По холодным следам

Кирпичи от воздушных замков

Если действительно в Европе и Северной Америке недавно были великие ледники, то люди их видели. А если люди видели такую необычайную вещь, то должны были бы задумываться и рассказывать своим детям о белых холодных горах, ползущих по равнине.

Некоторые ученые пробовали добыть полезные сведения о ледниковой эпохе, изучая древние легенды. Должно же человечество — свидетель оледенения — сохранить в своей памяти это событие!

Легенды живут веками, тысячелетиями. Бесследно тающие слова нередко бывают долговечнее, чем люди, утварь, жилища. Об этом хорошо написал Иван Бунин:

Молчат гробницы, мумии и кости,
Лишь слову жизнь дана.
Из тьмы веков на мировом погосте
Звучат лишь письмена.

Что говорят звучащие письмена об оледенениях?

Белые лапы ледника тянутся в долину (Исландия).

В Скандинавских горах, как считается, рождались и пропадали великие ледники. Не там ли начинались и легенды? В таком случае надо внимательно исследовать сборник древних скандинавских сказаний «Эдду».

В детстве обычно кажется, что современные мысли — самые мудрые, а книги — самые сложные. Мол, авторы их знают то, что было раньше, и потому придумывают нечто точное, верное и сложное. Стало быть, чем древнее, тем проще и глупее.

На деле иначе. «Эдду» постичь труднее, чем курс высшей математики.

Из Эливагара по каплям тек яд.
Он мерз, оплывая, и в Йотуна вырос.
И все мы отсюда пошли исполины,
Поэтому нрав наш суров.

Оказывается, Эливагар — олицетворение водной стихии. Уж не ледник ли великан Йотун? Или другое чудище, о котором сказано:

Обитает к востоку от Эливагара
Гимир, Йотун могучий у края небес.

В его владения пришли боги, среди которых был Тир и Торр.

Тир бабку увидел свою ненавистную:
Девять сотен голов исполинша имела.
Но другая хозяйка сияла золотом,
И браги гостям принесла светлобровая.
И Торр увидел, что с востока за Гимиром
К ним шло из пещер многоглавое племя.

А если это выползали на равнину ледники из бесчисленных горных ущелий? Сияющая голова доброй хозяйки — вечные снега, а брага — пенистая, ломящая зубы талая ледниковая вода. Может быть, великий ледник — это Гимир могучий, отец ледяных великанов?

Ох, не прост язык легенд! Возможно, они рассказывают совсем не о том. Возможно, исполины йотуны — это просто горы или острова, открытые древними скандинавами. Тогда боги — это те из людей, которые открыли новые земли… Или есть объяснение иное, вовсе не связанное с географией и геологией?

Определеннее высказался римский поэт Вергилий. Теплые ныне берега Дуная и Азовского моря, где прежде жили скифы, он описал так:

…на поле
Не появляется там травы, ни листвы на деревьях;
Но безобразны, лежат под сугробами снега и толстым
льдом просторы земли…
Вечно зима, и вечно там дышат холодом Кавры.

Кавры (северо-западные ветры) — не дыхание ли ледника? Хотя Вергилия трудно счесть певцом оледенения. Жил он у берега теплого моря каких-то две тысячи лет назад (для геологов это современность). Скорее всего, пересказал он описания римских путешественников. Южанам, побывавшим в далекой Скифии, она могла показаться неуютным и холодным краем света, в особенности зимой. Великие ледники тут, пожалуй, ни при чем.

Среди сказок американских индейцев есть одна, где говорится о необычайно суровой и снежной зиме, после которой начался всемирный потоп. Но и это, пожалуй, не имеет отношения к великим ледникам.

В древнеиранском сборнике легенд «Авеста» говорится о холодных временах, когда снег покрывал всю землю. Похоже, что и тут речь идет о некотором похолодании в Северном полушарии незадолго до нашей эры. Или другое: племена, создавшие легенду, в давнее время обитали в холодных северных краях и лишь позднее пришли на юг.

Последнее предположение особенно привлекательно. У чукчей есть сказка о гигантском черве, глотающем зверей и людей. Ясно, речь идет об удаве. Но удавы водятся в тропиках. Значит, чукчи некогда жили там, где водятся удавы. К такому выводу пришел писатель и ученый Богораз-Тан.

Тот же принцип исследования использовал популяризатор науки Евгений Елачич в книге «Крайний север, как родина человечества», датированной 1910 годом.

Древние иранцы, арийцы, считали своей родиной некую страну, на которую злой бог наслал холод и снег. Зима становилась все длиннее и суровей, а лето сократилось до двух месяцев. В стране нельзя уже было жить. Тогда один из богов посоветовал человеку сделать большой дом и поселить туда овец, коров, птиц, собак, людей и пылающий огонь. Человек так и поступил.

Некоторые знатоки «Вед» (сборник легенд Древней Индии) находили там старинные описания расположения звезд, необычайных рассветов, длинных дней и ночей. Если предположить, что речь идет о полярных районах, тогда все становится ясным: где еще рассветы, дни и ночи так длинны и необычайны?

Евгений Елачич исследовал легенды. Но, кроме того, приводил и другие соображения в пользу северной родины людей. Ведь именно здесь, на севере, очень резко менялся климат, и людям приходилось напрягать все свои силы, весь свой разум, чтобы остаться в живых.

Как бы остроумны ни были догадки ученых, а в великом множестве легенд, мифов и сказаний различных народов почти невозможно отыскать мало-мальски ясного сообщения, даже легкого намека на былые оледенения.

Может быть, тысячелетия, прошедшие со времен великих холодов, слишком большой срок для легенд и сказаний. За это время они отмирают, забываются. Так же, как исчезают или перерождаются древние языки, как теряются в прошлом имена людей и названия племен.

Да и всегда ли мы верно разгадываем легенды? У них нет обязательного и точного ответа, как в школьных задачниках. Сочинившие их люди по-своему судили обо всем на свете. Мир для них был юным, его надо было постоянно открывать, осмысливать и додумывать.

Поначалу кажется, что не слишком трудно очистить легенды от фантазий, обнажив «рациональные зерна» — пищу для науки.

Но разве вымысел в легендах — это шелуха? А если вымысел и есть то самое зерно, ради которого создавались легенды?

Изучая быт, обряды, верования «примитивных народов», этнографы стали лучше понимать психологию древних людей. И тогда пришлось отказаться от мнения, будто в легендах непременно зашифровано какое-то сообщение, какое-то воспоминание о реальных событиях.

Духовный мир человека — микрокосм — имеет свои законы.

Оруло, жена шамана, пояснила Кнуту Расмуссену, изучавшему культуру полярных народов: «Мы, эскимосы, не занимаемся разрешением всех загадок… И если в рассказах о прошлом не хватает как будто связности, то ведь есть еще много непостижимых событий, которые наша мысль уловить не может… Вы всегда хотите, чтобы эти сверхъестественные вещи были доступны пониманию. А вот мы, мы не беспокоимся на этот счет. Мы не понимаем их, и тем не менее мы вполне ими удовлетворены».

Ученый старается все упростить, перевести на четкий язык формул, графиков и чертежей. Он изучает частицу жизни, чтобы сделать из нее схему. Так накалывают булавкой и засушивают редкое насекомое или делают чучело птицы.

А выдумщики и мудрецы древности — поэты рассказывают о своих впечатлениях и фантазиях. Они переживают, а не рассуждают. Им нет дела до истины, которой поклоняются и к которой безнадежно стремятся ученые. На свете нет вообще истины вечной и полной, достигнутой раз и навсегда. Всякая истина постепенно дряхлеет, меняется и когда-то становится лживой старушкой. На смену ей приходят новые, чтоб тоже расцвесть и увянуть.

Настоящая поэзия, возвышенные чувства человеческие — вот что невозможно отменить или опровергнуть. Поэзию можно постичь и пережить, ею можно восхищаться, ее можно забыть, наконец, но не превзойти.

Наука напоминает строительство здания, кварталов, городов. Факт за фактом, как тяжелые кирпичи, ложатся в фундамент, слагают стены. Теоретики оглядывают строение и стараются вообразить его целиком, в законченном виде. Но если не найдется подходящих кирпичей, теорию придется менять, дополнять и уточнять. Так приходится переиначивать проект любого здания, если нет подходящих строительных материалов.

А поэты — строители воздушных замков. Они умеют силой слов возвести прекрасные дворцы, украсить их немыслимыми узорами, населить людьми и наделить историей. Недаром известный ученый, знаток языков многих зверей, птиц и рыб Конрад Лоренц назвал великих поэтов единственными настоящими волшебниками, существовавшими на земле.

Ученые смотрят на поэзию и легенды не только как на волшебный мир, живущий по законам чудес. Они изучают этот мир.

Легенды о всемирном потопе привели некоторых географов к мысли, что бывают эпохи высокой увлажненности, «потопов» — обильных дождей, могучих разливов рек, необычайных морских наводнений. Идею потопов развивает в наше время советский географ А. В. Шнитников, собравший огромный материал, подтверждающий периодическое резкое увлажнение Северного полушария.

Многие животные были обнаружены после того, как путешественники узнали о них из рассказов и легенд местных жителей (так обнаружили в Африке — окапи, а в Сибири — остатки мамонтов). Когда-то и город Трою считали мифическим, выдуманным Гомером. А в прошлом веке эта легенда подтвердилась и вошла в науку.

Подобных примеров можно привести немало для разных наук, в том числе и геологических. Серьезное отношение к легендам со стороны ученых вполне оправдано. Но могут ли легенды что-либо рассказать о времени великих холодов и оледенений, до сих пор остается загадкой.