Охотник на творцов

Глава 9. Или о том, кто самый опасный воображаемый друг?

Картины. Лично для себя я подразделял их на две категории: интернет-творчество и произведения искусства. Оба этих направления хороши. Первое охватывает огромную аудиторию и доставляет им удовольствие, позволяя творцам получать заслуженную Веру.

А вот второе… второе направление сложнее, интереснее и опаснее. Ибо материальные картины могли ожить. Портреты могли начать разговаривать, как их прототипы. Натюрморты могли порадовать запахами. А пейзажи, так и вовсе при достаточном количестве Веры, стать отдельными локациями с возможностью погулять. Или вспомнить настоятеля из прошлой главы и его бегство через картину – тоже способ использования. Но тут нужна картина-двойник, чтобы не застрять в произведении искусства, и имелся выход в безопасную область.

Правда все эти фокусы действуют только в отношении реализма, вновь набирающего популярность. Что происходило с абстракционизмом, кубизмом и прочими “-измами” я, если честно, никогда не интересовался – не мой профиль, даже не близко.

Однако в классической живописи имелись опасности: можно либо застрять в картине, либо выпустить кого-то из неё. Последнее – практический принцип работы татуировок Художника. И не всегда этот кто-то был добрым и весёлым. Хотя уж лучше они, чем ожившие статуи или, боги упаси, игрушки! Уважаемый читатель даже не представляет, как жутко зачищать оживший магазин кукол.

Но к чему все эти размышления? Просто я сидел и пил… Нет, уважаемый читатель, правильнее говорить: глушил стакан за стаканом сливочное пиво! Так вот, сидел я, бухал и смотрел на картину с пасторальным пейзажем: пасущиеся на лугу кони. Не более чем десять минут назад я пришёл через неё сюда, используя картину в подсобке бара “У Семёныча”, как перевалочную базу.

Куда это я “сюда”? Я осмотрелся. Вполне привычная барная стойка и зеркальный бар с кучей напитков. А за ней стоит человек в одежде ниндзя, лоб которого украшает повязка со знаком принадлежности деревне.

Взгляд скользит по залу выхватывает женщину лет тридцати в коктейльном платье, пьющую мартини за столиком. А мне сбоку прекрасно видны торчащие из спины крылья, похожими на таковые у бабочки. Рядом парит очень похожая на неё, но уменьшенная до размера ладони феечка. Женщина спокойно общается с парочкой: мужчиной под сорок в деловом костюме и синим крылатым котом мультяшной формы, который на столе ест рыбку.

Взгляд скользит по столикам дальше. Парень лет шестнадцати разговаривает с девочкой ровесницей… вот только у последней немного увеличены глаза и есть кошачьи ушки. Один из них воображаемый. Но, честно говоря, я не возьмусь утверждать кто.

Примечаю большую металлическую клетку из сетки-рабицы на месте, которое неплохо подошло бы для сцены. Буквально в нескольких шагах от неё целая группа: мужчины и женщины от пятидесяти до двадцати, рядом с которыми бегают анимешные животные вроде чёрно-жёлтой мультяшной крысы, то и дела пищащей “Пика-пика” или тёмно-оранжевого лисёнка с семью хвостами, чихающего огнём.

Взгляд скользит дальше… уважаемый читатель, я могу описывать долго – народу почти полсотни человек – но думаю, главное вы уловили. Это бар, которого нет ни на одной карте города. Бар, который нарушил чуть ли не половину пунктов свода законов о Вере. Бар, где можно арестовывать практически всех посетителей.

– Наш любимый клиент грустит? – вывел меня из раздумий голос.

– Привет, Блэкджек, – я обернулся и улыбнулся говорившей: мультяшной пони-единорогу белого цвета с красно-черной гривой. Кивнул на место рядом: – Присаживайся. Поболтаем. А на меня не обращай внимания, просто сложный день.

Не говорить же, ей что я думаю, на кого свалить рутинную работу? С воскрешением джинна я ничего не успеваю по ежедневной текучке! И теперь прикидываю: не передать ли художника-пейзажиста заботам Елены Александровны – Редактора в области Исторического романа, классической музыки и изобразительного искусства? Как раз по её профилю… Да и вышивку картин бисером тоже можно ей скинуть. Или, может, Леночке – нашей первой моднице, обольстительнице и мастеру любовной лирики – сплавить дело с проверкой призывника?.. Хотя она меня быстро пошлёт.

– Если сложный день, так может, коктейль со скидкой? Радужный удар сегодня неплох! – Пони осторожно забралась на диван рядом со мной и сложила копыта под собой. Над столом осталась видна только мордочка, которая улыбнулась.

– А как сооснователю бесплатно уже никак?

– Не наглей, а то быстро получишь копытом под зад, “сооснователь”! – насупила мордочку пони.

– Ну вот! И здесь на меня наезжают! Вот и прикрывай их после этого перед Издательством. Да ладно ты, не хмурься так! Шучу я! Шучу!

Это был бар не для людей… вернее, не столько для людей, сколько для воображаемых друзей. Да, для ментальных конструктов вроде Брута. Для тульп. Место, где встречались их хозяева… хотя, “хозяева” – это не очень хорошее слово, здесь людей предпочитали называть “хосты”. Так вот, встречались хосты и, главное, воображаемые друзья. Дело в том, что в реальности тульп коснуться никто не мог, даже их хосты… если, конечно, не вложат заоблачное количество Веры для минутного воплощения друга в реальность. Так вот, в связи с этим и был создан данный бар – место, где воображаемые существа могли взаимодействовать между собой. Общаться. Могли почувствовать себя по-настоящему живыми и самостоятельными.

Специально для этого здесь имелось отдельное меню для воображаемых друзей. А одной из хозяек места являлась пони. Да, та самая которая подсела ко мне. Она не имела своего “хоста” – была привязана к этому месту и стала символом дружелюбия и единства для всего сброда в этом баре.

Собирались здесь представители всех субкультур, которые только можно представить: анимешники и рокеры, любители попсы и ролевики, хипстеры и… да я и половину из них не назову! Но они все имели воображаемых друзей.

– Знаешь, за предложение спасибо, но я откажусь. Зато мне бы не помешал совет от мудрой и многое повидавшей пони!

– И что же хочет знать наш “защитник”? – всё ещё чуть дуясь, но с интересом поинтересовалась пони.

– Мне нужно желание. Самое светлое желание, какое только возможно придумать. Такое, которое нельзя извратить и опошлить! Эффект от которого будет исключительно положительный. Желание из области: “Счастья для всех даром, и пусть никто не уйдёт обиженный”.

– Ничего себе заявка! – изумилась Блэкджек. – А зачем тебе такое?

– Моё очередное задание связано с джинном… и я боюсь, если его провалю, и джинн воскреснет, то его придётся нейтрализовывать желанием. В идеале невыполнимым, чтобы джинн просто потратил всю Веру. Но на всякий случай нужно положительное желание… если я ошибусь, и джин всё же сможет его исполнить, – я в очередной раз приложился к сливочному пиву. Напиток был очень сладкий и давал прилив сил, жаль, ненадолго.

Картина, которой я любовался до прихода Блэкджек, полыхнула, и на пол рухнули двое: мальчишка лет пятнадцати, не старше, и… мужчина в тёмных одеждах покроя девятнадцатого века с широкополой шляпой и повязкой на глаз. Мальчишка неосознанно попытался отступить за мужчину, но лишь прошел сквозь него, от чего ещё больше побледнел. Его призванный друг среагировал стандартно и потянулся к оружию, дабы защитить патрона.

– Новички… – протянула Блэкджек. – Люблю их. Они забавные. Знаешь, в чём похожи молодой искусственный интеллект и недавно призванное существо?

– Удиви меня, – искренне заинтересовался я.

– В частых логических ошибках! Призванные существа, особенно на начальных этапах, очень сильно привязаны к догматам своих произведений. А сами эти произведения часто входят в диссонанс с реальностью, ибо там много “условностей”. На возникающих в связи с этим противоречиях можно попытаться играть.

Словно в подтверждение её слов к новым посетителям подошла ещё одна Блэкджек и спокойно улыбнулась. У стрелка-защитника вид пони вызвал полный ступор. А Блэкджек быстро, буквально в пару фраз заставила парнишку немного успокоиться и оживиться, после чего повела их вглубь зала.

Если честно, то мне всегда было странно: зачем создавать воображаемых друзей в образе людей? Этой грязи и так по улицам шляется больше, чем нужно! И тем более не понимал, если в них влюблялись… но кто я такой, чтобы судить? Сам вот до сих пор Брута усмирить не могу.

– А по твоему вопросу… – проводила Блэкджек взглядом свою копию… или, может, оригинал? – Я, если честно, в растерянности. Узнав вас, людей, за эти пять лет, я поняла: вы можете извратить всё! Даже самое светлое и доброе! Даже дружбу и любовь!

– Грешны, – даже и не подумал я спорить.

– Знаешь, возможно, ты смотришь на проблему не под тем углом?

– Я весь внимание? – третье сливочное пиво кончилось. Подумав, решил, что на сегодня с меня хватит. Ещё ужин готовить. Нечего аппетит перебивать. Зато бармену за стойкой показал, чтобы он принёс две порции еды для тульп.

– За годы, что я помогаю в баре, мне довелось увидеть немало народу. Метаморфов, Психиков, Магов всех мастей и разновидностей… – пони говорила неспешно, даже немного растерянно, словно пыталась поймать какую-то ускользающую мысль. – Они умели призывать существ, кидаться огненными шарами и молниями, овладевать чужим разумом и изменять свои тела… И они говорили, мол, владеют “магией”. Но это не она.

– Согласен. Это воплощения Веры, вложенные в разные места. Магия лишь термин, который используют, чтобы упростить общение. Магии не существует, – спокойно подтвердил я.

– А вот тут я с тобой не соглашусь. Магия существует. Она существовала в вашем мире всегда, даже до прихода Веры. И сейчас ты столкнулся с ней: желания… Это наверно самый простой талант истинной магии – желать.

Ещё одна Блэкджек подскочила к нашему столу и оставила заказ. Тарелочку воображаемого салата для пони, с которой я общался, и миску опять же придуманного молока с мякишем белого хлеба, размоченного в нём, чуть в стороне. Блэкджек с благодарностью кивнула и сразу же пролевитировала к себе несколько листочков салата. А прожевав, продолжила:

– Я видела, как люди и воображаемые друзья в этом баре загадывали желания. Они обращались к вселенной или к себе, а может, к Богу – смотря во что верили. Они загадывали мечты в шутку и загадывали те, которые терзали их изнутри. Те мечты, что разъедают словно яд. Ради которых ты готов потерять всё. Те, что ждёшь годы и даже всю жизнь, – Блэкджек упоённо улыбнулась, коснувшись одной из струн своей души. – Мечта может быть банальной. Может быть великой. А может и невыполнимой. Мечта может быть любой. И она исполнится. Но знаешь, в чём магия?

– В чём? – осторожно спросил я, едва дыша и боясь спугнуть момент.

– Магия в том, чтобы увидеть, как и когда исполнится твоя мечта. Не потерять в суете дней момент, когда сжигавший тебя феникс мечты вернётся к тебе в форме яйца. Ибо это яйцо наверняка будет совсем не таким, как ты ожидаешь. Увидеть реализацию желания – это истинная магия. А суметь осознанно оплатить мечту – главный талант мага.