В чужом клане

* * *

Амана появилась утром. Влетела в покои, бросила на один стул кожаную папку с бумагами и со вздохом упала на другой. Оглядела выделенные мне новые покои и кивнула сама себе.

— Всю ночь на ногах! — пожаловалась. — Как же меня замучили эти Младшие семьи. И то им не так, и это. Жду не дождусь, когда Хеймес закончит с их допросами и они уберутся восвояси! Вот вчера, когда меня позвали в Холодный Дом, оказалось, что некоторые самые умные личности давили своим более высоким статусом на смотрителя, требуя допустить их до арестованных родичей, а тот не знал, что делать. Приказать им уйти было не в его власти, а запускать их внутрь Хеймес запретил. Опять мне пришлось их уговаривать разойтись по-хорошему.

— Ты очень мягко с ними обходишься, — сказал я.

— Думаешь? — Амана запрокинула голову, глядя на фрески, покрывающие потолок. Художник изобразил там почти сказочные джунгли, наполненные живностью. Я и сам, когда проснулся, потратил несколько минут, разглядывая многоцветных летающих ящериц, четырехкрылых птиц и спрятанных в листве рогатых мартышек.

— Учитывая, что арестованные не просто так оказались в тюрьме, их родне стоило бы вести себя потише, — я неприязненно поморщился, когда у меня перед мысленным взором промелькнули воспоминания о прорыве демонов, поимки первой заговорщицы и вчерашний беспорядок, вызванной действиями еще пары предателей.

— Скажи, Рейн, — Амана теперь смотрела на меня. — Ты бы обращался с ними иначе? Если бы был главой клана? Или хотя бы входил в Старшую Семью?

Я задумался, потом покачал головой.

— Чтобы ответить на этот вопрос, я должен сперва понимать распределение сил между Старшей Семьей и Младшими. Понимать, какое эти Младшие семьи имеют влияние. Знать историю отношений и знать всех консортов, уровень их магии и их связи. В целом, я предпочел бы более жесткий подход к смутьянам, но при условии, что это не принесет вреда в будущем.

— Разумно, — пробормотала Амана. — Видишь ли, в давно признанных Старших кланах дальних родичей обычно держат в железном кулаке. В Младших кланах все более по-родственному, и мы, аль-Ифрит, стали Старшим совсем недавно. Возможно, мы с Хеймесом действительно слишком добры, а родня этим пользуется… Ладно, я пришла не за этим. Вчера, дав тебе черный нихарн, я планировала забрать остальные амулеты, но меня отвлекли. Можешь вернуть их сейчас?

Кивнув, я снял те полтора десятка амулетов с белым нихарном, которые носил почти двое суток, и по жесту Аманы выложил их на стол. Она подошла, раскрывая плотный мешочек, куда планировала их сложить, небрежно протянула руку и вдруг замерла. Отбросив мешочек, обеими руками потянулась к амулетам, раскладывая их так, чтобы все камни были на виду.

— Рейн…

Но я уже и сам увидел то, что заставило голос Аманы дрогнуть — три из пятнадцати камней подернулись сеткой трещин и потемнели.

— Вчера утром они были в порядке, а сегодня я их еще не проверял, — сказал я, бросив быстрый взгляд на кольцо на пальце и мысленно пожалев, что из-за магии сокрытия не могу увидеть, в каком состоянии находится черный нихарн.

Амана явно подумала о том же, потому что протянула руку, накрыв кольцо ладонью, а когда убрала, на его месте был перстень с черным камнем.

— Ну хоть он целый, — облегченно выдохнула магичка и вновь повела рукой, возвращая перстню вид железного кольца. — Если вчера утром белые нихарны были в порядке, а вечером ты надел черный, то событие, испортившее их, произошло в течении дня.

— Теневое королевство, — сказал я без колебаний. Конечно, рассказывать о своем втором попадании туда я не планировал, но не так просто черный нихарн отреагировал болью, заставив меня быстрее вернуться. — Других причин я не вижу.

— Скорее всего дело в нем, — после паузы согласилась Амана и добавила напряженным тоном: — Я скажу брату, что подготовку к твоей инициации нужно ускорить. Если и черный нихарн не справится…

Да уж, я тоже не хотел превратиться в одержимого.

— Можешь объяснить, как инициация помогает против демонической скверны? — Этот вопрос уже не раз приходил мне в голову, но прежде возможности его задать как-то не представлялось.

Амана кивнула, сложила все белые нихарны и вновь села на стул.

— Весь окружающий нас мир пронизан дикой магией, — начала она. — Люди, лишенные дара, ее не ощущают, она обтекает их как воздушный поток, без последствий. Если же дар у людей есть, то дикая магия концентрируется в их резерве. Представь, что дикая магия — это полноводная река, а резерв мага — это искусственное озеро на ее пути, созданное благодаря плотине. По мере того, как магия наполняет озеро, плотина тоже растет. И так до тех пор, пока не приходит пора инициации. Инициация — это контролируемое открытие шлюзов в плотине. Только после нее маг получает возможность использовать дикую магию из резерва.

— Значит, если инициация будет проведена неправильно, вместо открытия «шлюзов» может рухнуть сама плотина? — спросил я.

— Верно. При стихийной инициации шансы самого мага на выживание — пятьдесят на пятьдесят, а у обычных людей вокруг него и вовсе близки к нулю. Если дикая магия прорывается, разрушив плотину, она уничтожает вокруг все и всех, кроме, разве что, самых сильных магов, и то если они успеют поставить щиты.

— А как к этому относится демоническая скверна?

— Все потомки демонов по своей природе маги. Если вернуться к моей аналогии, то демоническая скверна — это подземные ключи, которые бьют на дне искусственного озера, заставляя его заполняться быстрее, чем растет плотина. Защитные амулеты — вот как белый и черный нихарны — это, опять же по аналогии, огромные каменные глыбы, закрывающие выход подземным ключам, и одновременно алхимические катализаторы, растворяющие уже проникшую скверну.

— Тогда получается, что демоническая скверна приводит к обычной стихийной инициации?

— Не сказала бы. Если именно демоническая магия переполняет резерв и прорывает плотину, то сам маг выживает всегда и превращается сперва в одержимого, а потом в демона. А при стихийной инициации маг выживает только в половине случаев и ни в кого не превращается.

Я кивнул — картина вырисовывалась довольно понятная.

— Значит, после проведения инициации потомок демона уже не сможет стать одержимым?

Амана с сожалением вздохнула.

— Сможет. При совпадении определенных условий одержимым станет кто угодно. Но после инициации шанс этого куда ниже, поскольку в резерве мага создается что-то вроде алхимического котла. В нем демоническая магия изменяется, превращаясь в обычную дикую.

— Звучит замечательно.

— Так-то оно так. Но этот алхимический котел имеет ограничения по количеству той демонической магии, которую может переработать. При переизбытке он не справится.

— И наступит одержимость?

— И наступит одержимость, — согласилась Амана. — Поэтому тебе, даже после инициации, нельзя будет снимать черный нихарн. Используя аналогию, подземные ключи, приносящие демоническую скверну в резерв, у тебя сравнимы с мощной подземной рекой. Я не только не встречала, но даже не слышала, чтобы кто-нибудь так быстро тратил защитные амулеты. Чтобы меньше чем за двое суток три белых нихарна оказались израсходованы!

Я посмотрел на тонкую железную полосу на своем пальце. Если и черный нихарн не выдержит, то все…

В памяти, правда, тут же всплыла проскользнувшая у Кастиана фраза про жертвоприношения, способные остановить одержимость. Вот только, судя по его следующим словам, оно того не стоило. Да и звучало очень неприятно, поскольку я подозревал, что жертвоприношения подразумевались человеческие.

Нет, никаких больше теневых королевств, никаких странных артефактов, ничего, что можно хотя бы заподозрить в демоническом происхождении! По крайней мере, до инициации.

— Вот, держи, — поднявшись, Амана взяла со второго стула папку с бумагами и сунула мне в руки. — Хеймес передал. Тут донесения, вчера ночью пришли через точку воздуха. В основном то, что касается непосредственно тебя. Есть кое-какая лишняя информация, но ничего секретного.

— Донесения?

— Да, относительно Виньяна Кадаши и всей той истории с убийством мастера Аты и объявлением тебя в розыск. Все куда серьезней, чем мы сперва думали. Потом, когда брат освободится, обсудим.

И, подхватив мешочек с белыми нихарнами, Амана исчезла за дверью.