Будет вам и белка, будет и сурок

Глава 20

«Мелкий, бери пример. Какая тяга к знаниям! Ивану кирпичи на голову падали, а он читал».

«Как будто вы не читали, — потянулся я на кровати. — Какие планы?»

«Никуда не едем, доктора побоку. Мартына туда же. И начинаем записывать, что удалось запомнить».

На том и порешили. Удивительно, но я что-то узнавал. В моём мире схожие руны использовали древние германцы. Не то чтобы я был специалист. Просто проявил в своё время любопытство. Попалась как-то статья в интернете о нацистской символике. Тех же свастиках и других символах. Меня тогда больше заинтересовало, что написание и значение многих рун сохранилось до наших времён.

Та же буква «b» в рунах изображена похоже, хоть и выглядела несколько «вырубленной». Между прочим, у язычников эта руна обозначает берёзу. Почитаемое дерево, насколько я помню. Зигзаг, олицетворяющий солнце у германцев, по прошествии веков преобразовался в «S». Я не помнил все варианты рун Германии, Дании, Швеции, но тем не менее, произвёл впечатление на друзей.

«До средневековья наши миры шли по одному пути развития, — не увидел я ничего особенного. — Лучше подсказывайте и проверяйте, если ошибусь».

В этот день я так и не вышел из дома. Защиту по привычке на окно кивнул и продолжил делать записи. Обдумывать их будем позже. Кирилл бурчал, что толку от этого всего мало. Наша основная цель по-прежнему далека. Зацепок, как изменить цикличность времени, нет. Даже у него самого закончились идеи. Мы перебрали все варианты, какие только придумали. Никто не сомневался, что проводимый ритуал был искажён. Кто или что повлияло — загадка.

За неделю я разобрался с привычной «текучкой». Обеспечил себя деньгами, станичников — работой и фургоном. Сходил прогуляться на гору к тем самым зарослям кизила, которые бдят мои подопечные. Растения среагировали на новую магию, как я и ожидал. Полдня «развлекался», пока Кирилл не начал гундеть, что мои преобразования слишком заметны. Вдруг чего… Фалулей беспечно пообещал новый временной цикл, если меня здесь «возьмут за жабры» как язычника.

С самими язычниками общаться желания не было. Станичники наверняка похоронили Матвея. Идол пока стоит на капище. Он меня не трогает — я его тоже. Уничтожать его — тупиковый путь. Или, как вариант, мы просто не нашли нужного метода воздействия на этого Перуна. Из ценного, что я взял у язычников, это принцип их магии. По структуре она напоминала обычную. Можно использовать плетения или сырую силу.

Вместо плетений у язычников были руны. Времени, чтобы прочитать что-то более «продвинутое» в том хранилище, было слишком мало. К тому же Фалулей заверял, что всё секретное и ценное никогда не записывают на таком хрупком носителе, как бумага. Из того, что удалось раздобыть, не получится собрать полноценное заклинание. Зато мы прочитаем или узнаем руны.

Единственное, что представляло ценность — это защитные символы. Обычными магическими щитами от язычников не спастись. Второе преимущество этой защиты в том, что она постоянно на теле. Спишь или бодрствуешь — неважно, защита всегда на теле. Повозиться с ней, конечно, пришлось. Почти неделю мы потратили, чтобы придумать способ применения. Вначале Фалулей запланировал создать похожий амулет, что был у Харченко.

Составляющих там было больше двух. Одна переносила «заветное слово» на кожу, а вторая удерживала магию внутри амулета. Поскольку почти вся магия язычников основана на крови, то в амулете кровь должна присутствовать. Фалулей под это дело прочитал мне обзорную лекцию на тему того, как рискованно применять свою кровь при любых ритуалах и в магии.

«А я что говорил», — встрял Кир.

«Ты ныть начитал только по той причине, что язычников преследует церковь, а я рассказываю о дырах в ауре, — поправил Фалулей. — Те, кто применяют сильную магию на крови, долго не живут».

«У язычников для этого имеется необычный артефакт — идол Перуна», — предположил я.

С этим Фалулей согласился и рекомендовал использовать «силу мысли», то есть сырую магию, нежели кровную.

И только-только мы с Кириллом успокоились, как наш учитель заявил, что сейчас будем вырезать на теле ту защитную магию. Логика в этом какая-то была. Фалулей предположил, что раньше это всё выполнялось без амулетов. Не зря же меня разрисовывали кровью. Узоры, понятное дело, ничего общего не имели с нужными рунами, но сама задумка наводила на определённые мысли.

Резать себя мне несильно хотелось, но сказался азарт исследователя. Первое «неприличное слово» я решил вырезать на левом бедре. Хотел взять нож, но тут Кирилл посоветовал для чистоты эксперимента взять то языческое лезвие, которым чикал головы петухам.

Короткую абракадабру из двух слов я изобразил быстро. Не то чтобы было больно, как-то неприятно. Дальше попробовал применить какую-нибудь магию, чтобы рунные слова стали защитой. Традиционную я сразу отверг. В моём арсенале была только та, которой выращивал цветы. По сути кожу я свою разрезал и её тоже нужно срастить.

Получилось! Даже шрама не осталось. Были, конечно, сомнения, что магия сработала. Мне же защита нужна, а не целая кожа. Полдня тестировал ногу. Даже на кухню сходил и типа неловко плеснул на себя кипяток. Языческая защита работала от любых более или менее сильных повреждений. На следующий день я повторил надписи на другой ноге, на левой руке, груди. И всё. Ни на спине, ни на правой руке поставить защиту сам не смог.

«Нужно разделяться и проводить эксперименты дальше», — предложил Фалулей.

«Зачем? Понятно, что защита работает, — не поддержал его предложение Кирилл. — Это знание совсем не влияет на нашу ситуацию».

«Помню, как кто-то скулил, что хочет собственное тело», — съязвил Фалулей.

«Это было раньше, когда у меня не было надежды. А потом надзиратели Высоцких замучили».

«В одном теле мы получим знаний больше», — согласился и я с мнением Кирилла.

«Ну так получайте, — хмыкнул Фалулей. — Куда идём, что делаем?»

«Поехали в Москву, — предложил я. — У нас есть одна ниточка. Мартын зачем-то туда ездил. Неплохо бы проследить».

«Ездил он наверняка по делам язычников. И событие это происходит в конце цикла», — поправил меня Кирилл.

«Тогда не знаю. В театральных постановках есть такое неписаное правило, что висящее в первом акте ружьё обязательно должно выстрелить в последнем. Наши ружья все выстрелили».

«Начни как мелкий стенать — надоело-о-о, не хочу-у-у, — передразнил Кирилла Фалулей. — Сам же убеждал, что вы сейчас учитесь».

«Учиться мы у тебя и вне временного цикла можем, — заметил я. — Или ты, вырвавшись «на свободу», уедешь подальше?»

«Куда я от вас денусь, мальчишки? Как бы это ни звучало странно, но вы моя семья».

«Ружья закончились, идей нет», — грустно добавил Кир.

«Документы от мачехи я не получал. Даже в Центр наследников сходить не могу».

«Зачем тебе в Центр?» — не понял Фалулей.

«С Журавлёвой познакомился бы. Всё какое-никакое, а развлечение».

«Ты к ней домой и без этого можешь прийти. Версия у нас отработанная. Некие злодеи хотят похитить Татьяну Фёдоровну».

«Давайте действительно пойдем к Журавлёвой, — обрадовался Кирилл. — Там так вкусно кормят!»

«Тело одно, — напомнил я ему. — Буду только я вкушать».

«Ничего, мы посмотрим на те явства».

О том, что я отправился к Журавлёвым, не пожалел. Вот уж хлебосольное семейство! Вначале состоялся разговор с главой рода. Повторили опыт с амулетом. Меня облило водой, Журавлёв предложил не только переодеться, но и остаться на ужин.

— Да что ж вы, Кирилл Ростиславович, совсем не кушаете! — причитала супруга главы. — Сонька, положи господину расстегай, а то он супчик без хлеба ест.

— Скоблянку обязательно попробуйте, — вторила матери Татьяна.

Глава мне для аппетита медовуху сватал. Ближники, ужинавшие с нами, только поддакивали. Медовуху я пил осторожно, не хотелось опьянеть. Но всё равно накушался за столом во всех смыслах. Прислуга меня пьяненького «под белы рученьки» увела в выделенные покои.

С утра сразу никто не отпустил. Завтрак проходил в узком кругу семьи. Познакомился я с сёстрами Татьяны — Людмилой и Светланой, а также с мелким братишкой — Ильёй. Снова продолжились расспросы о моём житье-бытье. Собираюсь ли я подтверждать статус наследника? Как работаю на руднике и прочее.

«Меня что, Татьяне сватают?» — недоумевал я.

«Младшей сестре пятнадцать, — ответил Фалулей. — Журавлёвы рассматривают перспективы на будущее».

Я окинул взглядом Светлану, вторую по старшинству дочь. Она уже сравнялась со мной в росте и обещала вымахать под стать родне. Нафиг, нафиг такие невесты. Совсем уж показаться невежливым я не захотел и сосредоточил внимание на Илье. Он увлёк меня к себе в комнату похвастаться моделями кораблей.

— Этот дед делал, — пояснял мальчишка, демонстрируя парусник. — Раньше только такие и были.

Вежливо поинтересовался, пробовал ли он сам мастерить и, чтобы совсем завоевать доверие ребёнка, сложил из бумаги несколько вариантов лодочек.

— Здорово! — восхищался Илья. — В школу пойду, покажу в классе.

— Ты уже учишься в школе? — спросил я.

— С осени в первый класс. Я уже читать умею, — прихвастнул мальчишка и тут же выволок стопу книг. Мысленно я чуть не застонал. Но куда деваться? Ко мне отнеслись со всей добротой, нужно проявить терпение.

— Вот эту почитай, вот эту, — подсунул Илья детскую книжку. — Я только большие буквы читаю хорошо. Тут маленькие и их много.

Пришлось читать. Минут через десять мне и самому стали интересны эти сказки. Снова обсуждал с друзьями, как шли параллельно в развитии два мира. Про Бабу-Ягу я сказок много знал, про Ивана-царевича, про серого волка и прочие. Все сказки из книги Илье я не читал, но пролистал, отмечая, как мне хорошо знаком этот фольклор. Разве что про яблочко наливное, которое по тарелке катится, немного по-другому было написано.

— И сказала Мать Великая: «Катись яблочко, не останавливайся. Кто прервёт твой ход, тому вечно быть в печали, крутиться без остановки», — зачитал я вслух фрагмент.

«Что-о-о?! — завопил Фалулей. — Что за яблочко?!»

«Мать Прародительница, символ изобилия, всегда с яблоком», — терпеливо пояснил Кирилл.

Книжку я закрыл и пообещал Илье, что приду в следующий раз, и мы продолжим. Общаться дальше с ребёнком, когда в голове такие крики, я не мог. С полчаса потратил, чтобы распрощаться с Журавлёвыми, переодеться в свою сухую одежду и выйти за пределы владений.

«Кирилл, ты зараза мелкая, почему молчал о Матери с яблоком?!» — возмущался Фалулей.

«Так это же детские сказки», — мямлил Кир.

«Где бы почитать об этом?» — озадачился я.

«В городской библиотеке?» — робко предложил Кирилл.

Работницу библиотеки я озадачил своей проблемой. Попросил всё, что найдётся о том яблоке, начиная от детских сказок и заканчивая научными трудами. Научных трудов не нашлось. Были только легенды. Причём настолько иносказательные, что только мы, застрявшие в временном цикле, смогли их разгадать.

«Так просто? — не верилось мне. — Прокатить яблоко по тарелке вперёд, и время запустится?»

«Сложные методы мы уже пять лет пробуем, — усмехнулся Фалулей. — Лучше придумай, как до того яблока добраться. Статуя впитывает магию, левитация не поможет».