул руку, выхватил у меня медальон и покачал им в воздухе, — что он все десять лет носил эту штуку не снимая?

— Правда? — от удивления я распахнула глаза.

— Правда, — отрезал он. — Да что толку от этой правды? Вы оба все эти годы вели себя, как законченные идиоты! Я столько сил потратил на то, чтобы затащить вас обоих сюда, чтобы дать вам объясниться. И что?

Я хлюпнула носом и прижала промокшее кружево к губам.

— И что? — повторила я шепотом его вопрос.

— Ничего!

Альберт отбросил медальон на кровать и поднял вверх палец.

— В этом дураке вновь взыграла гордость. Душно ему тут, видите ли!

— Это ужасно, — я снова едва не разревелась.

— Нет, — отрезал Альберт, — это прекрасно!

— Да что прекрасного-то?

Герцог Конье усмехнулся.

— Селия, ты умная женщина, но иногда кажешься дурой похлеще Вильгельма.

Я попыталась возмутиться, но мне закрыли ладонью рот.

— Помолчи и послушай меня. Прекрасно, что ты не писала это письмо. Нет ничего проще, как обратиться к магам и выяснить, чьих это рук дело. Понимаешь?

Я вытаращила глаза и кивнула. Альберт убрал ладонь.

— Как вы сами до этого не додумались?

Мне осталось только пожать плечами. Он по-дружески чмокнул меня в щеку, легко поднялся и произнес:

— Вот что, душа моя, ничего не предпринимай, только все, как обычно, испортишь. Оденься, позавтракай и поезжай домой. Сиди там смирно, никуда не уходи. Жди своего гордеца. А с Вильгельмом я сам разберусь.