Лабиринты памяти

– То есть у тебя нет выбора? – в голосе Дэвиса мелькнуло понимание, и Ника кивнула, радуясь, что он проглотил историю. – Здесь неплохо, правда, но, если ты хочешь быть невидимкой, не выбивайся из общего фона. Никто же тебя не просит дружить с ними, просто не иди против. Вот увидишь, год пролетит быстрее и проще.

Небо затянуло грузными тучами, и на улице совсем стемнело. Дождь усилился. Крыша беседки оказалась прогнившей и почти не спасала от холодных капель. Ника затянула шнурки от капюшона, чтобы вода не затекала за шиворот. Ей хотелось, чтобы Дэвис ушел, но, кажется, он и не думал возвращаться в школу. Джордан снял красный джемпер и соорудил из него тюрбан. Ника поджала губы. Он всегда был таким – добрым, наивным, а может, и не наивным, но намеренно не замечавшим изъянов в других. Его мать работала в ветеринарной клинике, и одно время Ника таскала ей подбитых котов. Благородное дело, но это было прикрытием – шансом попасть к миссис Джордан и втихаря стащить пузырек с обезболивающим. И Дэвис знал это. Точно знал, даже поймал ее однажды, но ничего не сделал – не потребовал ни раскаяния, ни объяснений. Просто кивнул, мол, я все понимаю, и оставил ее наедине с совестью. Совесть Ника, конечно, быстро придушила, но осадок остался, и она пару недель обходила клинику стороной.

– Так… скажи, как твои родители оплачивают обучение здесь? – спросила Ника.

– История из разряда фантастики, – усмехнулся Дэвис. – Шнайдер каждый год открывает конкурс на стипендию. Мать из кожи вон лезла, чтобы вырвать одно место. Не знаю, как у нее это получилось. Я был слишком зол, чтобы узнавать подробности.

– А сейчас?

Дэвис лукаво улыбнулся:

– Это лучшее, что случилось в моей паршивой жизни.

Ника кивнула: ему никогда не было места на улице.

– Я рад, что ты здесь, – тихо сказал он. – Хотя мне немного грустно, что ты осталась прежней. Когда ты исчезла, я думал, что тебя ждет другая жизнь, что ты выбьешься в люди, уйдешь с улицы. А что…

– Как ты здесь выжил? – перебила его Ника. Она не хотела придумывать очередную байку о том, что делала последние два года.

– Маскировка. – Дэвис улыбнулся. – И это оказалось проще простого. Надел форму, прочитал пару умных книжек, чтобы поддержать разговор, и еще пару никому не известных, чтоб блеснуть в компании, вот и все.

Ника подставила ладонь дождю и равнодушно смотрела, как большие холодные капли обволакивают пальцы. Дэвис напомнил ей о цели приезда, и в голове зазвучало одно-единственное слово – притворство. Сколько же здесь таких? И самое главное: есть ли среди них тот, кто нужен ей?

Но стоило войне закончиться, а землям обрести границы, как наш предводитель замкнулся, отгородился от людей, и на моей памяти день победы стал последним днем, когда двери его замка были открыты для всех, кто желал говорить с огненным владыкой. Из воспоминаний Гидеона, заточённых в книгу и оставленных на хранение Стамерфильдам