Капкан Хранителя

При звуке открывшейся двери, Данан оглянулась. Она не отворачивалась, пока Тайерар не приблизился. Наблюдая за выражением женского лица, Тай решил, что леди не выглядит удивленной. Либо она нарочно торчала тут, чтобы дать им возможность поговорить без свидетелей, либо с самого начала допускала мысль, что теперь, когда будет выходить ночью подышать и посмотреть на звезды, будет иметь риск встретиться с ним.

Дождавшись, когда Тай подойдет, Данан кивнула ему и развернулась в привычную позу — чтобы опираться в парапет предплечьями и смотреть при этом не наверх, а вперед или вниз, словно заглядывая под стены крепости.

Тайерар присмотрелся. Вроде все как обычно — командор в привычной одежде и все такое — однако что-то неуловимо изменилось. Дотошно изучив взглядом Данан с головы до ног, Тай приметил, что несколько верхних пуговиц её поддоспешника расстегнуты. Он чуть извернул шею, высматривая подвеску.

— О, а вот и она, — с легкой насмешкой проговорила чародейка. Тай сглотнул: что-то заподозрила? Поймала за подглядыванием?

— Это не то, чтобы… — он едва не начал мямлить, отрицая, как услышал приглушенный скрежет.

Привлекая внимание капитана, Данан головой указала в сторону ворот внутреннего крепостного кольца. Тайерар проследил и увидел возвращающуюся к донжону фигуру. Он безмолвно обратился к командору. Движение его светлых бровей было едва различимым в тусклом свете ночного неба, но Данан смогла распознать вопрос.

— Ултала, — ответила она. — Возвращается из внешнего бейли. Каждый вторник и субботу она там. Если, конечно, в крепости.

— Э, — протянул мужчина, — имеете в виду, она ходит в бор…

— Да, — подтвердила Данан. Тайерар кашлянул.

— Она… — он замешкался, подбирая слово, — не притязательна или её ждет какой-то конкретный любовник? — спросил капитан, сам не понимая, почему интересуется личной жизнью женщины, с которой предпочитает не встречаться. Может, чтобы заглушить провисающее меж ним с Данан молчание?

— Любовница, — поправила командор. Потом повернула лицо к мужчине. В отличие от нее, согнутой к парапету, Тай стоял прямо. В его позе чувствовалась напряженность. Напряженность военного человека на смотре. — Родрик сказал, вы снова попросили списки солдат в Калагорне — и гарнизонных, и смотрителей.

— М-м, — неразборчиво промычал Тай. — У меня возник интерес.

— Сколько еще предстоит обучить тому, с какой стороны у меча острие? — усмехнулась Данан. Тай покосился на неё, расслабленную и непринужденную, и не мог признать в ней женщину, что еще сегодня стояла у могилы подчиненных, а вчера вливала им в горло (может, конечно, не своими руками, этого Тай не видел) смесь из оскверненной крови и капли Пустоты.

«Родрик прав, — сокрушенно и одновременно с нежностью подумал Тайерар. — Она безалаберна».

Он приосанился и деловито отозвался:

— Вы не торопитесь обращать в смотрителей всех подряд. Я имею в виду, всех, кто прибывает в Калагорн.

Данан бросила на мужчину косой взгляд, ощупала с ног до головы. Задержалась на развороте плеч, а потом и на темных глазах капитана. Интересно, кто из них смотрит более испытующе? Он или она?

— Не тороплюсь и не вижу смысла. — Данан оттолкнулась от парапета и тоже распрямилась. Когда она расправляла плечи, в позвонке что-то слышно хрустнуло. Тай беззвучно улыбнулся.

— Мне казалось, это не совсем позиция Смотрителей Пустоты, нет? В смысле, не слишком ли вы разборчивы для командора ордена, который испытывает, наверное, самую острую нехватку в людях среди прочих организаций?

Данан поджала губы так, чтобы уголки опустились вниз.

— Не думаю.

— Мне кажется, ваш предшественник с вами бы не согласился.

Данан качнула головой к плечу: может быть, может быть. Затем заняла предыдущую позу (она что, совсем не может стоять на этой стене прямо, честное слово?! — в сердцах покостерил Тайерар), и поделилась соображениями.

— Редгар рекрутировал всех подряд не без причин. Он явственно чувствовал присутствие Темного архонта, его скорое пробуждение. Ему нужны были люди как можно скорее, и Ред не разменивался. Диармайд… в смысле король, любит идеализировать Редгара. Он не понимает, что в рассуждениях о Тысяче Битв его ведет ностальгия по молодости и приключениям, теплые чувства к наставнику, но точно не отношение подчиненного.

— Но, знаете, — Данан оглянулась на капитана, скользнув зубами по нижней губе. Тай увидел в её взгляде горячность человека, убежденного в истинности слов, над которыми он раздумывал не один месяц, а, может, и год.

— Знаете, если посмотреть трезво, — продолжала Данан, снова уставившись в ночь, — Редгар Тысячи Битв был весьма беспощаден. Один наш близкий товарищ, друг короля, Борво, в прошлом любил бубнить, что мои методы чудовищны, а сама я безжалостна и все такое прочее. Соглашусь, заклинания Дома Кошмар действительно страшны, и порой — я не могу отрицать — от них страдают невинные люди. Но Редгар тоже был безжалостным, хотя и не был магом. Просто задумайтесь! Он заставлял абсолютно всех рекрутов пить скверну, предназначенную для обращения в смотрители, не задумываясь о наших шансах выжить.

Её интонации стали натянутыми. Для командора то, о чем она говорила, имело колоссальный вес. В свое время этот вес лег ей на плечи болезненным откровением. Похоже, подумал Тай, она тоже когда-то всерьез очаровывалась и восхищалась Редгаром Тысячи Битв, как и все в Даэрдине. Осознание поступков предшественника далось ей не без труда. Поэтому она говорила о нем, как люди говорят о вере, утраченной безвозвратно.

— Он не разбирал нас на подходящих и неподходящих, он по существу надеялся на удачу! — Она даже воскликнула, чего прежде Тай за ней не замечал. — Чего в здравом уме и не в крайней ситуации не будет делать ни один здравомыслящий командир. Ни в управлении, ни, я полагаю, в стратегии.

О да, с этим Тай не стал спорить. Стратеги и тактики, полагающиеся на удачу, заведомо обречены на провал.

Данан взглянула на лицо капитана. Рассредоточенность его взгляда напомнила чародейке, что, возможно, она слишком разоткровенничалась. Потому командор неожиданно развернула беседу в соседнее русло.

— К слову об этом. — Она опять перевернулась у парапета так, чтобы смотреть на звезды, то есть оперлась о стену больше локтями, чем предплечьями, и подставила ночной прохладе не только лицо, но и грудь. Взгляд Тайерара волей-неволей скользнул вниз и мазнул по телу женщины. Проклятье, нужно будет спросить потом у Хольфстенна или хотя бы у Улталы насчет борделя. Но лучше у Хольфстенна. Ултала и сама узнает, что он туда ходил, с неудовольствием подумал Тай.

— Видите ли, — говорила Данан, полностью игнорируя перемены, которые читались в лице и позе мужчины, словно в книге, переписанной очень большими буквами, — мои маломальские навыки в управлении объясняются тем, что я родилась в семье августа и с детства имела перед глазами какой-то пример. Мое умение заводить знакомства во многом связано с необходимостью вежливо клянчить помощь и порой примирять Диармайда с Жалом. Но с военной стратегией жизнь меня не сталкивала, и, если честно, я не смыслю в ней ничего, — тихо вздохнув, призналась Данан, чуть наклонив голову к левому плечу.

Только тут мужчина понял, что их бедра почти соприкасаются.

Вечный, она что, нарочно устроила тут спектакль с примесью флирта?!

«Какой еще флирт?! — оборвал сам себя Тайерар. — Она на тебя даже не смотрит! А вот ты на неё…»

Данан помолчала, подбирая слова, чтобы не быть совсем уж прямолинейной. Помнится, и Редгар, и тот же Диармайд неоднократно ставили ей в вину неспособность быть чуть более гибкой и загадочной.

— Вы же понимаете, да, что это значит? — вкрадчиво спросила командор.

Понимает ли он? — тупо повторил в голове Тайерар. Понимает ли он, когда она стоит так близко и говорит так проникновенно? Тай не был уверен. Что она лопочет? А, насчет стратегии, точно! Так она же уже говорила, нет? Зачем повторять-то? Он же не тупой.

— Капитан? — напомнила о себе Данан, чуть приподняв голову и не сводя глаз с мужчины.

— Что я должен дать вам несколько хороших уроков не только в деле бойца, но и в деле военного командира? — выдавил он севшим голосом, кое-как вспомнив, о чем вообще шла речь.

Данан, однако, покачала головой.

— Что из всех обитателей Калагорна и советников, которые собираются вокруг меня, мне важнее всего доверять именно вам.

Черт! Она в самом деле уже говорила это! Не так давно! Так зачем опять…?

«Она это уже говорила, — внезапно сообразил Тай, — но так и не получила ответ»

Наверняка. А, значит, она и дальше будет повторять, пока Тай не отзовется хоть как-нибудь на этот… на этот — что? Призыв?

Да, принял Тайерар. Прямой и вместе с тем изысканный призыв дать клятву верности, которую услышат лишь они двое, стены Калагорна, горные пики и ночное небо. Благодать Создателя, клятвы, данные так, связывают, на самом деле, путами гораздо более крепкими, чем любая публичная присяга.

Тай свысока своей позиции посмотрел на Данан, все еще расслабленно опирающуюся на парапет. А она не робкого десятка, — хмыкнул капитан. Прочистил горло и пообещал:

— Я не подведу вас, леди-командор.

По лицу Данан ужом скользнула улыбка, почти тут же скрывшаяся из виду. Чародейка оттолкнулась от ограждения, выпрямилась и тут же сделала шаг в стороны от мужчины. Того внезапно осенило: Данан не приближалась к Таю намеренно — он сам мало-помалу в ходе разговора, то приосаниваясь, то где-то качнувшись, передвигал тело так, чтобы быть ближе к женщине.

Надо обязательно спросить Хольфстенна про бордель. А то черт-те что уже.

Леди-командор коснулась мужского плеча — мимолетно, как будто в знак признательности. Однако Тай почувствовал, как подобрался низ живота. Капитан сознательно напряг все мышцы от паха до шеи, и даже затянул последнюю вместе с позвоночником, из-за чего немного вздернулась голова.

— Рада слышать, — спокойно сказала Данан, отнимая руку. Тай выдохнул и тут же рискнул посмотреть в ответ: «Это все?» Сейчас ему очень хотелось, чтобы она ушла.

— Спасибо, что пришли к могиле. До завтра.

Женщина развернулась и немного скованно направилась к донжону. Она вроде неторопливо переставляла ноги, но Тайерару так и виделось, как в суставах у нее что-то заедает, не давая походке стать плавной. Расслабленность — это то, что люди утрачивают, когда постоянно устают, подумал капитан.

Мужчина глубоко вздохнул, позволяя горной прохладе успокоить голову и тело. Он еще постоит тут немного. Пока щеки и внутренности не перестанут гореть.