Упавшие с небес. Книга первая. Падшие

Первым делом Феофанов завел мальчика в магазин и купил ему приличную одежду. В ней он и остался. Снисходительно посмеиваясь, отец Андрей исподтишка любовался своей новой находкой. Мальчик со взглядом дьяволенка. Мальчик, который не испытывает чувства благодарности никогда. Он принимает дары хищно, как должное, с большим чувством собственного достоинства.

Мой маленький принц, – шепотом называл его Феофанов, дрожа от нетерпения, пока Верг принимал ванну, наполненную пышной парфюмированной пеной. – Мойся, мой мальчик, мойся, испробуй моих кушаний, испей моего вина, купайся в моих ласках, слушай мои песни, внемли гласу проповедника…

Приемный сынок известного в городе священника, принятый в школу, обходился ему дороговато. Бесконечные срывы уроков, травлю учителей или избиения отличников приходилось компенсировать покупкой компьютеров, ремонтом кабинетов или просто подарками. В шестнадцать лет Верга осудили за групповое изнасилование одноклассницы. Феофанов вытаскивать его не стал. Устал от сладкой жизни.

10

Погруженный в воспоминания о своем бывшем возлюбленном, Феофанов по дороге домой чуть не врезался в бампер идущего впереди автомобиля – не заметил вспыхнувших фар при торможении на красный сигнал светофора. Резко придавив педаль, он остановил машину и со скукой оглядел сотни горящих огоньков на ночной магистрали.

– А любить противоположный пол – в мужском монастыре что ли отучился? – неожиданным вопросом прервал их молчание Диманов, чем привел спутника в замешательство.

– Да нет… О чем ты? – как бы непонимающе отозвался Феофанов. – Мы же обет безбрачия давали, все братья-монахи хранят целомудрие.

– Наверно, это невероятно трудно сопротивляться естественным инстинктам, да? Ведь обет не прекращает выработку тестостерона в мужском организме. Не всегда удается подавить в себе искушения, да? – продолжал любопытничать бывший ангел.

– Всяко бывает, живые же люди, – охотно поддержал его священник и, нажав на газ, двинул машину вперед на зеленый глаз светофора.

Когда прихожанки с тревожными ахами и жалостливыми восклицаниями сообщили протоиерею, что возле храма лежит разбившийся насмерть голый парень, Феофанов вышел посмотреть на самоубийцу. От врачей «Скорой», суетившихся возле покалечившегося, священник узнал, что паренек еще живой, и поехал его сопровождать в больницу. Когда отец Андрей сидел возле пострадавшего, накрытого простыней, он глаз не мог отвести от его лица.

Чистый херувим. Лицо бледное, не тронутое загаром и нежное, как у девушки. Красиво очерченный рот. И волосы черные, блестящие, рассыпавшиеся по подушке. У Верга были такие же густые и красивые волосы, и губы мягкие, бантиком, как у женщины… Видно, бог его мне послал вместо Верга, – подумал тогда Феофанов.

Оба они своенравные да своевольные. Но Верг после всех своих выкидонов знал, чем вызвать расположение папашки. Какие бы фортеля не выкидывал, он всегда помнил, кому обязан за свою свободу и чем должен расплачиваться.

А Дима был холоден, эмоционально отстранен и даже дотрагиваться до себя не позволял… И более того, Феофанов подозревал, что «бывший собрат» его презирает. Вот такая нескладуха: один вожделеет, а другой ему за это ненавистью отвечает. И самое парадоксальное, что именно это пленяло, влекло, возбуждало и в то же время отравляло его существование, доводя до отчаяния.

От Феофанова Дмитрий ушел, как только почувствовал себя вполне здоровым. Устроился на какую фирму менеджером, снял комнату и, как мечтал, стал жить среди людей. Но новых друзей он там не приобрел. Хотя и считал, что знает человеческий род, как пять своих пальцев, он должен был признаться себе, что робеет перед людьми, не знает, как себя вести, а его ядовитые суждения о мире способствовали тому, что коллеги сторонились его.

Позже Дима понял, в чем была его проблема: он был лишен элементарного – у него отсутствовала фаза детского развития. Если у других были любящие мама и папа, которые с рождения учили его навыкам жизни в семье и в обществе, то он, сразу же рожденный во взрослом теле, часто был наивен и не понимал очевидных вещей, хотя мог самоуверенно рассуждать о высоких материях. Диманову часто не хватало наставника по жизни, поэтому он и не прекращал своих приятельских отношений с блудливым протоиереем, ценя его за глубокое и верное знание человеческой природы.

Позже он научился ни с кем близко не сходиться, чтобы никто не знал о его слабостях и изъянах. Он умел легко очаровывать людей, у которых сложилось впечатление о его загадочной ускользающей сущности. А жил он по принципам, которым обучил его бывалый собрат, падший темный ангел, – обмануть, обхитрить и извлечь максимальную выгоду для себя.