Князь Тьмы и я. Книга вторая

— У тебя выбора нет, — продолжил Даркан, — выбор есть лишь у меня, Каиль. Так было, есть и будет. А ты… привыкнешь.

«Уже!» — мрачно подумала я.

И князь это услышал.

Внимательный взгляд на меня, легкая усмешка в уголках губ и… все вдруг как-то изменилось. Из позы Даркана исчезла усталость и опустошенность, из глаз пугающая пристальная внимательность, и вот спустя миг передо мной просто потрясный парень. Немного наглости, много уверенности, толика галантности, изысканность манер, скрывающая силу изящность движений. И притягательность до такой степени, что я не смогла отвести взгляда и пялилась на Даркана как завороженная.

— Давай поиграем… в любовь, — голосом, от которого по всему телу побежали мурашки, вкрадчивым, немного хриплым, очень проникновенным, произнес князь.

Но я вдруг очень отчетливо поняла — это не игра. Это и есть любовь. Когда на тебя смотрят так, словно вся вселенная сжалась до маленького солнца, и это солнце — ты. И любовь, она похожа на сияние солнца, на бесконечную нежность, и на теплое, тягучее желание стать ближе, ближе и ближе…

— Знаешь, я всегда любил скорость, — произнес Даркан, не отрывая от меня по-настоящему любящего взгляда. — Если бы кто-то спросил меня, что лучше, секс или скорость, я бы ответил — скорость. Фантастическое ощущение полета, силы, уверенности в том, что сумеешь справиться с автомобилем или мотоциклом в любой ситуации и зашкаливающий адреналин, когда действительно справляешься. Я всегда любил скорость, Каиль, фанатично любил… до того мгновения, как в моем автомобиле появилась ты. Ты, возможно, не помнишь, но с тобой я тащился на двадцати километрах в час, и мне хотелось ехать еще медленнее.

Почему-то я судорожно сглотнула.

— Меня не покидало ощущение, — продолжил князь, не сводя с меня полного нежности взгляда, — что едва ты выйдешь из машины — я тебя потеряю. Знаешь, я ведь впервые в жизни испытывал страх. Странный, совершенно иррациональный, ничем не объяснимый страх тебя потерять. Это ведь глупо, ты не находишь?

Я не находила. Я все так же в полнейшем оцепенении смотрела на князя, и видела что-то жуткое… любовь, превращающуюся в одержимость.

— Одержимость… — задумчиво повторил Даркан, — да, в этом что-то есть. Забавно, но сейчас, глядя на тебя, я не могу понять, как мог жить, как мог дышать без тебя. Забавно, но немного пугающе. Мне кажется, что я и не жил вовсе. Все было как в тумане, часы, дни, месяцы, года — сумеречные, бесцветные, беспросветные. И вдруг мир обрушился на меня красками, звуками, запахами… Я словно проснулся. Выплыл из какого-то беспросветного кошмара, и начал дышать… тобой, Каиль.

У меня похолодели руки, и по спине тоже прошелся холодок… Стало не по себе. Захотелось встать, выйти и забыть все, что я услышала.

— Нет, — очень спокойно произнес князь, — ты не встанешь, не уйдешь и не забудешь. Но есть момент, который тебе придется мне объяснить. Почему я до сих пор ощущаю страх? Почему не покидает ощущение, что я потерял тебя в тот миг, когда ты вышла из моего автомобиля? Ты моя. Ты принадлежишь мне. Мои сила и положение не оставляют тебе никакого выбора – ты не сможешь уйти и никто не сможет тебя у меня отнять. Но почему-то страх никуда не уходит, он только растет. Я боюсь потерять тебя даже сейчас. Почему, Каиль?

Напряженно глядя на князя, я вдруг высказал:

— Это ваше «поиграем в любовь», как-то больше похоже на допрос.

Даркан улыбнулся.

Потрясающе красивый парень, от одной улыбки которого сердце замирало, вызывал во мне неловкость. Неловкость от ситуации, от слов, от положения, в котором я оказалась. Если отбросить все подробности моего брака, то, вот если совсем честно, мне здесь не место. Я обычная девушка, меня вполне устраивает вечер с пиццей перед теликом, а не изысканный ужин с платьем, драгоценности и нереально красивым вампиром. Это все не мое, и не для меня, и…

— Ты себя недооцениваешь, — с нежной чуть снисходительной улыбкой произнес Даркан. — Нереально красивая здесь ты. Нереально нужная — тоже ты. Безумно необходимая — снова ты. Забавно, я всегда презирал мужчин, готовых отказаться от всего ради любви женщины. Теряющих честь, гордость, положение. Я этого не понимал. Считал слабостью, недостойной настоящего мужчины. Но вчера ночью я поставил под удар себя, свой дом, положение своего дома, только лишь потому, что ты решила поиграть в народного мстителя. И знаешь, что в этом самое чудовищное?

Я не знала. Но мне уже было страшно.

Даркан усмехнулся, и совершенно искренне произнес:

— Самое ужасное в этом то, что я не жалею. Ты была счастлива в этот момент. Ты улыбалась так, как не улыбнулась ни разу со дня нашей свадьбы. Ты почти сияла… А я оказался одержим тобой настолько, что был готов убить всех представителей всех княжеских домов ради одной твоей улыбки. Любовь оказалась страшной штукой, Каиль, я бы даже сказал — чудовищной. Но мне плевать. Я готов вынести все, выдержать любой удар, ввязаться в любую схватку, но я не готов потерять тебя. И все же не могу понять, почему, несмотря на все исходные данные, чувствую, что теряю…

Всем что я сейчас ощущала — был почти безотчетный ужас. А чувства князя… Черт, я как-то вообще не виновата в том, что кого-то там переклинило на мне. В подростковом возрасте я увлеклась солистом одной мальчуковой группы. О, я была влюблена по уши. Я покупала плакаты с его мордой на все свои последние деньги, я слушала альбомы, его голос крутился в моей голове, кажется, даже когда я спала… Но мне как-то вообще даже не приходило в голову выкрасть своего кумира, запереть его где-то в подвале и трындец как любить. Это был мой выбор — любить или не любить, и я свой выбор никому не навязывала, тем более не навязывала насильно. И, в общем мне, конечно, было немного жаль сейчас Даркана, но будем откровенны — кому из нас сейчас хуже? Мне, запертой и скованной по рукам и ногам, вырванной из моей нормальной жизни и притащенной в эту вампирскую психушку с перспективой самой стать психованной вампиркой, или ему, который вдруг взял да и влюбился.

И, в общем, решительно выпрямившись и вскинув подбородок, я четко ответила:

— Любовь — это обоюдное чувство. Его не навязывают. Им не угрожают. И…

Темный взгляд князя стал еще темнее, и вампир тихо произнес:

— Скажи это тому, у кого отнимают кислород, лишая возможности дышать.

Черт, вот это постанова вопроса.

Но дальше все было только хуже.

— Как его звали? — отстраненно и даже несколько безразлично спросил Даркан.

— Кого? — не поняла я.

Легкая усмешка, остро-бритвенная опасность проскользнувшая в серо-черных глазах и уточнение:

— Того, в кого ты была влюблена.

Ааа… Твою мать!

— Я тут подумала, — торопливо проговорила, — идея поиграть в любовь очень даже интересная. Пожалуй, присоединюсь… дорогой.

И усмешка князя стала какой-то горькой, надломленной, что ли. Я себя даже на секунду мразью почувствовала – мне ведь в любви признались, а я… А я никогда не забуду оторванную голову кэпа Маера.

— Забудешь, — холодно произнес Даркан.- Но, — насмешливый взгляд на меня, — мы ведь играем и ты в игре, не так ли? Что ж, постарайся. Ведь на кону теперь стоит жизнь.

Я отвела взгляд, несколько секунд смотрела на свой бокал с алым спиртоисключенным напитком, сдерживая нервную дрожь. Я была в панике, паника вообще нарастала с каждой секундой этого «семейного ужина», а теперь, кажется, заполнила все пространство до краев. Прямо как это фальшивое вино заполняло мой бокал. Надо было выкручиваться! Срочно! И понимая, что играть сейчас придется на грани, я представила себе что… напилась. Вдрызг. И, в общем, я представила себе, что я пьяная. И тупая. Идеальное сочетание, особенно когда собираешься раскрыть заговор, и при этом еще играешь в любовь. Вообще охрененная тема — «Влюбись в меня, если сможешь». А если не сможешь, то каюк всем и вся, кому не посчастливилось. Не посчастливилось многим — я потом была влюблена в одного блогера, и в сержанта в полицейской академии, и еще в парочку парней, но там влюбленность была дня на два-три. И я просто ходила себе никого не трогая, безответная любовь вообще моя тема, ибо у меня ни разу смелости не хватило признаться объекту чувств в этих самых чувствах, а теперь… им всем запросто могут оторвать голову, только потому что одной больной на всю голову мне довелось испытывать к ним что-то. Да я даже не уверена, что любила – так, просто увлечения. Ну, или восхищение на расстоянии – тоже бывало.

— М-да, — только и произнес князь.

Так только между прочим, он был красивее, умнее, увереннее и сильнее всех, кого я когда-либо любила, но при этом я сильно сомневалась в том, что сумею испытать к нему хоть что-то кроме панического ужаса.

— Мы играем. Ты не забыла? — вернул мои мысли в «здесь и сейчас» Даркан.

Сто пудово уверена, что эту идею ему предложила Грэя. Психотерапевт гребанный. Но я в игре, да, и выбора у меня особо нет. И я похлопала ресничками, сексуально улыбнулась… не уверена, что это было прямо секси, но Даркана не перекосило, мне воды никто не предложил, и в психушку никто не звонит, а значит, работаем дальше, офицер Каиль Меттланд. И я невинно произнесла:

— Князь, а…

— «Любимый», — издевательски поправил меня Даркан.

Тварь, да чтоб ты сдох! И я тебя может тогда даже полюблю, посмертно.

Но выдавив улыбку, я мило продолжила:

— Любимый, а где… твой личный секретарь?

Даркан отреагировал приподнятой левой бровью, затем одно едва заметное движение рукой и дверь открылась, впуская остальных участников «спектакля». Вампиры вломились к нам беззвучно и почти незаметно — как тени. И рассредоточились тоже как тени – их вообще не было видно.

Еще одно движение и из сумрака, а в этом зале освещался только наш стол, вышли оба секретаря разом — личный с залысиной, который уже был знаком мне, и второй, который деловой или как его там. Тэранс замыкал шествие.

Что ж, кто-то хотел игры? Сейчас сыграем. По моим правилам.

Итак, передо мной имелось трое подозреваемых — два секретаря и тысячник. И всего одна попытка, чтобы раскрутить их на эмоции. Точнее не их — мне нужен был один. И вот этого одного нужно было раскручивать.

— Ближе подойдите, — цепко оглядывая каждого, приказала княгиня Даркан.

Я хорошо натренировалась за ночь, и повелительно-приказной тон вышел что надо – они подошли. Оба секретаря и остановившийся на середине пути Тэранс. Тысячник нервно оглянулся на князя, но Даркан не отреагировал, с мрачной настороженностью ожидая моих дальнейших действий. Что-то заподозрил? Ну, не зря.

Я внимательно посмотрела на каждого из секретарей и четко произнесла:

— «Твой шанс».

Честно говоря, ожидала, что как-то отреагирует лысик с папкой, но… но… внезапная бледность до трупной синевы накрыла второго секретаря, и тот час же в него практически вонзил взгляд князь Даркан.

Однако меня бледность второго секретаря как-то не убедила. И даже его падение на колени перед князем. И даже задрожавшие руки. И…

— Нет, это как-то слишком просто, — я откинулась на спинку стула, сложила руки на груди, и посмотрела на князя.

Даркан, ощутив мой взгляд, повернулся ко мне и вот тогда: