Князь Тьмы и я. Книга вторая

15

Я в очередной раз почти успешно избежала завтрака. Почти, потому что Грэя как и всегда была неизменно внимательна, а потому завтрак мне подали в спальню, когда я уже почти было понадеялась, что «манной каши с комочками» сегодня не будет. Самое вообще обидное заключалось в том, что кровососы фактически отнимали даже надежду, и нервно допивая протеиновый коктейль, я мрачно смотрела на невозмутимую Грэю.

Я знала, что она не отстанет, пока я не допью.

И она это знала.

Мне кажется, даже коктейль был в курсе происходящего и тоже уже ни на что не надеялся.

— Грэя, я…

Вампирша демонстративно указала взглядом на коктейль и промолчала.

О том, что эта зараза будет молчать, пока я все не выпью, я уже тоже, мать его, знала.

Мрачно высосала все до дна, все так же через соломинку, потому что оскал мне менять никто видимо уже не собирался, я так и ходила клыкастая, после протянула пустой бокал горничной.

— Итак, — невозмутимо произнесла она, словно вообще у нас тут только что не было сценического акта на тему «воспитательница и неразумное дите в детском саду, которое жрать манку отказывается, а потому пока не доест, никуда не пойдет», — вы что-то хотели?

Ооо, как много я всего хотела, начиная с послать всех нахер, и заканчивая примерно тем же.

— Мы с Тэрансом едем на шопинг, — уведомила я горничную.

Та постояла, с подносом в руках, на котором стоял уже пустой бокал, оценивающе окинула меня взглядом и спросила:

— Форма одежды?

— Спортивная! — почти выпалила я.

— Поняла, сейчас что-нибудь подберем.

И Грэя грациозно покинула мою спальню.

Где в этом доме содержался мой гардероб, я понятия не имела. Одежду приносила и уносила Грэя, подбирала все всегда Грэя, в период, когда по утрам у меня вообще не было ни сил ни желания подниматься, частично одевала меня все та же Грэя. И с одной стороны это было в чем-то даже удобно, а с другой…

Дверь открылась и вампирша вплыла с костюмом прямо так в чехле навешанном на вешалку, и коробкой обуви.

Мой «спортивный костюм» представлял собой черное бархатное издевательство. Отделанное серебром. Украшенное лейблом известной фирмы, которую я лично видела только в рекламе и предпочла бы продолжать видеть ее там же.

Но это было не все.

Расчехлив костюм, и уложив его на мою постель, Грэя извлекла обувь. И вот мне интересно, мне просто очень интересно — каким образом связаны спорт и кроссовки на каблуках?!

— Грэя, кажется, я вас ненавижу, — совершенно искренне призналась я.

— Ничего, — понимающе улыбнулась вампирша, — это пройдет. Ваше белье.

И мне протянули комплект спортивного, в отличие от имеющегося на мне кружевного.

Переодеваться я ушла в ванную комнату, как и всегда. Грэя называла мою стеснительность «детским поведением», но если честно, мне на это было плевать.

Войдя в ванную комнату, стянула с себя платье, с тоской посмотрела на себя в зеркало. Зеркало, вставленное в пластиковую раму, и не бьющееся в принципе – князь Даркан усваивал уроки очень быстро.

А я… Наверное, с какой-то стороны я стала даже красивой — Грэя была мастером своего дела, и теперь у меня была белоснежная, бархатистая кожа, без единого изъяна, без пятнышка, без следов косметики. Я не знаю, как она всего этого добилась, но мою кожу теперь можно было выставлять как образец попки младенца, только такой очень бледной попки. И еще у меня были красные губы. Грэя красила их раз в день, иногда раз в два дня – помада оставалась, не снимаясь, не стираясь, не расплываясь. У меня были просто алые губы, и от этого они казались чуть больше, их реального размера. Еще вампирша умудрялась красить мои ресницы и брови. Хрен его знает как, это не было тушью, но эффект создавался примерно такой, словно ресницы мне нарастили. Это было не так, ни клея, ни иных следов подобного не было, а вот ресницы растущие теперь почти в два ряда были.

В общем, портила меня сейчас только одна хрень – темные круги под глазами. Хотя в контексте вампирской нации, вполне может быть, что для них это было даже красиво…

И тут позади меня раздалось:

— Ты очень красссссивая…

И за моей спиной сотканный из хрен его знает откуда взявшегося сумрака, появился демон Даркана.

Резко повернувшись, я… не увидела вообще ничего. Позади меня в ярко освещенной ванной комнате никого не было! Но стоило повернуться к зеркалу — альтер-эго князя обнаружился прямо за мной. Рядом. Настолько близко, что я практически ощущала его прикосновение, но стоило повторно обернуться — там никого не было.

— Не выпускает, — в ответ на мое основательное офигение, сообщил демон, двумя пальцами подхватив мой локон, и склонившись, поцеловал мои волосы, пристально глядя мне в глаза.- Бережет свою девошшшку…

На чудовищном лице появилась ухмылка неестественная и нечеловеческая настолько, что я с трудом сдержала вопль «Грэя!».

Между тем, демон, небрежно отпустил мои волосы, и те соскользнули по его видимым лишь в зеркале длинным пальцам, вызывая дрожь и холодок по спине, как бывает, когда волосы прикасаются к обнаженной коже. На мне же из одежды было только белье, так что… интересно, а когда мои волосы начнут подниматься дыбом, они все везде поднимутся или как?

— Страшшно? – ехидно поинтересовался этот хрен его знает кто.

Потому что я лично толком не знала что оно. Но одно замечание сдержать все-таки не смогла:

— Я слышала, что вампиры при желании в зеркале не отражаются, но чтобы кто-то отражался, при полном отсутствии в реальности – это что-то новое.

Демон, прекратив рассматривать мое плечо и переход от грудной клетки к собственно груди, посмотрел мне в глаза из зеркала. Усмехнулся, наклонился к моему уху и прошептал, неимоверным образом касаясь меня дыханием, которого по идее вообще не должно было быть:

— Демоны при очень… очень сильном желании, способны отражаться на зеркальных поверхностях. Скучала по мне?

И, несмотря на то, что в реальности копии Даркана не было видно, я в полной мере ощутила и его дыхание на своем плече, и прикосновение пальцев. Резко дернувшись, огляделась — в ванной все так же никого не было. Поводила рукой в воздухе – точно никого. Посмотрела в зеркало – моя рука насквозь прошла через демона, от чего и моей руке и мне стало как-то не по себе, а вот Даркан номер два только лишь улыбнулся еще коварнее, хотя казалось бы – коварнее уже было некуда.

— Я здесь, — произнес он насмешливо, едва я прекратила искать его на ощупь в реальности, и снова склонившись, у самого виска добавил, — я всегда рядом с тобой. Я твой, Каиль, я весь твой. Нравлюсь?

Вновь криво усмехнулся, и склонившись к самому уху, добавил:

— Я тебе нравлюсь, Каиль. Больше чем нравлюсь… И пусть у нас была всего одна ночь, но ты никогда ее не забудешь, не так ли? Тебе ведь было хорошо со мной, малышка… Очень хорошо…

Не сдержавшись, я потянулась за полотенцем, закуталась, не было никакого желания стоять в одном белье перед не пойми чем, и задумчиво выдала:

— Да, это уже даже не зоофилия, это хуже — некрофилия.

Стоящий позади меня то ли призрак, то ли тот, кто похуже, замер, пристально глядя мне в глаза из отражения.

— О какой ночи ты сейчас высказался? — спросила, уже без содрогания глядя на демона.

Он не ответил. Медленно склонился ко мне, все так же находясь прямо позади, с нескрываемым удовольствием втянул воздух, словно хотел распробовать запах шампуня, который мне подсунула Грэя сегодня, и, полуприкрыв багровые глаза, прошептал:

— Ты вкусная, я хочу больше, чем поцелуйссс…

Перекрыв слив, я включила кран на полную, взяла шампунь и вылила в раковину. Ниспадающая вода вспенила все, и эту пену я молча и решительно нанесла на зеркало.

— Ттты! — вскинулся было демон.

Я вышла, оставив его в замыленном зеркале, и чувствуя то, что почти перестала чувствовать — желание сражаться. За себя, за свою жизнь, за свои чувства. И даже если моя песенка спета, я все равно буду сражаться!