Джентльмен-дьявол

Глава 7

После внезапного ухода Изабеллы Джордж вернулся в сад и раскурил сигару, но впервые ее ароматный дым не принес успокоения. И не стер с его губ память о поцелуе Изабеллы.

Джордж прошел до конца сада. Вот по этой тропинке она шла в деревню, шла и сердилась на него.

Черт, черт, черт!

Он задал свой вопрос так, что глупее не придумаешь. Это он-то, Джордж Аппертон, известный своим остроумием и сообразительностью! Но сегодня эти качества изменили ему. Он умудрился оскорбить женщину, которую, вероятно, и без того не щадят сплетники. Сегодня вечером он сделал все, чтобы она больше никогда не пожелала его видеть.

Ну и остряк! И как ловок! Да он просто идиот, кретин!

Джордж швырнул окурок на землю и растоптал его каблуком. В любом случае, какое ему до нее дело? Роман с Изабеллой не сможет приблизить его к цели в борьбе с графом Рэддичем или к оплате долгов Саммерсби. У него слишком много своих проблем, чтобы ввязываться еще в одну историю, особенно если там замешан ребенок. Еще один ребенок. И нечего ему стоять здесь и мечтать об Изабелле. Да он и не мечтает. Что за глупости?

Вдруг женский крик разорвал тишину ночи. Крик, полный страха и отчаяния. Изабелла! О Боже!

Джордж вихрем бросился по тропе.

Повернув за угол высокой изгороди, он подоспел в последний момент. На дорожке возились две темные фигуры. Одна громадной тенью высилась над другой.

Джордж ни на миг не остановился, чтобы оценить противника. Он врезался между Изабеллой и ее обидчиком, как таран. Девушка вскрикнула и отлетела назад. Он попытался схватить незнакомца за лацканы, но тот резко дернулся и вывернулся из его рук. Джордж успел пригнуться и избежал мощного удара в ответ, а в следующий миг в ночной тьме раздался топот убегающего противника.

Джордж отряхнулся, одернул рукава, радуясь, что темнота скрывает его натужный румянец. Но эта же темнота не позволила разглядеть лицо нападавшего. Изабелла привалилась к изгороди и, обхватив себя руками, смотрела вслед своему обидчику. Из ее губ вырывался чуть слышный стон.

– Вы сильно пострадали? – спросил Джордж.

Изабелла взглянула на него широко распахнутыми глазами.

– Нет. Нет. Он побежал к деревне.

– И правильно сделал. Такие, как он, могут спрятаться там между домами.

– Нет, вы не понимаете. – Сейчас в голосе девушки слышалась едва сдерживаемая паника.

– Если не хотите идти прямо домой…

– Нет-нет, мне надо домой. Немедленно. – И она заспешила по дорожке.

– Послушайте… Я не могу позволить вам идти одной, когда поблизости шляется этот тип.

Изабелла не обратила на это никакого внимания, а только ускорила шаг.

Ладно, с разрешением или без разрешения, он не может позволить ей возвращаться в одиночестве, когда вокруг болтаются такие громилы. Джордж двинулся следом.

– Чего он от вас хотел?

– Это не ваше дело, – даже не оглянувшись, резко бросила Изабелла. – И никто не просил вас являться.

Джордж зашагал шире, чтобы угнаться за девушкой.

– Как джентльмен, я не могу позволить вам идти без сопровождения.

Она оглянулась.

– Вы без угрызений совести поцеловали меня, а уж о том, что затем предложили, я даже говорить не хочу. Едва ли такое пристало джентльмену. – Слова Изабеллы болезненно отозвались в его сердце. Казалось, в него впились тысячи невидимых иголок. – А теперь извините. Я слишком надолго оставила Джека.

Изабелле хотелось бежать от Аппертона. И от себя тоже. Но больше всего ей хотелось как можно скорее оказаться рядом с Джеком. В записке говорилось: «Нечто важное». В душе поднялась волна паники, поднялась и тут же выросла до размеров урагана, готового поглотить ее целиком. Но видит Бог, нельзя этого показывать. По крайней мере пока рядом мистер Аппертон, так решительно бросившийся ей на помощь. Он явно пытается ее защищать. Помоги ей Господь! Если этот человек решит, что она действительно нуждается в защите, то Изабелла никогда от него не избавится.

А ей надо скорее домой – убедиться, что с Джеком все в порядке, что ни один негодяй не тронул ни волоска на головке ее маленького сыночка. Джек принадлежит только ей, и лишь она одна защищает его с самого рождения. Он – вся ее семья.

Изабелла крепко стиснула кулаки. Этот проклятый Аппертон все еще тащится за ней, и пока он идет следом, Изабелла не может позволить себе перейти на откровенный бег. Она пошла еще быстрее и теперь почти задыхалась от ходьбы, решив не обращать внимания на следующего за ней мужчину. Но куда же делся тот? Он оставил ей записку, а значит, ему известно, в котором из этих приземистых коттеджей живут они с Джеком. Вдруг он направился прямо туда? Может быть, сейчас он уже вытаскивает сонного Джека из постели?

Спазм стиснул ее горло. О Господи! Изабелла бросилась бежать. За ее спиной вскрикнул мистер Аппертон. Изабелла не услышала его протестов, но вдруг железная хватка стиснула ее кисть.

– Послушайте, в чем дело? У вас не получится убежать от меня.

– Отпустите меня сейчас же. – Она старалась сохранить официальный тон, как будто говорила с прислугой. Когда-то отец научил ее этому приему – говорить со слугами тоном спокойной властности, что обеспечивало повиновение и даже преданность. Эти уроки остались в прежней жизни и сейчас не помогли ей. Голос Изабеллы дрогнул, в нем прозвучали высокие, истеричные нотки.

– Откуда такая спешка? Не верю, что вы вдруг испугались за Джека.

Изабелла попробовала вырвать у него руку.

– Это не ваше дело, – раздраженно отвечала она. Сейчас ей было все равно, что он о ней подумает. – Отпустите меня.

– Я уверен, что с мальчиком все в порядке. Он спокойно спит у себя в кровати и видит сны. Вы ведь сказали, что с кем-то его оставили?

Да, с Бигглз, но что может сделать старая женщина против такого злодея, рослого и сильного?

– Вы ничего об этом не знаете. И будьте любезны, не задерживайте меня.

Аппертон вздохнул. Его хватка ослабла. Слава Богу. Изабелла отстранилась, быстро пошла, почти побежала, к дому и не останавливалась до самого крыльца своего небольшого коттеджа на краю деревни. По сравнению с замком, в котором она выросла, этот домик всегда казался ей крошечным, но такова теперь ее участь. Лучшего она не заслуживает.

Надежная дубовая дверь, темнеющая на фоне беленых стен, была закрыта. Было так тихо, что треск сверчков показался ей оглушительным.

Сердце Изабеллы трепетало от страха. Рука вцепилась в дверную ручку, в груди разливался ужас при мысли, что она может увидеть внутри. Все это игра воображения, которое всегда заводит ее слишком далеко. Именно оно заставило юную и наивную Изабеллу поверить молодому повесе, который клялся, что ни за что не лишит ее девственности. А если так случится, то он на ней женится. Когда же она научится осторожности?

– Изабелла?

Надо войти. Мистер Аппертон шел по тропе. Должно быть, он считает ее дурочкой, раз она боится войти в собственный дом. Изабелла повернула ручку. Дверь со скрипом распахнулась. Комнату залило лунным светом. Тревога Изабеллы усилилась. Грудь сковало страхом, стало трудно дышать. Казалось бы, все оставалось на своих местах, и все же… Что-то было не так. Кто-то здесь был, кто-то чужой. Изабелла словно бы чувствовала незнакомый запах.

Дверь в комнату Джека была как раз напротив. Изабелла расправила плечи и бросилась туда через пустую комнату, не обращая внимания на топот Аппертона за спиной. Она не приглашала его войти, но где-то в глубине души чувствовала благодарность за то, что он не стал церемониться.

Изабелла распахнула дверь спальни. Пусто. О Боже, в кровати никого не было. Смятые простыни белели в лунном свете. Штора колыхалась от бриза, врывавшегося в распахнутое окно.

Окно открыто!

Изабелла на миг прижала пальцы к губам, выскочила в окно и бросилась в садик позади дома, словно надеясь найти там своего сына.

– Нет! – В садике, как и в спальне, тоже никого не было. Все тот же ветерок с моря шевелил траву и листья, казавшиеся серыми в свете луны. – Его нет. Он исчез. Я знала.

Глаза Изабеллы горели, но времени на слезы у нее не было. Джек исчез! Она обернулась к мистеру Аппертону:

– Мне нельзя было уходить. Нельзя было оставлять его. – Она сжала руки в кулаки и стала колотить его в грудь, как будто пытаясь справиться с дрожью.

Аппертон взял ее за плечи, мягко, но решительно.

– Что случилось?

– Он исчез, вы что, идиот? Они забрали Джека.

– Кто забрал? Кто мог сделать такое?

Боже, как справиться с нервами? Это не его дело. Возможно, его вина, потому что именно он задержал ее, но все же это его не касается.

– Сейчас не время болтать. Может быть, мы еще найдем его.

Да, не время. Негодяй не мог уйти далеко. Он обогнал ее всего на пять минут. Почему же они ничего не слышали? Почему не слышала Бигглз?

– А с кем вы его оставили? Где эта женщина? – Аппертон явно думал о том же самом.

– Она спит в комнате наверху, но…

– Зовите ее.

– Но она не могла…

– Зовите.

Изабелла застыла. Обычная реакция аристократки, с которой говорят начальственным тоном.

– Она вообще на месте?

– Разумеется, и как вы смеете предполагать… Бигглз!

Но, судя по тяжелому звуку шагов наверху, Бигглз уже спускалась по лестнице.

– Что за шум?

Изабелла бросилась мимо Аппертона в большую комнату.

– Где Джек?

– Как – где? Спит, конечно, хотя как тут будешь спать, когда кричат, как…

– Вы что-нибудь слышали? – оборвал ее сетования Аппертон.

Старушка заморгала и плотнее закуталась в шаль поверх ночной рубашки.

– Я не привыкла… – Губы ее дрожали. – Это неприлично.

Аппертон шагнул к ней.

– Что вы слышали? – чеканя каждый слог, повторил он.

Бигглз выпрямилась во весь рост – в туфлях не меньше пяти футов.

– Слышала грохот, стук. Тут и мертвый проснется. Как может человек спать, когда…

– Грохот, – повторила за ней Изабелла. – Мы ничем не стучали.

– Стучали-стучали, – фыркнула Бигглз. – Стучали, шумели и топали.

– Мы не шумели, – запротестовала Изабелла.

– Прошу прощения, но почему…

– Значит, они не могли далеко уйти, – не слушая бормотаний Бигглз, произнес Аппертон. – Оставайтесь здесь. Я осмотрю сад.

– Нет, это мой сын. – Изабелла бросилась к двери. – Я за него отвечаю.

– Что с малышом? – вдруг, словно очнувшись, спросила Бигглз.

– Его нет в постели, – безжизненным тоном ответила Изабелла.

За эти годы она так привыкла сдерживать свои чувства во всем, что касается ее сына, чтобы посторонние не догадывались о том, как он ей дорог, что теперь казалась холодной и безучастной. Иногда ей чудилось, что эта маска становится сутью, что она заморозила свои чувства насмерть и они никогда больше не оживут. Но сейчас, под этой ледяной миной, ее сердце истекало кровью.

Дородное лицо Бигглз побледнело как полотно.

– Господи Боже мой!

– Если вы слышали столько шума, почему не выяснили, в чем дело? – Аппертон еще ближе подошел к ней, и Бигглз как будто съежилась. Плечи ее опустились, подбородок уткнулся в грудь.

– Я думала, Изабелла вернулась. Клянусь вам.

Аппертон кивнул.