Надзиратель планеты Земля

Глава 13. Мусорный квартал

Найтвуд проснулся от боли в ребрах, когда попытался перевернуться на бок. Он открыл глаза. Вокруг была кромешная темнота, что невольно наводило на мысли, а не умер ли он. Но все же Найтвуд надеялся, что после смерти не будет чувствовать боли. Это стало решающим доводом в пользу того, что он скорее жив, чем мертв. Хотя от такой жизни кто угодно коней двинет.

Найтвуд немного полежал с открытыми глазами, привыкая к темноте. Когда зрение приспособилось, он обнаружил, что лежит на матрасе, брошенном на пол. Комната, где он оказался, была очень маленькой, с единственным окошком прямо под потолком, – очень узким, скорее похожим на форточку.

Больше ничего разглядеть не удалось. Зато Найтвуд распознал запах. Запах перегара забивал ноздри, как старая пакля. Голова по-прежнему болела, но не так сильно, чтобы мужчина не мог соображать. Он вспомнил, что когда отключился, лежал в грязном проулке. Значит, кто-то принес его сюда. Только куда – сюда? И кто мог это сделать? Нет шансов, что Кейси или Грэм снова нашли его.

Стоило подумать о Кейси и Грэме, как мужчина вспомнил о словах Сафлера. Штаб Сопротивления уничтожен и неизвестно, что случилось с теми, кто мог там находиться. Живы ли они?

Живот скрутила судорога страха и отчаяния. Найтвуд с трудом подавил накативший приступ паники. Сперва надо понять, в какие еще неприятности попал он сам.

Мужчина выпутался из тонкого и, судя по запаху, грязного одеяла, которым был укрыт, и сел. Напротив места, где он сидел, отчетливым пятном выделялась дверь, но Найтвуд решил пока не пытаться выйти, – он сомневался в том, сможет ли встать.

– Есть здесь кто-нибудь? – громко спросил мужчина, не надеясь, однако, услышать ответ.

Но, прислушавшись, понял, что за дверью происходит какая-то возня.

– Эй! Есть кто живой? – повторил Найтвуд так громко, как только смог. После приступа он испытывал слабость, так что едва мог разлепить губы.

Вдобавок в легких запершило, и мужчина закашлялся долгим мокрым кашлем. Пока он содрогался от внезапного приступа, дверь распахнулась, и в комнате зажегся свет. Найтвуд зажмурился, ослепленный.

– А, очнулся, – раздался хриплый голос.

Найтвуду показалось, что человек, сказавший это… был пьян.

Когда глаза перестало резать от яркого света, он увидел перед собой немолодого мужчину. Тот был одет в растянутые тренировочные штаны и порванную на рукаве рубаху. На тощих плечах болтался нелепый бежевый плащ, заляпанный подозрительными пятнами. Лицо было опухшим, покрытым крупными морщинами. Грязные нечесаные космы торчали во все стороны. Красные заплывшие глазки рассматривали Найтвуда мутным взглядом.

– Кто вы? – потребовал Найтвуд.

– Я – кто? – ответил мужик вопросом на вопросом. – Я-то, понятное дело, Трэнт Четвертак. А вот ты кто – это вопрос.

– Я? – зачем-то переспросил Найтвуд. – Мое имя – Найтвуд Александер. Я… – он задумался и тихо закончил, – я просто человек, никто.

– А… – протянул Трэнт, как будто ответ Найтвуда все ему объяснил. – Не переживай, здесь все – никто. А те, кто считает себя кем-то, долго здесь не заживаются.

Найтвуд не мог сказать, что такой ответ его порадовал.

– Ну как, чутка получше? – озабоченно спросил мужик, назвавшийся Трэнтом. – Погоди-ка, чаю принесу.

На нетвердых ногах он вышел. У Найтвуда появилось время осмотреться. Под ногами был бетонный пол, от которого тянуло холодом, стены были некрашеными. Под низким потолком толстыми змеями ползли железные трубы. Из мебели в маленькой комнатке был только матрас, на котором сидел Найтвуд, стол с обгрызенными ножками и стул.

Со своего места Найтвуд видел, что стол завален книгами, обертками от еды, банками от газировки и разным мусором. А все пространство под столом, как и половина комнаты, было заставлено аккуратно составленными бутылками из-под какого-то вина, наверняка, самого дешевого и отвратительного на вкус.

Через пару минут мужик вернулся с большой кружкой, которую протянул Найтвуду. Кружка была грязной, с отколотым краем, и плескалось в ней что-то, по виду и запаху больше похожее на помои, чем на чай. Найтвуд отставил подозрительное пойло в сторону, рассматривая некрашеные стены.

– Где мы? – спросил он, хотя уже догадывался об ответе.

– В подвале дома номер пятнадцать по улице Строителей, – ухмыляясь, ответил мужик. Его качнуло, и он привалился к столу, чтобы сохранить равновесие. – Простите, что не царские хоромы.

– Да, нет, я… – начал Найтвуд. – А как вы догадались, что я…

– Не местный? – закончил Четвертак. – Ну, во-первых, я здесь всех знаю. Это самое сердце трущоб. Сюда почти не заходят посторонние, если, конечно, не хотят покончить с жизнью. А во-вторых, вид у тебя больно цивильный.

– Цивильный? – снова переспросил Найтвуд, осматривая свою грязную, мятую одежду, которую не менял уже несколько дней.

– Конечно! – радостно воскликнул Трэнт. – Хорошая, дорогая одежда. Да и сам ты не выглядишь, как бродяга или пропойца. Скорее, как человек, сбившийся с пути. Я прав?

– Я не знаю, – раздраженно ответил Найтвуд. Только туманных намеков ему сейчас не хватало. – А как я здесь оказался?

– Я тебя приволок, ясное дело, – довольным голосом ответил Трэнт Четвертак.

Непонятно почему, но Найтвуда удивил этот ответ. Хотя чего он ожидал: что это окажутся происки Грэма, который уже не раз спасал его жизнь? Или что ему помог какой-нибудь знакомый, узнавший его и подобравший с улицы? Но у него не осталось ни друзей, ни знакомых.

– Я как раз возвращался от Вшивого Бука, который задолжал мне денег, – начал рассказывать Трэнт, – когда увидел, как двое молодцов избивают и обчищают парня. Привычное, в общем, дело в этих краях. Потом они тебя бросили. Я сразу сообразил, что ты не из местных – слишком хорошо одет. Я подошел ближе, а когда присмотрелся, увидел кровь возле носа и на голове.

Ты не двигался, ну я и решил, что ты помер. А когда начал шарить по карманам в поисках того, что могло остаться, тут-то ты захрипел и зашевелился. Я сперва стреманулся, а потом сообразил, что ты жив, ну и приволок тебя домой.

– Зачем? – недоуменно спросил Найтвуд.

Он еще мог понять, зачем его спасали Кейси или Грэм, ведь он был им нужен. Но совершенно незнакомый человек?

– Как зачем? – уставился на него Трэнт. Кажется, его в свою очередь поставил в тупик вопрос Найтвуда. – Ну не бросать же тебя на улице, в самом деле! Ты бы там окочурился. На этот раз взаправду, – зачем-то добавил он.

Найтвуд хотел спросить еще что-то, но его снова разобрал кашель. В горло словно насыпали перца, а легкие пытались вывернуться наизнанку.

– Что это? Что со мной? – выговорил он сквозь хрипы.

– Да ты воспаление легких подхватил, пока на голой земле валялся. На-ка, отпей, полегчает, – и Четвертак снова сунул Найтвуду кружку.

Мужчина поморщился, но сделал глоток. Вкус был такой, словно в разбавленную мочу плеснули уксуса, но – странно – кашель отпустил.

– Секретный рецепт Четвертака. – Мужик улыбался от уха до уха. – Кого угодно на ноги поставит. Хочешь знать рецепт?

Найтвуд не хотел, но вопрос оказался риторическим.

– Добавить в крепкий черный чай две столовые ложки красного вина. Лечись по рецепту Четвертака, и к концу недели будешь на ногах!

Тут только Найтвуд распознал вкус и запах спирта, которые забивал отвратительный вкус напитка. Он хотел съязвить что-то по этому поводу, но понял, что у него не осталось на это сил. Все, чего ему хотелось – это лечь и уснуть.

– Спасибо, – проговорил он, пытаясь держать открытыми слипающиеся глаза.

– Ну-ка, давай, ложись. – Трэнт забрал у него кружку. – Отдыхай, наговориться еще успеем. Делать здесь все равно больше…

Конца предложения Найтвуд уже не слышал, потому что погрузился в глубокий крепкий сон.

Проснулся он в комнате один. Легкие тут же скрутил кашель, но не такой сильный, как накануне. Найтвуд сел в темноте, припоминая, где он. На фоне черной стены вырисовывался светлый прямоугольник подвального окошка, и Найтвуд вспомнил, что его приютил бездомный алкоголик. Этот факт все еще приводил мужчину в недоумение.

Осторожно держась за стену, Найтвуд встал. Слабость еще подкашивала коленки, но головная боль отпустила. Он добрался до выключателя у двери и зажег свет. Свисающая с потолка лампочка осветила подвал. Маневрируя в лабиринте из пустых бутылок, Найтвуд подошел к столу. Он взял одну из книг, громоздящихся на столе. Это была «Феноменология духа» Гегеля. Тогда Найтвуд взял другую – «Критика чистого разума» Канта. Были здесь Фейербах, Платон и Шлейермахер, и многие другие, чьих имен Найтвуд никогда не слышал. Сказать, что он был удивлен – было не сказать ничего. Зачем бомжу-алкоголику собирать книги по философии?

Исследовав стол, Найтвуд открыл дверь и вышел. Он оказался в просторном помещении с низко нависшим потолком и голым бетонным полом и стенами. Под потолком тянулись толстые железные трубы, а в дальнем углу пылилось заросшее грязью бойлерное оборудование.

Ближе к двери, из которой Найтвуд вышел, стояла покосившаяся тумбочка и стол на самодельных ножках с наполовину сгоревшей столешницей. На тумбочке на двух кирпичах лежала плитка-спираль. Рядом на столе было несколько грязных кружек, в одну из которых был опущен кипятильник. Из еды было несколько засохших хлебных корок, открытая пачка гречки и пяток использованных чайных пакетиков.

Найтвуду понадобилось время, чтобы осознать, что он забрел на кухню. Неужели кто-то может так жить?! На противоположной стене он увидел длинную полку. А когда приблизился, то понял, почему Трэнту дали прозвище «Четвертак». На полке были аккуратно разложены четвертаки, по годам, начиная с 1914 –неплохая коллекция. В некоторых местах были оставлены пустоты под года, которых у Трэнта пока не было.

– А, ты обнаружил мое хобби! – раздался голос за спиной.

Он звучал иначе, чем Найтвуд помнил. Он обернулся, уставившись на мужчину, который стоял перед ним, улыбаясь.

Несомненно, это был Четвертак. На нем была та же одежда, да и голос вроде был его. Вот только сейчас он выглядел лет на десять моложе. Волосы были аккуратно зачесаны назад. Опухлость спала с лица, а вместе с ней исчезла и половина морщин. На Найтвуда смотрели ясные умные глаза.

– Я поесть принес, – заявил Трэнт, проходя к столу.

Найтвуд прирос к месту, разинув рот.

– Свежий хлеб, десяток чайных пакетиков, полкило сарделек – тебе надо как следует есть, чтобы набраться сил.

Четвертак деловито разложил продукты на столе. Из тумбочки появилась кастрюля, которую он поставил на плитку.

– Сейчас будем обедать. Проголодался? А чего ты так смотришь?

Вчера Найтвуд был удивлен тем фактом, что его подобрал с улицы незнакомый алкаш, а сегодня – что этот алкаш вдруг оказался вполне приличным человеком. Но что приличному человеку делать в подобном месте?

– Ничего, – тут же ответил Найтвуд, отводя взгляд в сторону. – Просто я едва вас узнал. Вчера вы выглядели иначе.

– Да уж… – виновато улыбнулся Трэнт. – Есть у меня одна беда – люблю «закладывать за воротник». А как начинаю пить, так неделями могу не просыхать, пока будет, чего выпить. Но нынче у меня гость, а тебе и есть надо, и лечиться. Так что… взял все же себя в руки. Протрезвел, сдал бутылок, вымылся.