Будет вам и белка, будет и сурок

«Верёвка, маленький якорь, сила рук и никакой магии», — ответил я.

Это всё я и купил вскоре. А потом до темноты сидел в кустах позади статуи. Уйти и заняться чем-то другим не мог. Нервничал, выспрашивал Кирилла о тех сказках, что он знал с детства. Снова и снова обсуждали с друзьями, как и что. !!!

Пазлы складывались. Этих «Матерей» двенадцать штук. Их всех давно проверили не один раз. Церковники, маги и простые люди годами искали первую статую-артефакт. Предположим, что артефакт не был активированным. Ритуалы Фалулея и Матвея сработали с резонансом так, что запустили его. Не так уж и далеко эта Мать от рудника расположена.

Дополнительным элементом в эту головоломку вписались те самые сказки и легенды. Кто-то давно уже останавливал время и знал способ, как его запустить. Или изначально этот артефакт был создан для каких-то планов, где требовался временной повтор?

С большим трудом мы дождались полной темноты. Причём совсем полной. С вечера нанесло туч, звезды и луна скрылись за ними. И к постаменту я пробирался на ощупь. Потом плюнул и зажёг светлячок. Если и увидит кто-то из водителей, то плевать!

Больше провозился с забрасыванием верёвки. Раз двадцать промахнулся. Один раз зацепился за что-то, но якорь не зафиксировался. Я взмок, запыхался, разозлился и наконец сумел закинуть верёвку.

Восхождение оказалось непростым. Навыками промышленного альпинизма я не владел, да и кроме верёвки у меня ничего не имелось. На поясе этой Матери я немного передохнул. Потом отправился покорять правую грудь. Чуть не сорвался вниз. Распластался весь и с неимоверным усилием заполз на бюст статуи. Камень был шершавым, я все лицо ободрал. Тут для полного счастья заморосил дождь. А мне ещё по руке скульптуры нужно дойти до того блюда с яблоком.

«Вокруг себя верёвку обмотай для страховки», — посоветовал Фалулей.

Идти по руке я не рискнул. Лучше проползу как гусеница. Тем более дождик усилился. Холодный и шершавый камень стал скользким. Когда рядом громыхнул гром, на меня накатил какой-то иррациональный страх. Только молнии в зад не хватало. Эта баба шикарный громоотвод, а я с ней сейчас сроднился.

Верёвка мне теперь не помогала, а замедляла движение. Где-то на середине пути одной ногой я запутался в ней. Пришлось становиться на колени и немного сдавать назад. Распутал ногу, избавился от верёвки и снова продолжил путь. Казалось, что ползаю тут целую вечность. Неожиданно упёрся головой в какое-то препятствие и чуть не запаниковал.

«Наверное, бортик тарелки», — предположил Кир.

Новость меня обрадовала. Заледеневшими пальцами ухватился посильнее за край посудины и подтащил себя. В очередной раз сверкнула молния, осветив округу. Меня же окатило волной восхищения и страха. Вид с этой точки был замечательный. Жаль, не место и не время любоваться красотами. Перекинул себя через бортик и прилёг на спину отдышаться. Слива в этой чаше не было. К тому же годами наслаивалась пыль, ветром наносило мелкий мусор. Сейчас на дне образовалась неприятная грязная жижа.

Дождь теперь бил в лицо. Пусть на дворе лето, но я конкретно задубел. Пока полз, задувало со всех сторон. Одежда давно промокла. В «тарелке» я сразу в лужу свалился. Так, выстукивая зубами дробь, пошёл вдоль бортика, ища то самое яблоко. Обнаружил его примерно так же, как Фалулей грабли искал. Одновременно ударил коленку, согнулся от боли и приложился носом о камень.

— У-у-у… — завыл я.

«Нормально, — заверил меня Фалулей. — Кровью для ритуала ты уже поделился».

«Нужна была кровь?» — удивился Кирилл.

«Ну а вдруг?»

«Меня больше волнует, как я это яблочко покачу», — осознал я проблему, что сей фрукт только снизу казался небольшим, а реально немногим не доставал мне до груди. Сколько же веса в этой каменюке?

Просто толкнуть «яблоко» не получилось. Попытался надеюсь на него всем своим цыплячьим весом, но заскользил по мокрой грязи. Кирилл предложил сесть сверху и попробовать качнуть. Фалулей был более практичным. Он рекомендовал вначале пощупать рукой, какова площадь соприкосновения этого шара с поверхностью чаши. Распластавшись и не обращая внимания уже ни на дождь, ни на скопившуюся воду и грязь, я внимательно исследовал основание яблока. Выяснил, что площадь прилегания минимальная. Камень тяжёлый, но сдвинуть его можно. Упираясь ногами в бортик, помогая себе руками, я предпринял очередную попытку.

«Нужно вернуться домой, взять лом, что-то ещё и подрычажить фрукт», — предложил Фалулей, когда понял бесполезность моих усилий.

Едва я представил, как начну спускаться, и мне уже поплохело. Верёвку до рассвета точно не найду. Она с якорем вокруг шеи этот бабы намоталась. Чтобы спуститься, нужно пройти по руке обратно, затем нашарить верёвку между грудей Матери и только потом спуститься. Не… лучше яблоко потолкаю.

«Кирилл, ты же у нас умненький-разумненький с нестандартным взглядом, придумай что-нибудь», — начал уговаривать Фалулей.

«Толкнуть яблоко в другую сторону?»

Тут я задумался. Действительно, насколько принципиально, в какую сторону должно катиться яблочко? Почему я упорно толкал его против часовой стрелки? Обойдя каменное яблоко, в очередной раз попытался его переместить. Скрежет каменного фрукта совпал с грохотом стихии.

«Катится! Катится!» — возликовал Кирилл.

Причём это яблоко так шустро катилось, что я еле за ним успевал.

«Интересно, сколько оборотов оно должно сделать?!» — запоздало посетила меня умная мысль.

В очередной раз сверкнула молния и громыхнуло так мощно, что я не удержался на ногах и упал ничком в чашу.