В чужом клане

— Добровольная вира, — проговорил я, и Амана кивнула.

— По крайней мере, мы можем себе это позволить, — и она продолжила раскладывать нихарны по ящикам. Потом добавила: — Никогда не имей дела с энхардцами, Рейн. Если ты дашь им палец, они откусят руку по локоть и хорошо, если не перегрызут еще и горло. Честно сказать, я поражаюсь, как со всей их историей и репутацией кто-то еще продолжает с ними сотрудничать и заключать союзы.

— Каждый надеется, что уж он-то точно окажется исключением и что его-то точно не обманут, — сказал я то, что казалось мне очевидным.

Амана остановилась и бросила на меня быстрый внимательный взгляд.

— Пожалуй, ты прав. Наивность либо гордыня и самоуверенность… Рейн, ты ведь пришел не просто так и не чтобы поговорить о нихарнах. Хотел о чем-то у меня узнать?

Я встряхнулся, переводя мысли в другое русло.

— Нет, не узнать. Хотел кое-что тебе рассказать.

Этой ночью, после ухода советника, да и потом, утром, я думал и думал, решая, как лучше поступить. Рассказать ли аль-Ифрит обо всем, что произошло, скрыть ли какую-то часть, скрыть ли все… Хотя нет, все скрыть точно бы не получилось — повреждения, нанесенные моим покоям, требовалось как-то объяснить. В итоге я пришел к выводу, что разговор с советником передам полностью, а про Башню промолчу. Амана и прежде представления не имела, что я мог разговаривать с Башней мысленно и уж тем более, что мог посылать проекцию сознания.

— Активируй защиту от подслушивания, — попросил я, и лицо Аманы тут же стало очень серьезным. И оставалось таким все то время, что продлился мой рассказ.