Страж сновидений и ночной кошмар.

– Пойду, посмотрю, где Телли.

Братья кивнули и продолжили обедать, а я стремительно пересек кухню, минул коридор и быстро вышел в парк, чувствуя запах следов Телли.

– Артон, – услышал я ее голос и уже перешел на бег, увидев девушку бледную, скрученную, – прошу, не отпускай.

Она шептала, а я подхватил ее на руки.

– Телли! Телли, очнись, я с тобой.

Она еще что-то пробормотала и отключилась. Что за бред?! Не медля, я занес ее в дом, поднялся в спальню и, крикнув прислуге, чтобы вызвали целителя, положил на кровать. Перешел на магическое зрение. Аура стремительно серела, что вызвало у меня оцепенение.

В комнату ворвалась целительница, а за ней мама.

– Артон, что произошло? – обеспокоенно вопрошала родительница.

– Точно не знаю, – прохрипел я.

Инлития провела рукой над телом Телли и, видимо, тоже осмотрела ее магическим зрением.

– Дело плохо, – прошептала она, взяла ножницы и разрезала правую штанину. А там мы видели укус. Он не был кровавым, но стал черным, и кожа по кругу потемнела. – Укус голта.

– Голта? – удивилась мама. А я вспомнил, что Телли говорила о бое. Я не давил, решил не расспрашивать. Хотя очень хотелось, но считал, что ей нужно ко мне привыкнуть, и лучше лишний раз не давить. Вспомнил, что Телли упала ко мне в руки, видимо, яд от укуса уже тогда начал действовать.

Голты не такие безобидные оборотни, как хотелось бы. Хороший слух, обоняние и скорость, они еще и яд при укусе выпускают. Не всегда это происходит осознанно. Но Телли не знала, а ее враг был опытен. При укусе жертва чувствует только боль, которая вскоре стихает, так как яд удивительным образом обезболивает, и кажется, что все хорошо, что рана проходит и ничего не грозит. А яд тем временем распространяется, потом резко становится плохо, и чтобы спастись, остается мало времени.

Я глухо зарычал. Уничтожу то племя. Сам сотру его в порошок. Кто бы это ни был, но подобный укус был подлым.

Целительница достала баночки и специальный нож.

– Что ты будешь делать? – процедил я.

– Нужно вскрыть рану. Подержи ее рот открытым, – я помог, и она вставила плотно свернутый в рулон кусок обработанной ткани.

– Ты что, не будешь использовать обезболивающее? – рыкнул я.

– Сынок, нельзя, яд сам действует как обезболивающее. Когда Инлития вскроет рану, будет очень больно, но если Телли дать еще одно средство против боли, она может не проснуться.

– Прикажите приготовить горячую воду и полотенца, – попросила целительница, и мама поспешила выполнить поручение.

– Обними ее со спины, – приготовила нож Инлития, – и держи руки. Будет очень больно, но это единственный способ сейчас ее спасти. Яд голта считается одним из самых опасных.

Я сделал, как сказала целительница, и начался сущий ад.

Инлития стала надрезать рану и выдавливать черный гной, в то время как Телли металась и буквально выла от боли. Мое сердце заныло, лучше бы я это перенес, чем Телли. За что ей такие боли? Я обнял ее крепче, стараясь утихомирить. Понимал, что бессмысленно, но все же шептал успокоительные слова.

Телли вся взмокла. И я обессилил от такого зрелища и буквальной пытки над чувствами. Голос моей драконицы охрип, и под конец она уже только слабо дергалась, не имея сил сопротивляться.

– Все, – выдохнула Инлития, – яд, скопившийся в ране, убрала. Но остался еще растворенный в крови. Я дам ей микстуру, и она будет выкашливать яд в течение некоторого времени. Сейчас у нее поднимется жар – это нормально, организм будет бороться с ядом. Нужен крепкий сон. Рану я обработаю и завтра заживлю, сегодня нельзя из-за яда.

Кивнул и нежно прижал к себе Телли.

В комнату вошла мама, а за ней служанки, которые несли воду и полотенца. Целительница тут же вымыла следы процедуры, потом залила рану целительскими средствами и затем уже перевязала.

Я лично переодел Телли: осторожно снял с нее плотные брюки и кофту, надел свободную спальную рубаху. В это время служанки поспешно меняли постельное белье. И после я уложил ее в чистую кровать.

Целительница сказала, что зайдет вечером. Мама грустно мне улыбнулась, видя, что я не в состоянии бороться с отчаяньем. Картина мучений Телли слишком меня задела. Я найду того, кто оставил ей этот укус…

Прилег рядом, глядя на бледное лицо девушки. Даже в таком состоянии, она была очень красива.

Когда Телли сегодня легла ко мне, я был очень счастлив, как никогда. Значит, она скучала. Я безумно и трепетно желал ее увидеть, вдохнуть аромат, вспомнить нежность ее кожи (хотя такое и не забудешь), услышать ее голос с ноткой скрытости и осторожности – она боится доверять, но учится, моя дикая кошка.

Вскоре у Телли начался жар, она заметалась по кровати, что-то бормоча себе под нос в бреду.

– Нет, – прошептала она, – не трогай, оставь…

Я, нахмурившись, прислушивался. Кошмар, или просто бред из-за жара?

– Мммм, – глухо застонала девушка и раскрыла глаза. Туманный и далекий взгляд синих глаз ни на чем не мог сфокусироваться.

– Телли, – позвал я осторожно, и девушка дернулась.

– Артон, – прошептала она, и я, приблизившись, стал гладить ее волосы.

– Да, это я, моя кошечка.

– Артон, мне страшно, тут темно, – прохрипела Телли, и я понял, что она говорит не со мной. Вернее, со мной, но не с реальным, а там, в бреду, – и никого нет…

– Где малышка? – решил спросить, может, она что-то все-таки скажет путное.

– В моем втором мире, – прохрипела девушка, – в моих снах… Нет! Нет, снова он!

Она резко дернулась и закричала, а я прижал ее к себе, стараясь успокоить. Видимо, жар смешался со снами. Решил позвать отца, возможно, он поможет разобраться.

Кликнул прислугу и приказал срочно привести главу семьи. Девушка испуганно кивнула, умчалась, и уже через пять минут вошел отец.

– Это ты про нее спрашивал, – сделал вывод папа, не успев войти.

– Пап, – умоляюще посмотрел на него, – у нее жар и бредни смешались со сновиденным миром.

– Сейчас нужно поступить правильно, – подошел родитель ближе к кровати. – Она может сказать тебе то, что в жизни побоится.

– Но ей тяжело.

– Да. Но ты сможешь ее выманить, только если она сама скажет.

– И как спросить?

– Ты понял, что примерно происходит?

Я повторил слова Телли.

– Тогда скажи ей, что тоже его видишь. Скажи, что ты рядом и держишь ее руку.

Я взял ладонь Телли и прошептал на ухо нужные слова.

– Ты тоже видишь его? – произнесла она. – Ты видишь безликого?

Я замер и посмотрел на отца, по его лицу прошла тень, и он неуверенно кивнул.

– Это ведь он, – произнес я, – он убивал тех людей.

– Да! – перехватила ладонь Телли и заплакала. – Артон, уходи, он и до тебя доберется. Это я виновата, он идет за мной…

– Телли, не бойся, он ведь всего лишь снится.

– Нет, он не просто снится, Артон. Он завладел моими снами. Ведет себя как хозяин, высасывает из меня энергию. Я не знаю, что ему от меня нужно.

Вот оно! Она призналась. Все хуже, чем я себе представлял. Безликий…

Телли вновь прикрыла глаза, успокоившись.

– Кто такой безликий? – посмотрел я на отца.

– Сложно сказать, но видимо, еще та тварь. И название странное – безликий…