Упавшие с небес. Книга первая. Падшие

– Ты заблуждаешься, Самаэль… – тихо произнесла Зоя.

– Нет, это ты заблуждаешься! – свирепо рявкнул Отец Лжи, теряя терпение.

Витавшая в воздухе корона, как подброшенная, взлетела вверх. Из ворота одежды, богато украшенной драгоценностями, вылетело огромное дымное облако, и опустевший плащ упал на пол… Темное марево, вихреобразно приобретая формы дракона и одновременно раскаляясь от внутреннего жара, угрожающе надвинулось на Зою.

– Подчини мне Прану, Зоя! – повелительно прорычало чудовище.

Она не отступила. Выбросив руки перед собой, она создала трепещущий, как голубое пламя, энергетический щит, по которому содрогаясь пробегали белые змейки токов.

– Запомни, Самаэль, энергию творения подчинить невозможно. Она создается лишь силой любви.

Темный плащ с широко разлетающимися полами, обнажив карминную изнанку, плавно поднялся в воздух. Над ним парил черный венец, зловеще сверкая многочисленными кроваво-красными глазками самоцветов.

– Ты пожалеешь о своем решении, – сказал Самаэль на прощание.

– Верных ответов, Ваше величество!– учтиво пожелала хозяйка Луэнграсса незадачливому Демиургу.

2

Архея Зоэль с утра была не в настроении. Ее помощники, духи стихий, привыкшие к ровному безмятежному нраву Царицы Жизни, обеспокоенно переглядывались между собой и вовсю старались развеселить ее.

– Что-нибудь случилось, богиня Зоя? – решился, наконец, спросить ее ангел воздуха Эфириил, видя, что невеселые мысли не отпускают ее.

После короткого молчания хозяйка Луэнграсса призналась:

– Самаэль удостоил меня чести своим визитом. Требовал, чтобы я… «подчинила ему Прану», – с коротким смешком сообщила она. – Угрожал мне…

– Владение праной – это ведь уникальный дар Творения. Как можно передать его кому-то? Такая власть над всем сущим под силу только богам… – задумчиво произнес Эфириил.

– А он хочет быть богом, этот старый растлитель! – веселым звенящим голосом перебила его дух воды Акваэль.

Вся прозрачно-переливчатая на свету Акваэль сидела на поверхности озерной воды, скрестив ноги. Ее собеседники расположились на отдых на огромной каменной глыбе, обильно поросшей сиреневым мхом.

– Дай ему силу, так он такую тиранию тут устроит, что мало не покажется… – сердито пробурчал Эфириэль.

В это время Акваэль, невесомо взлетев в воздух, изогнулась серебристой дугой назад и, совершив кульбит, мягко погрузилась в воду. Вынырнув из озера, она быстро закружилась вокруг себя, взмахами гибких рук совершая магические пассы. И вода, послушная ей, брызнула вверх множеством мелких фонтанчиков.

Эфириил присоединился к ее игре и раскрасил эти водометы неоновым свечением.

Но Акваэль на этом не остановилась. Она хотела удивить свою госпожу и отвлечь ее от мрачных дум. Она и дальше продолжала колдовать над водой, пока та не поднялась могучим столбом, а верхушка его разветвилась пышной кроной, как у деревьев. Эфириил не остался в стороне: несколько вспышек молний, и по ветвям водного дерева, пульсируя, побежали зеленые огоньки, и красными шарами вспыхнули созревающие «плоды».

– Вот это фонтан! – искренно восхитилась Зоя. – А давайте, я отведу вас на пустошь. Там засуха и ничего не растет. Ты, – она повернула голову к Акваэль, – выведешь грунтовые воды наружу. А ты, Эфириил, пригонишь ветрами…

Она не договорила. Стала испуганно озираться по сторонам.

– Он идет сюда…они идут… – смятенно пробормотала Создательница, вглядываясь потускневшим взором в мглистый горизонт.

Вместо дурманящего запаха разнотравья, ей в ноздри зашел запах тления. Она прислушалась. Птицы по-прежнему на все лады щелкали, заливались трелью… Но там, вдали, их крики и пересвисты были тревожными, сплетаясь с плачем цикад. А сверкающий на солнце воздух стал меркнуть, увязая в свинцовой хмари.

– Вы о чем, госпожа? Что с вами? – спросил Эфириил, увидев, как она изменилась в лице.

– Они идут к озеру. Он угрожал мне, – повторила она фразу, наполненную страшным предчувствием.

– На Седьмом Небе все сущности живут мирно. Здесь никто никому не угрожает, – попыталась успокоить госпожу Акваэль.

Зоэль не ответила и быстро перелетела на берег. Элементали последовали за ней.

Теперь уже Эфириил стал недоуменно принюхиваться и вертеть головой, пытаясь определить, откуда идет зловоние. Акваэль увидела, что воды Луэнгра, отражающие небо и зеленые берега, стали бурыми. Леса, раскинувшиеся вдоль берегов реки и озера, оголились, как это бывает зимой, когда они сбрасывают листву. И трава вокруг начала чернеть.

Следующими предвестниками смертельного ненастья стали бабочки. Огромными цветными тучами они панически летели к источнику живительной силы. Но достигнуть белых вод не успевали… Сложив блеклые крылья, уже утратившие свой праздник жизни – парчово-переливчатый блеск, они падали вниз и обильно устилали высохший луг… Птицы сыпались с деревьев, покрытых темной от плесени листвой. А в воздухе расползался запах гниющей плоти…

Вскоре из серой мглы материализовался Всадник на мертвом коне, укрытый плащом так, что лица не было видно. А рядом с ним на могучем вороном вальяжно восседал Отец Лжи.

Кое-что новое появилось в облике императора Самалеи, и это очень испугало Зою. Три пары сложенных крыльев выглядывали из-за его спины. Шесть черных, отливающих всеми цветами радуги, были знакомы архее с юности. Гигантские в размахе, эти крылья просто поражали воображение присутствующих своим великолепием, но в качестве средства передвижения они использовались редко – многие из высших сущностей предпочитали перемещаться силой мысли. Люцифер, еще будучи правителем Седьмого Неба, частенько использовал их для эффектности выхода во время ангельских сонмищ.

Но четвертая пара крыльев повергла Зоэль в шоковое состояние. Они были накладные, составленные из лунных перьев какого-то высшего ангелического существа. Но их явно не хватало, многие ячейки пустовали, а торчащие оголенных спицы механического каркаса, выглядели нелепо.

Они остановились на расстоянии пятидесяти метров от обитателей Луэнграсса. Не слезая со своего коня, ангел в маске раскинул во всю ширь роскошные крылья… Пары взмахов было достаточно, чтобы они донесли его до правительницы страны. Царица Зоя встретила его с высоко поднятой головой и с каменно-высокомерным лицом. Ни страха, ни растерянности не промелькнуло в бесстрастных глазах ее подданных.

– Эх вы, смиренные и безмятежные счастливчики, – горестно упрекнул их Самаэль. – Легко быть богопослушными, когда вы живете в покое и радости. А вы попробуйте не роптать, когда вам испокон веков и на эоны лет вперед предписано только страдать… Посмотри на Мора, – обратился он к богине Жизни. – Он весь – гнилье и тлен. Ему не место среди живых. Он отнимает жизнь у всего, к чему бы ни прикоснулся. Но разве это его вина, что он создан таким? Думаете, он так же счастлив и безмятежен, как и вы? Все в ужасе разбегаются от него. Его удел – вечное одиночество. Вы готовы полюбить его… или хотя бы пожалеть? А ведь ему тоже необходима хотя бы капелька любви! – он вплотную приблизился к Зое и провел рукой по ее волосам, интимно завершая свой монолог. – Он никогда не сможет вдохнуть запаха цветов или ощутить мягкость волос красивой женщины…

Царица Луэнграсса брезгливо отшатнулась. А богоборец в гневе сорвал с себя маску. Зоя, как и предполагала, из-под накладной личины выглянула морда Льва. Он с тихим рычанием приподнял верхнюю губу, обнажив звериные клыки.

– Так почему, ответь мне, Царица Жизни, Творец сделал его таким?! – злобно сплюнул Самаэль. – Неравенство… Вечное неравенство! – Вот принцип, по которому Наднебесный построил Вселенную. Ваш кровожадный Отец хочет войны и ненависти!

Зоя с протяжным вздохом опустила голову. Помолчав, она подняла на него глаза и тихо засмеялась.

– А ты, значит, защитник всех обиженных, не так ли, Самаэль? Только вот маска Милосердия, которую ты пытаешься напялить на себя, – фальшивка. Не своим голосом она поет: то зверем рычит, то змеей шипит…

– Да?! – Самаэль скорчил саркастическую мину, легшую толстыми складками на щеках. – Ты хочешь сказать, что я лгу? Ха-ха-ха! А не объяснишь ли, сестрица, где твой возлюбленный Азраил? Отчего он сбежал со своего поста? И не ты ли его поддержала? Вот где кроется двуличие и лицемерие! Прекрасная Зоэль, в чьей крови течет космическая суть Вселенной, далеко не безупречна. Хахха-ха! В Повелительнице Праны – вот где – настоящая гниль. Ты хочешь неравенства, Зоя, – счастья для себя и боли для других. Для того ты и создала травоядных, чтобы они стали пищей для хищников!

– Ты прав, – со смехом согласилась Зоя. – А как же иначе? Кто-то кого-то уничтожает – для равновесия сил в живой природе. Травоядные едят растения, хищники – травоядных, трупоеды – умерших, и все это удобряет землю, на которой родится зеленый покров. Так и происходит вечное обновление жизни… А вот ты не меняешься. Кем был, тем и остался – лукавым манипулятором и Отцом Лжи.

– Нет, я стану Отцом Истины! – очаровательно улыбнулся Сияющий Светом Зари. – Помоги мне построить новый мир, – доброжелательно продолжил он. – Это будет справедливый мир, Зоя. Мир, свободный от жертв и палачей. Мир, в котором не будет ни боли, ни смерти… Ты сама будешь строить его. Под моим руководством. Это твой последний шанс, Зоя…

– Нет, ты никогда не будешь управлять ни мной, ни Праной, Люцифер! Ты – воплощение вселенских игр разума, – с вызовом ответила она.

– Что ж… Ты уже видела, на что способен, Морра… Он уничтожит все, что тебе здесь дорого!

Зоэль быстро взглянула на своих помощников. Акваэль, присев на корточки, уперлась руками в землю, а потом резко выпрямилась, взметнув руки кверху. И тут же из недр земли выстрелила мощная струя, окатив брызгами непрошенных гостей. Они вынуждены были отступить от неожиданности. Мглистая пелена, которая заволокла небо с приходом Самаэля и его свиты, с грохотом разорвалась, и от вспышек целого пучка молний все вокруг озарилось ослепительным неоновым свечением. Прозрачное тело Эфириила, вертикально висевшего в воздухе, медленно свернулось кольцом, а потом снова выпрямилось, но уже головой вниз. На небе возникло движение невесть откуда взявшихся серо-синих грозовых туч, из которых с невероятным шумом хлынул ливень.

Зеленые глаза богини Жизни заискрили золотыми огоньками. Молодая травка, радуя сочной зеленью, стала пробиваться сквозь почерневшую, убитую Моррой растительность, покрывая ее собой… И сотни ползучих лиан обвили гниющий труп коня Морры, проникая во все его щели. Мерин испуганно задергался, зеленея на глазах, и даже в его пустой глазнице расцвел синий лютик. Внутри безмолвного Мора что-то утробно зарычало, и цветок сразу осыпался, а во впадине черепа зловеще вспыхнул адский огонек.

– Ну все-все, хватит! – примирительно произнес Самаэль. – Эта борьба могла бы длиться вечно. Да и мы не глупы, чтобы не знать, что вблизи источника Праны нет места смерти. Зато на Цэрроне прану уничтожать легко, – желтые глаза его с вертикальным зрачком с предвкушением сверкнули. – Представляю, как быстро вся Земля превратится в мертвую пустыню.