Старые дороги

Она не заметила, какими взглядами за ее спиной обменялись двое мужчин. Но заговорили, только когда дверь закрылась.

– Кажись, эта в вас пошла, хозяин.

– Да, братец сейчас бы в храме валялся и скулил. Или признаки болезни у себя искал.

Джакомо был далеко не ангелом. И умирать ему не хотелось. Но что изменится от его стонов? Надо делать что должно, а там посмотрим! * * *

Мия рассуждала примерно так же. Поэтому сейчас пекла небольшие, с ладошку, лепешки.

Лепешки, вяленое мясо… хотя нет! Мясо пусть пока остается, а вот курицу сварить надо. И бульончиком всех попоить. Опять же, не пропадет…

И мужчины мясо поедят.

Их кухарка частенько говорила, что мужчин надо хорошо кормить! Часто и вкусно! И, судя по тому, что муж у нее был доволен и счастлив… что-то есть правильное в ее словах.

Так что готовить, потом кормить больных, обтирать, переворачивать – и попробовать поспать самой. И к младшим еще наведаться… оставить поднос с едой под дверью. А говорить только через дверь. Хоть бы малышня не заболела!Адриенна

Ужасное путешествие В столицу?

ИЗ столицы уезжать было еще ужаснее.

Адриенна смотреть не могла на отца и его… Женой она эту тварь даже в мыслях назвать не могла. Тошнить начинало.

Женой ее отца могла быть только ее мать. А вот ЭТО… Шлюховатое и дешевое…

Ох… лучше не думать, желудок словно спазмом сводило.

Не лучше был и сынок этой твари. Леонардо, на которого Адриенне тоже смотреть не хотелось, оказался типичной придворной порослью. Хамоватой, нагловатой и уверенной, что он для всех подарок судьбы. Как только мамаша умудрилась вырастить у него такое самомнение, учитывая, что при дворе к ним относились как к приживалам?

С другой стороны… если бы Адриенна задумалась, она поняла бы, что прихлебалы и подпевалы, увы, необходимы в любой компании. Вот и терпели того же Леонардо. Вот и упивался он собственной близостью к власть имеющим.

Конечно, ни в какой СибЛевран ему ехать не хотелось, но ситуацию мать объяснила четко.

Сейчас – НАДО поехать. При дворе ей будет сложнее, а вот в провинции они все осмотрят, подумают, как этот кусочек пристроить получше, опять же отдохнут, приоденутся, выездом обзаведутся, может, дом в столице прикупят…

Мужа надо употреблять постепенно, и так, чтобы он этого не понял.

Леонардо согласился. И даже пообещал уделять внимание сводной сестренке.

Сусанна была довольна. Ческа попросила ее при случае заняться наглой тварью, но так, чтобы самой не подставиться. Это Сусанна и сделает. Со временем, не сейчас…

Только дураки идут в атаку на врага. Умные люди – они ж как? Они из засады, из укрытия, а можно еще и ночью… Сусанна вот так и поступила. Легко перекуковала глупую девчонку и получила все. А та… пусть злится и орет.

Адриенна и злилась. До первой же остановки на обед.

Дан Рокко был в курсе всех придворных и сплетен, и скандалов, и происшествий. И о репутации эданны Сусанны он был наслышан. И его величество просил приглядеть за девочкой… ну, если так – надо приглядеть. А потому…

– Дана Адриенна, вы позволите вас называть так, на правах старшего?

– Позволю, дан Вентурини.

– Можно просто дан Рокко, – поправил ее мужчина. – Понимаю, вы, наверное, воспринимаете меня как навязанного вам… хм… достаточно неприятного человека.

Адриенна подняла брови.

– Вы – верный слуга его величества, не так ли, дан Рокко? – вежливо уточнила она.

В серых глазах мужчины заплясали огоньки. А девочка-то умна.

– Мы все – слуги его величества, – мягко поправил он. – И должны служить ему во благо и в меру своего разумения.

Теперь заинтересовалась уже Адриенна. А интересная оговорка…

– И кто же определяет эту меру?

– Только Он, – возвел глаза к небу дан Рокко.

Девушка улыбнулась.

– А Он – ответит?

– Если долго молиться, то безусловно. Скажите, дана, в СибЛевране есть часовня?

Адриенна хотела ответить, но тут ее взгляд упал на Леонардо, который с видом «ах, как мне все это надоело» вылезал из кареты. Ему надоело!

А ей?

Сидеть рядом с этим недоумком и видеть, как посторонняя тетка облизывает ее отца. Хоть постыдились бы! И так всю дорогу…

– Может, вам лучше поговорить об этом с моим отцом?

– Дана, ваш отец сейчас может говорить только на тему прелестей эданны Сусанны, – хмыкнул дан Рокко. – А мне это неинтересно, я при дворе наслушался.

Адриенна невольно фыркнула.

Что ж, ей протягивали руку дружбы и давали понять, что знают правду о ее… Да, увы. Мачехе.

Может, и не стоит сразу ее отталкивать? Умный, похоже, мужчина. Себе на уме, так и это понятно. Кто ж другому на шею с разбега кинется? Смешно даже…

– Если хотите, дан Рокко, я расскажу вам о СибЛевране. За обедом.

– Я буду вам очень благодарен, дана. * * *

Обед прошел вполне прилично. Адриенна восстанавливала силы и ела за шестерых. Тело требовало.

Все же она сильно выложилась. И чудом не простыла, пролежав всю ночь на холодном полу. Так что…

И мясо, и овощи, и кашу, и большой кусок хлеба… Фрукты?! О да! И с собой тоже, если можно!

Дан Рокко только посмеялся.

– Я сейчас распоряжусь собрать корзину, дана Адриенна. Думаю, до вечера нам хватит. Вам нужно сейчас кушать побольше, вы растете. Я-то знаю, у меня дочки.

– Спасибо, дан Рокко.

Рассказывая о СибЛевране, Адриенна чуточку расслабилась, успокоилась и на эданну Сусанну внимания вовсе не обращала. А это обидно.

Так что эданна тут же решила укусить.

– Столько кушать? Полагаю, Адриенна, через пару лет вы будете не ходить, а перекатываться.

– Такое вымя, как у вас, мне никогда не наесть, – без всякой вежливости огрызнулась девочка.

Эданна Сусанна тут же вцепилась в супруга и захлопала ресницами, нагоняя слезы. Дан Марк сдвинул брови, но сказать ничего не успел. Вмешался дан Рокко:

– Эданна Сусанна, мне кажется, что ваш сын несколько увлекся вином.

Несколько увлекся?

Все сидящие за столом не особенно усердствовали, Адриенна вообще пила молоко, остальные разводили вино водой, но Леонардо, воспользовавшись тем, что мать не смотрит, решил поправить здоровье «после вчерашнего».

Поправил.

Да до такой степени, что сейчас осоловевшим взглядом смотрел в никуда. И не падал со скамейки… нет, вот и упал.

– Марк! – умоляюще сложила руки эданна.

Дан Марк перевел взгляд на солдат, которые ехали с ними.

– Капитан, прошу вас погрузить дана Леонардо в карету дана Марка, – тут же воспользовался ситуацией дан Рокко.

– Но… – попробовала возмутиться эданна, – может быть, лучше Леонардо поспит у вас в карете?

– Это невозможно. Дана Адриенна обещала мне продолжить рассказ о СибЛевране. Молодой девушке ни к чему ехать в одной карете с пьяным мужчиной.

– А просто с мужчиной – можно? – прошипела эданна. – Леонардо ей хотя бы брат, а вы…

– А я – управляющий. Дана мне в правнучки годится, – отбрил дан Рокко. – Капитан, не стесняйтесь, грузите.

Капитан послушно потащил Леонардо по полу.

Адриенна не без злорадства заметила, что парень собрал на камзол половину соломы. Ну и не только… полы в придорожной таверне чистыми не бывают. Кто наплюет, кто наблюет… пусть эданна это понюхает. И вообще, сама за своим сынком ухаживает! Еще не хватало – грузить эту пьянь и дрянь к ним в карету! Да лучше она сама с даном Рокко поедет, действительно, ему ведь надо многое узнать о СибЛевране. А кто расскажет лучше Адриенны?

Так и сложилось.

Адриенна на следующий день вполне уверенно уселась в карету к дану Рокко.

Дан Марк и эданна Сусанна ехали отдельно. А Леонардо старался ехать верхом, не мешая уединению своей матери. Пытался и устроиться в карете у дана Рокко, благо та была удобнее и просторнее, но куда там! Дан мгновенно и безжалостно выставил парня обратно.

Леонардо он тоже и видел при дворе, и знал ему цену…

Вот еще не хватало!

Он управляющий, он свое место знает, но тут еще подумать надо, кто из них важнее? Назначенный королем служащий – или приживал, у которого из своего только подштанники? И на те мамочка одним местом заработала.

Нет уж!

Лучше дан Рокко с Адриенной побеседует, сразу видно, что девочка умненькая, хозяйственная, все знает досконально и за свой дом душой болеет. Дан Рокко уже и не только слушал, иногда и записывал… при правильном подходе СибЛевран золотом доиться будет. Дайте только время!

Не спеша и не торопясь, процессия ехала в СибЛевран. Даже и не подозревая, что в столице бушует чума. Мия

Одного взгляда девушке хватило.

Она посмотрела и помчалась за даном Джакомо.

Долго звать не пришлось. Хоть и лег он недавно, но…

Катарина умирала. Это было видно сразу. Ввалились глаза, заострился нос, посерела кожа… печать смерти? Кто видел, тот легко поймет и опознает. А Мия уже видела пару раз такое. На улице.

Дом хоть и был опечатан, но… за пару сольди стражники легко выпускали и впускали людей. А что?

Все равно все болеют.

Вот из города выйти так легко не получилось бы. Но говорят, что за сто лоринов… хотя – это наверняка только говорят.

– Кати…

Дан Джакомо присел на кровать рядом с супругой, взял ее за руку.

Катарина…

Не любил. Но уважал, делил постель и дом, понимал ее… и вместе они сколько прожили. Кусочек жизни отрывался и падал, рушился в бездну.

Мия отвернулась, отошла к матери и принялась вытаскивать запачканную пеленку. Накормить больных едва удавалось, но в туалет они все же ходили. И грязное белье было…

Стирать?

Мия понимала, что ни одна прачка сейчас не согласится стирать белье из-под больного… если она здорова. А если больна, то и тем более, какая стирка? Поэтому приходилось самой. Корыто есть, сложить в него грязные тряпки и от души потоптаться по ним ногами. Только еще щелока добавить. Ноги от такого болели, кожу приходилось смазывать жиром, но какая разница? Хоть так… Все не грязные подстилки, не солома…

Красивых сцен ждать не приходилось. Может, кому-то и везет уйти в полном сознании, но не Катарине. Или – не везет?

Ньора Катарина просто перестала дышать.

Не приходя в сознание, не пытаясь что-то сказать, не прощаясь.

Была – и нет. И Мия думала, что так и неплохо. Тетка хотя бы не знала, что происходит.

А причастие, соборование, исповедь…

Сегодня Джакомо и Иларио вытащат труп на улицу. Там ньору Катарину отвезут ко всем умершим. Там и отпоют, и похоронят вместе со всеми. И никто не осудит.

Никто не скажет слова против.

Никто, даже ее родные. Все понимают, что такое эпидемия. И если зараза выйдет из города, если пойдет дальше… это страшно.

Никто не станет спорить.

Джакомо долго сидел рядом с супругой. Потом сам прикрыл ей глаза, сам набросил на лицо легкую белую ткань.

– Мия, у нас есть чистое полотно?

– Да, дядя.

Мия не стала говорить, что все равно это будет общая могила. И вообще ничего говорить не стала. Вместо этого она прошла в комнату ньоры Катарины, достала ее самое роскошное платье, достала несколько заранее приготовленных простыней…

Она справится.

И вечером помолится за всех и сразу.

За мать, чтобы та выздоровела.

За детей, чтобы младшие с Марией не заболели… пока вроде как они держатся.