Королева черных волков

Глава 17.4

Лачитта вела меня уже в другую комнату. На второй этаж их просторного дома. Всё здесь было таким уютным. Даже учитывая обстоятельства моего нахождения здесь, почему-то я чувствовала себя тут в большей безопасности, чем в моем собственном доме. Будто из холодной каменной пещеры выбралась, наконец, в тепло.

Деревянная лестница тихо скрипела, когда мы поднимались.

Перед дверью она меня остановила и тихо спросила, почти шепотом:

— Ты знаешь как себя вести, когда оборотень ходит по краю контроля?

— Да. Не злить его и не нервничать самой.

Лачитта кивнула и толкнула тяжелую деревянную дверь. Это похоже была их спальня. Огромная и очень теплая, тут было даже жарко.

Главное – Тагаччи был на ногах.

Он был по пояс голый, в темных спортивных штанах, но почти весь в бинтах. Пахло спиртом, неприятный запах резко ударил в нос. Левая рука была тоже туго забинтована и висела в фиксаторе, хотя я не была уверена, что в этом доме был специалист, который в такой короткий срок смог бы собрать этому оборотню руку по частям. Всё больше думала, что это челюсть другого оборотня. Даже догадывалась какого… но надо было выяснить.

Лицо Тагаччи было спокойным, почти без выражения, только глаза слегка блестели в полутьме. Он стоял возле окна и негромко разговаривал с незнакомым мне медведем, давая указания.

— Как соберетесь, выезжайте туда немедленно. На месте отзвонишься и в контакт ни с кем не вступать. Если волки ещё там – не приближайся.

Медведь кивнул и вышел из комнаты аккуратно нас обойдя.

— Ты, может, приляжешь? — мягко спросила Лачитта, но муж так на неё глянул, что ей оставалось только покачать головой.

— У тебя есть что мне сказать? — спросила я.

Тагаччи кивнул и сел в большое кресло у окна, и только потом посмотрел мне в глаза.

Вокруг него была тишина, слабый свет проникал в комнату сквозь приоткрытые шторы, когда солнце пробивалось сквозь облака. Звуки за окном - шум деревьев и пение птиц - только подчеркивали тишину в комнате.

— Начнем с того, что прямо перед проверкой Веслер заявил медвежьей семье, что если они хотят и дальше жить в городе – они не будут вмешиваться в дела волков. И семья проголосовала, выбрав себя.

Это было ожидаемо.

— И ты там был один из медведей?

— И я там был один. На волков Пирса, как ты поняла, рассчитывать тоже не стоило.

Я присела на край кровати. Тагаччи обходил главное. Не говорил, что с Кейном.

— Расскажи всё, что помнишь.

— Ну, похоже, что они рассчитывали на то, что он не справится. Сорвется. Боль от серебра, невозможность стать человеком, общее напряжение и агрессия окружающих волков – они явно рассчитывали, что Кейн съедет. Но чертов сукин сын держался лучше любого медведя. Анри там еще не было.

— Ещё не было?

Тагаччи кивнул.

— Мы с Кейном не сразу врубились, что они делают. Нас упорно выдавливали за границы города. Мы поздно это поняли. Не помню даже скольких мы при этом убили. Многих. На секунду показалось – справимся. Пока я не получил первую стрелу в спину. А потом и пару пуль.

— А Эрик?

Давай, медведь, скажи мне что с ним. Скажи, что ты помнишь. Скажи, что помнишь, что он был жив, черт возьми. Сжала кулаки, вонзившись ногтями в ладони до боли.

— Ему тоже досталось не меньше моего. Зажали с двух сторон. Самое хреновое было в том, что Кейн начал злиться, по-настоящему, по-животному злиться.

— Пожалуйста, перейди к концу этой истории. К финалу, ты понимаешь о чем я? Эрик жив?

— Как минимум - он таки съехал. Это он сломал мне руку, когда напал на меня. Он уже не различал свои или чужие. А дальше я, черт возьми, не помню. Ты понимаешь? Не помню. Я помню имя только одного из пятерых своих детей. Я Ла не узнавал минут двадцать. Этот дом по большей части кажется мне чужим, я в нем путаюсь, а я здесь девять лет прожил.

— Хочешь мне сказать, что стрела в глаз — это последнее, что ты помнишь?

Тагаччи кивнул.

— А Анри?

— Охотники, он был с ними.

— Он участвовал?

Медведь отвернулся к окну и тяжело вздохнул.

— Он держал арбалет. Я понятия не имею, откуда он умеет так метко стрелять, однако… Это был его выстрел, Агата. Охотники по большей части старались нас только ослабить, убивать не стремились. Иначе у меня была бы полная башка серебра, и до дома я бы не дошел. Я бы там в лесу остался. Им нужен был только Кейн. Анри нужен был только он.

Я закрыла глаза. Неприятно начало крутить желудок.

— Я не виню парня, сказать прямо…

— Что ты сказал? — я резко обернулась на него.

— Эрик, придурок, сказал на совете, что это он убил его отца, глядя Анри в глаза. Ему восемнадцать, у него кровь кипит в жилах, и новоявленный партнер её матери заявляет, что да это он лишил его родителя. Я бы тоже пошел мстить. Однако, Анри должен понести наказание. А Кейну стоило всё сразу объяснить твоему сыну.

— Что объяснить? — спросила я, понимая, что уже запуталась. Общий ком «всё плохо» просто рос в моей голове.

— Михаэля убили уколом, Агата. — произнес Тагаччи. — По левую руку от меня, когда Кейн говорил это, сидела Одо. По её поведению всё было понятно. И сложно было не понять, и не соединить.

— Простите, мне надо выйти.

Ну конечно Одо. Одо, которой Михаэль запретил рожать детей, которую использовал как рабыню-прислугу, которая осталась тут только ради меня и потому что возвращаться ей было некуда. Ведь и её стаю он убил.

Я огромное пышное дерево и от меня отрезают ветки. Всё больше и больше, и больше. Михаэль, щелк и ветвь падает на землю. Анри, щелк. Одо. Эрик. Моя стая… мои корни. Я лишаюсь листвы, коры, корней. Пока не становлюсь просто трухлявым бревном. Пустым. Без сердцевины.

— Агата, я отправил людей туда. — сказал мне вслед медведь. — Они всё выяснят. А ты будь здесь, понятно? Через пару часов мне станет лучше, и я тоже туда поеду.

— Не поедешь, — прорычала Лачитта. — Только через мой труп.

— Поеду, это моя работа, которая оплачивает тебе этот дом…

Дальше их перебранку я уже не слушала. Шла быстрее и быстрее слетела по лестнице вниз. Выбежала на улицу. Обхватила себя руками.

— Моя королева, всё в порядке? — раздался за спиной голос.

Я обернулась и посмотрела в зеленые глаза моей бывшей подруги.

— Решила не отдавать ему последний шаг, да?

— О чем ты? — не поняла Одо.

— О мести? Тебе было так больно все эти годы, и вот кто-то решился отомстить ему, разорвать его, убить и отомстить, но ты не могла вынести, что это не ты, да?

Одо отшатнулась.

— Не понимаю…

— И след от укола зажил очень быстро, да? Кейн был зол на тебя за это, что не сдержалась и ему отомстить не позволила? Иначе ведь он не мог знать, как ты убила его. Вы общались, вы планировали… Оба.

Она поджала губы и молчала.

— Отвечай, — прорычала я. — Я сказала отвечать!

— К тебе у меня претензий нет.

Когти выросли будто сами собой.

— Ты могла сбежать, могла уйти, начать новую жизнь, но ты осталась. Ты ждала, и кто его знает, чего ты ждала… — безумие накрыло меня с головой. Страшное, яростное и злое безумие.

Я кинулась к ней и полоснула когтями по горлу, схватила Одо за руки, чтобы она не могла закрыть рану. Стремительно полоснула ещё раз, вонзив когти ей под ребра. Рыжая волчица съехала по стене, дергалась, но я была сильнее. Во мне столько злости скопилось, что глядя как она захлебывается собственной кровью, я уже не испытывала к ней жалости.

— Знаешь за чот ты умрешь? За трусость, Одо. За то, что когда он взял на себя твою вину – ты не оторвала свою жопу от кресла, не встала и призналась. Ты продолжила сидеть, пока мой муж признавался в убийстве, которое совершила ты. И за которое он поплатился сегодня.

Она не могла ответить, а мне ответ был уже и не нужен, мне нужна была только её смерть. Я видела, как смотрят медведи вокруг, но никто не смел подойти и остановить меня.

Я смотрела ей в глаза до тех пор, пока они не закрылись. До тех пор, пока не пропал пульс.

Потом я встала, спустилась с крыльца медвежьего дома и глядя на темный лес впереди, позволила наконец проклятой слезе скатиться по щеке.-----Большая просьба, в комментариях не спойлерить