Кокетка и чародей

* * *

— Послушай, тебе еще не надоело?! — Амалия раздраженно стукнула кулаком по столу, и Мари наконец оторвалась от письма. — Я уже три года напрягаю доверенных лиц в Австрии узнавать и сообщать нам подробности этого процесса. Чудом, просто чудом про это до сих пор не прознал Фридрих. Но он узнает. И будут странные вопросы, возможно — обвинения…

— Но это же… это же НАШ Трисмегист! — удивленно ответила графиня фон Клейст. — Он же был тогда заодно с нами, ты помнишь? Передавал тебе письма, составлял мне гороскопы, всеми способами мутил воду против твоего братца…

— Да, именно что мутил, — скривила губы принцесса. — Благодаря чему мы чуть было не проиграли эту войну. И обязательно проиграли бы, если бы старуха Елизавета не умерла так вовремя, а ее наследник не оказался таким горячим поклонником Фридриха. Мы буквально прошли по ниточке: вспомни, как мы с тобой сидели в осаде и уже не знали, за что молиться. А могло бы окончиться нашей чистой победой, — тогда могло погибнуть гораздо меньше народа, и в Европе установился бы гораздо лучший порядок…

— Поряяядок, — передразнила ее фон Клейст. — Вся Европа ходила бы строем, ага. Знаешь, Амалия, в последнее время ты становишься просто копией своего брата! Прямо жаль, что твой брат твердо решил передать трон своему юному племяннику, — из тебя получилась бы чудесная наследница и продолжательница его политики!..

Амалия побледнела от злости и сжала зубы, — видимо, чтобы не заорать. Через минуту она обрела дар речи, но голос ее звучал крайне холодно и отстраненно.

— Знаешь ли, моя милая, если ты не соизволишь умерить свои претензии ко мне, — я могу просто написать, чтоб мне больше не сообщали подробностей этого дела — мол, меня оно больше не интересует. В газетах о нем давно не пишут, даже в австрийских — процесс закрытый, а обыватели чуть посудачили об интересном деле самозванца и забыли… И как ты думаешь, кстати, наш Трисмегист и тот безвременно умерший граф Рудольштадт — это все-таки одно и то же лицо?

— Да какая теперь разница? — пожала плечами Мари. — И да, ты можешь написать своим доверенным все, что угодно! Потому что я поеду туда сама — война закончилась, на дорогах почти безопасно…

— Но я не отпущу тебя, Мари!

— Ха! Неужто свяжешь?

До Австрийской границы она доехала почти без приключений, а вот дальше… Впрочем, найти проводника не составило большого труда, — и он был вполне себе мил, хотя от усов его здорово несло чесноком. Он довез ее до почтовой станции на своей запасной лошади и ласково приобнял на прощание, а как его звали — она так и не узнала.