Королева черных волков

Глава 16.2

Весь день мы провели вместе. Мне почему-то казалось, что этот день последний для нас двоих и я не могла расслабиться. Но растаяла в горячих сильных руках Кейна.

Мозг подсказывал мне страшные вещи. Интуиция не давала спать. Я целовала его в шею, вдыхала запах голой кожи и чувствовала приближение беды. Будто кто-то уже занес нож за моей спиной. И мне казалось, что Эрик чувствует это тоже, просто не показывает. Мои эмоции на виду, а его как оказалось, нет.

— Я думала, что мертва внутри, — проговорила я, прижимаясь голым телом к его. Лежала на сгибе его руки, которой он меня обнимал.

Кейн, не открывая глаз, погладил меня по голове. Я правда старалась целый день вести себя тихо, не злить его, не огрызаться.

Как же хотелось сказать вслух. Сказать, но смелости не хватало.

Давай сбежим. Давай бросим всё и уедем. Я заберу близнецов и оставлю эту стаю позади. Пожалуйста, пожалуйста.

Чувствуя, как поднимается при дыхании его груди, гладя пальцами бицепс руки, плечо, шею, я осознала, как сильно боюсь его потерять. Мне его мало, мне ещё слишком мало, я знаю о нем не всё. Но хочу узнать.

Кейн открыл глаза.

— Хватит, спи. Не изводи себя и меня. Я вернусь и вместе мы сожрем остатки тех, кто пытался тебя подставить.

Я всё брошу, мой мир перевернулся и сконцентрировался вокруг тебя. Я посмотрела на него, мысленно умоляя отказаться.

— Вернись. Это я довела эту стаю до такого состояния. Я была слепа и…

Кейн заставил меня замолчать поцелуем.

— Большинство стай – это живой организм, который сложно контролировать. Они живут под вожаком, чтобы чувствовать чей-то взгляд, когда решают совершить что-то непоправимое – и это их останавливает. А теперь закрой глаза и спи, Агата. Я не усну, пока не уснешь ты.

— Хорошо. Эрик, пообещай мне кое-что.

— Ну.

— Если завтра что-то пойдет не так – ты всё равно вернешься. Приползешь. Понял?

— И принесу тебе пару волчьих голов. Клянусь. Спи.

***

Этот день обещал быть крайне тяжелым для всех нас. Я себе места не находила, а Эрик был собран и спокоен. Хотя я догадывалась, что вся его невозмутимость – лишь маска.

В машине Кейн очень крепко сжал меня и тихо произнес:

— Если что-то пойдет не так – не верь никому. Хотя в твоей стае ты, наверное, уже давно это поняла. Но ты можешь верить Никаддо.

— Ты издеваешься?

— Нет. Они приняли меня как короля и выполнят мою просьбу.

— Какую? — сощурилась я, не понимая, о чем он, но Эрик не ответил. Открыл дверь и вышел из машины, оставив мой вопрос без ответа.

Мы были вдали от города, в глубине леса. Все делали только оборотни, чтобы избежать нежелательных взаимодействий с людьми. На небольшой поляне стояли автомобили тех, кто будет участвовать. Пирс Веслер, старик финансист стаи, стоял там же, в форме человека, а не оборотня, он уважительно кивнул мне.

На поляне помимо него было ещё порядка десяти оборотней. Одо и Тагаччи тоже были среди них.

— Я буду наблюдать со стороны, — тихо сказал мне медведь, когда Эрик отошел. — Если что-то пойдет не так – мы его поддержим.

Сил хватило только молча кивнуть. Эмоции меня иссушали.

Сняв одежду и отдав её Тагаччи, Кейн тут же перекинулся.

Со стороны наблюдателя переход человека в оборотня выглядит потрясающим и одновременно жутким зрелищем. Иногда кажется, что сама природа взбунтовалась, когда видишь, как тело человека начинает превращаться.

Кожа Эрика покрылась мелким потом, а зрачки глаз расширились до предела. Кости и суставы скрипели и трещали, словно они не в состоянии выдержать огромного напряжения, и затем в течение нескольких минут произошло то невероятное - густая белая, блестящая на утреннем солнце шерсть покрыла тело обратившегося в оборотня Кейна. Руки и ноги стали лапами, мышцы разрослись до громадных размеров, спина резко раздалась вширь, а лицо превратилось в морду с острыми клыками и глазами, сверкающими ярко-красным светом.

Внезапно, Эрик выпрямился во весь свой огромный рост в этой форме, поднялся на ноги и издал громкий вой, словно из глубины его души.

Оборотни вокруг дернулись, кто-то отшатнулся. Но Кейн медленно опустился на землю и бесстрастно на них взглянул. Как король смотрит на своих подданных.

Я искала в их лицах подвох. Малейший намек на подставу, на обман и предательство, но все вели себя максимально вежливо с Кейном. Но я чувствовала…

Они начали вводить куски серебра под кожу Кейна, делая небольшие разрезы. Одо придирчиво следила за всем процессом, процедуру выполнял другой врач стаи. Эрик не выдавил ни звука. Принимал это все стойко, несмотря на боль.

Я знаю, что этот процесс длится несколько дней, и что он должен оставаться в форме оборотня в течение всего времени и контролировать себя, даже если другие будут провоцировать агрессию. Что бы ни случилось – Эрик не должен вступать в бой или нападать, тогда проверка будет успешной. Не могу даже представить, как это может быть для него.

Он очень сильный оборотень, но все же не могла не переживать. Я старалась не думать о худшем, но страх бился внутри меня волной.

Как я могла думать, что наша жизнь станет такой? Что моя жизнь станет такой? Что Кейн перевернет с ног на голову всё, во что я верила. Что сможет вообще влезть ко мне в голову и в сердце настолько, что я сейчас себя не осознавала, думала только о том, что ему предстоит пережить из-за меня. Из-за меня и только. Никто добровольно на такое не соглашается, а он пошел.

Не было никаких разговоров. Почти все молчали, только редкие просьбы к Кейну. Какие-то отвлеченные вопросы. Все были собраны и серьезны.

Я же сходила с ума.

Кейн подошел ко мне и опустился на передние лапы.

— Не смотри на меня так, моя королева, — сказал он, пытаясь улыбнуться мне, но вышел злобный клыкастый оскал. — Я вернусь к тебе, я обещаю.

Наши глаза встретились, и я улыбнулась ему, пытаясь убедить себя, что все будет хорошо. Но на самом деле, я была исполнена страха, боялась за него и за то, что может произойти на этой проверке.

Стояла на поляне и смотрела, как мой муж уходит вглубь леса, сопровождаемый другими оборотнями. Мой сердцебиение участилось, и я не могла оторвать глаз от его уходящей спины. Я продолжала стоять там, смотря, как огромный белый оборотень исчезает среди деревьев, и меня охватила жуткая тревога.

Моя боль была не только в том, что он мог умереть. Моя боль была в том, что он мог превратиться в чудовище, лишиться разума и забыть о любви ко мне, забыть обо мне вовсе. Я боялась, что он потеряется в своей звериной сущности и не сможет вернуться, даже если выживет. Но сейчас мне оставалось только ждать.