На пути к мышлению или интеллектуальные путешествия в страну Философию

5. Философия - это взгляд на мир с позиции целого

Философия исследует вещи и события мира (и знания о них) с позиции целого. Эта направленность на целое отличает философию от конкретных наук (как естественных, так и гуманитарных). Мы видим попытки ставить максимально общие вопросы еще у древних философов. Впрочем, и в Средневековье, и в Новое время философия не теряла этой перспективы целостного знания. В современном мире царит культ узкой специализации, культуры экспертов. Бесспорно, специализация является важным аспектом развития знаний. Но утрата целостного взгляда на мир несет в себе серьезные угрозы. Человек может потерять что-то весьма важное, что-то такое, что придает ему достоинство и самоуважение.

Вклад естественных наук в наше понимание мира и человека сегодня трудно переоценить. Так не свидетельствует ли стремительное развитие естественных наук за последние сто лет о том, что только эти науки дают нам ключи к пониманию реальности? Не является ли в таком случае философия лишней наукой? Да, она сыграла ведущую роль в развитии науки, но теперь должна отойти в тень, превратиться в музейный экспонат, в нечто наподобие астрологии или алхимии.

Думать так было бы не только ошибочно, но и опасно. Рациональность не тождественна рациональности математически-эмпирического метода естественных наук. Дело в том, что для естественных наук единственным возможным подходом к миру является так называемая объективистская установка, взгляд с позиции третьего лица. Объективное -это то, что поддается наблюдению и измерению. Подходы естественных наук предписывают нам отождествлять термины «объективное» и «физическое». Иными словами, наука исследует лишь материальные объекты. Все, что не подпадает под критерии естественнонаучной методологии, провозглашается ненаучным и несуществующим. Такой подход имеет большие преимущества (о чем свидетельствуют достижения современной науки). Действительно, методология естественных наук демонстрирует свою несомненную эффективность, но эта методология имеет и собственные пределы. То есть язык измерений и вычислений способен описать лишь часть реальности, но не всю реальность. Например, такие феномены, как сознание, свобода воли, ответственность так и не удалось (несмотря на многочисленные попытки) объяснить в рамках естественно-научного подхода. Я имею бесспорный опыт того, что я личность, что я обладаю сознанием, что у меня есть свобода воли, что у меня есть определенные цели и т. д. Но естественные науки не в состоянии объяснить эти феномены должным образом. Можно ли измерить и просчитать ценности, добродетели, искусство, наш духовный опыт? Очевидно, что нет. Но это ведь важные вещи, не так ли?

Когда мы приближаемся к границам естественнонаучного исследования, то в нашем распоряжении имеются две стратегии: или

искусственным образом прекратить вопрошание, или же

продолжить задавать вопросы и искать на них ответы.

Мы можем ограничить наше понимание мира и человека, сведя их всего лишь к физическим феноменам. Но мы также можем придерживаться иной позиции: допустить, что реальность не ограничивается исключительно физическими свойствами. В мире, в котором мы живем, есть множество нефизических, нематериальных явлений, которые нельзя свести к одним лишь физическим характеристикам (а если это сделать, то мы просто будем вынуждены отрицать специфическую природу таких явлений). Мир представляет собой сложное целое. И если естественнонаучный подход сознательно (на методическом уровне) исключает определенные свойства этого мира, то это не означает, что такие свойства (нематериальные, нефизические) не существуют в действительности.

Философия практикует такую рациональность, которая позволяет нам развивать целостный взгляд на мир

.

Теперь приведу два примера, которые проиллюстрируют свойства целостного взгляда в конкретных практических ситуациях.

Первый пример принадлежит немецкому философу Роберту Шпеману. Можно быть специалистом в определенной отрасли или добросовестным исполнителем определенной работы. Например, машинист поезда, который везет узников в лагерь в Освенциме, и охранники, которые надзирают за пленными, хорошо и добросовестно выполняют свою работу. Также и инженеры, которые спроектировали и построили газовые камеры, являются прекрасными специалистами своего дела. Медики, которые проводят над живыми людьми свои опыты, - тоже отличные эксперты. Но если бы кто-то из них спросил себя, с какой целью он выполнял свою работу, ему пришлось бы отвечать на непростые вопросы. По крайней мере, большинство из них предстало бы перед тяжелым рациональным и моральным выбором. Разумно ли уничтожать людей только за то, что они евреи или цыгане? Не выходит ли за пределы всякого здравого смысла эта гигантская машина издевательств и убийств? Разве с ее помощью можно построить что-то хорошее? Разве это не противоречит даже элементарной человечности?

Однако большинство так называемых «экспертов» и «добросовестных» исполнителей «своего дела» избрало в 30-40-х годах XX века более простой путь. Потом они оправдывались тем, что «просто хорошо выполняли свою работу» или «просто выполняли приказ». Свои действия и намерения они предпочитали рассматривать в более узкой, «экспертной», перспективе, избегая целостного взгляда на события. Точно так же отвечали и советские функционеры, когда развалился Советский Союз. «Такие уж были времена», - вот что можно было от них услышать.

Второй пример иллюстрирует современные нам события. Люди, которые вырубают леса в Карпатах и под Киевом или добывают янтарь в Ровненской области, зарабатывают деньги для себя и своих близких. Чиновники и представители силовых ведомств, которые покрывают эти деяния, имеют большие доходы, что позволяет им строить роскошные усадьбы и покупать дорогие автомобили. С точки зрения этих людей они поступают вполне рационально. Но взгляд с точки зрения целого показывает реальность с другой стороны. Сиюминутные доходы для небольшой группы людей несоизмеримы с угрозами экологической катастрофы и будущими потерями для всего общества. Тех, кто еще не родился, уже сейчас обрекают на тяжелые экологические и экономические условия жизни. Точно так же поколения, которые возводили электростанции по Днепру и затапливали плодородные земли, строили металлургические комбинаты и прочие объекты тяжелой промышленности, воспользовались возможными выгодами от этих объектов, но сделали заложниками созданных ими неблагоприятных условий те поколения, которые живут ныне на территории Украины. Справедливо ли это? Можно ли назвать такое поведение разумным?

Сегодня, когда воздействие каждого человека на окружающий мир увеличилось по сравнению с началом XX века в тысячи раз, целостный взгляд на реальность предстает уже как жизненно важная задача. Каждую секунду с поверхности нашей планеты исчезает участок леса, равный площади футбольного поля. Если будут сохраняться темпы и масштабы человеческого хозяйствования в океанах, то это грозит вымиранию всей океанической фауны в ближайшие 50 лет. В нынешних условиях ведения дел уже через 34 года Арктика на лето будет лишаться своего ледового покрытия (по данным исследования, опубликованного в журнале Geophysical Research Letters 33 за 2006 год). Здесь, как и в первом примере, мы сталкиваемся с разными уровнями рациональности.

Разнообразные виды экономической деятельности, высокие стандарты потребления и мощная индустрия развлечений - в основе всего этого лежат те или иные проекты и изобретения, разработанные людьми на рациональных началах. Тем не менее, эти виды рациональной деятельности в планетарных масштабах указывают на иррациональность человеческого поведения, которое ведет человечество к экологической катастрофе. Перед нынешними поколениями возникают серьезные теоретические и практические вызовы: в корне изменить тот способ существования, который сформировался во время промышленной революции, изменить способы мышления и способы деятельности таким образом, чтобы не уничтожить планету и самих себя. Речь идет о необходимости коренных изменений во взаимоотношениях людей с природой. А это предполагает выработку целостного взгляда на человеческое бытие и способы человеческой деятельности.

Людям иногда очень удобно отгораживаться от целостного взгляда, чтобы оправдывать свои временные и узкие интересы и удовлетворять сиюминутные потребности. Однако такое поведение является безответственным и неразумным (нерациональным). Здесь отказ от целостного взгляда грозит потерей человеческого достоинства.

Наконец, даже естественные науки предполагают нечто нефизическое и нематериальное для своего функционирования и развития. Например, теория не возникает автоматически из наблюдений и экспериментов. Сама наука предполагает нечто большее.

Послушаем Альберта Эйнштейна: «Все здание научной истины можно возвести из камня и извести ее же собственных учений, расположенных в логическом порядке. Но чтобы осуществить такое построение и понять его, необходимы творческие способности художника. Ни один дом нельзя построить только из камня и извести. Особенно важным я считаю совместное использование самых разнообразных способов постижения истины. Под этим я понимаю, что наши моральные наклонности и вкусы, наше чувство прекрасного и религиозные инстинкты вносят свой вклад, помогая нашей мыслительной способности прийти к ее наивысшим достижениям. Именно в этом проявляется моральная сторона нашей натуры - то внутреннее стремление к постижению истины, которое под названием amor intellectualis так часто подчеркивал Спиноза»[19].

Наши интуиции, смыслы и цели не являются чем-то материальным и физическим. Эрик Чейссон, профессор физики и астрономии Университета Тафтса, выражается иначе, чем Эйнштейн, но смысл его высказывания тот же: «В науке мы не в последнюю очередь руководствуемся понятиями прекрасного и симметрии, поиском простоты и элегантности, стремлением объяснить множество феноменов с помощью минимального числа возможных принципов. Возникший в результате эволюционный эпос, возвышаясь над совокупностью содержательных частей, потенциально придает значение и рациональность ранее бессмысленным явлениям. Интеллектуальная жизнь является живым каналом, через который проходит Вселенная на пути к самопознанию.

Возможно, теперь настало время расширить пути познания, распространить интеллектуальное усилие за пределы конвенциональной науки, то есть включить в исследование широкий круг ненаучных сообществ философов, теологов... Человеческий род входит в эпоху синтеза, что случается лишь однажды в несколько поколений, а может быть, в несколько столетий. На пороге нового тысячелетия такая связная история нашего бытия - этот мощный, истинный миф - способен быть эффективной интеллектуальной движущей силой...»[20].

Естественные науки не могут также ответить на один из важнейших для нас вопросов: в каком направлении должно двигаться человечество? Кем мы должны стать? Каков смысл человеческого существования? Чтобы ответить на эти вопросы, естественные науки должны объединить свои усилия с гуманитарными науками, в частности, с философией.