Женщина на все времена

Глава 9

Гален Хетфорд вошел на кухню. Дети и Хэнк ужинали.

— Где мисс Грейсон? — он обратился к Бредли.

— У себя, — сказал Хэнк настороженно.

— Она поела?

На это вопрос ответил Киган.

— Мисс Грейсон сказала, что не хочет есть, но мы оставили для нее еду. Вдруг она передумает.

— Давайте тарелку. Я отнесу ей ужин, — Гален протянул руку. — У меня важный разговор к вашей учительнице.

Он посмотрел на Шеннон. Глаза у девочки были печальные, да и мальчики выглядели подавленными. Отец улыбнулся всем троим.

— Мистер Райнхарт разрешил мисс Грейсон остаться. По крайней мере, на какое-то время.

— О, папа! — Шеннон бросилась к нему.

Гален взял дочку на руки и прижал к себе. Малышка рассмеялась. Хэнк и мальчики тоже улыбались. Видно было, что у всех упал с души камень.

Гален Хетфорд постучал в дверь и сразу услышал удрученный голос Нолы Грейсон:

— Прошу!

Управляющий поместьем вошел, но молодая женщина не повернулась к нему. Она стояла около своей кровати и укладывала в сундук книги.

— Я принес вам ужин, — раздался голос за спиной Нолы.

Учительница резко обернулась. В глазах ее было удивление.

— Ах, это вы мистер Хетфорд… Я думала, это… Спасибо, я не хочу есть.

«Наверное, она ждала Хэнка», — решил управляющий поместьем.

— И все-таки нужно поужинать, — Хетфорд поставил тарелку на стол.

Нолы продолжала укладывать книги.

— Вы на меня очень сердитесь? — молодая женщина не могла поднять на Галена глаза.

— Вовсе нет. За что мне на вас сердиться?

— Ну как же за что? Я несу ответственность за детей. Мне нельзя было спускать глаз с Шеннон. Я же видела, что девочка очень напугана и расстроена… Когда Киган сказал, что ее нет нигде в доме, у меня чуть сердце не остановилось. Я думала только об одном — как ее найти. Конечно, глупо, что я бросилась ей вдогонку, не подумав ни о чем, даже воды с собой не взяла. А потом еще и заблудилась. Как же вам на меня не сердиться? За одно исчезновение Шеннон из поместья вы должны были бы меня уволить, но боюсь, что опоздали. Вас опередил Ленгфорд Райнхарт.

— Успокойтесь, пожалуйста, — прервал ее Гален Хетфорд. — Вам предстоит еще многому научиться, это верно. Но вы к себе слишком строги. Все мы ошибаемся…

— Я сделала слишком много ошибок… — Молодая женщина подумала о том, что без ведома хозяина поместья привезла на его землю человека, которого он, судя по всему, ненавидит, и из ее глаз потекли слезы.

Нола Грейсон не хотела, чтобы кто-нибудь видел, как она плачет, поэтому наклонилась ниже над своим сундуком и украдкой вытерла глаза.

Хетфорд понял состояние учительницы и, чтобы не смущать ее еще больше, отошел к окну.

— Да, ошибки были. Но у вас есть возможность их исправить.

Нола Грейсон выпрямилась. На ее ресницах все еще дрожали слезинки, но в душе ожила надежда.

— Что вы имеете в виду? — спросила она, боясь поверить в свое счастье.

— Ленгфорд Райнхарт согласен, чтобы вы остались.

Она чуть не села в свой сундук.

— Не могу поверить… Но что… Как вы смогли его переубедить?

— Я сказал ему правду. Вы очень нужны моим детям. Особенно Шеннон.

О том, что он пригрозил Ленгфорду Райнхарту своим отъездом, Хетфорд промолчал.

Нола онемела. Ее поразила не только новость, но и откровенность управляющего поместьем. Между тем он подошел к столу и сел около него. Видно было, что этот разговор дается Галену Хетфорду очень непросто. Он явно нервничал — сначала несколько раз пригладил свои густые темные волосы, хотя они были в абсолютном порядке, потом не знал, куда деть руки. Справившись кое-как с волнением, Хетфорд продолжил:

— Я не хотел вникать в то, что в семье растет девочка, — он вздохнул. — Как страус, спрятал голову в песок. Я продолжал работать столько же, сколько раньше, и даже еще больше. Я работал до полного изнеможения, и сил ни на что другое у меня ни оставалось. В первую очередь на раздумья. О Шеннон стал заботиться Киган, но ведь он и сам еще маленький. Ему пришлось рано повзрослеть. Хиз уже тогда работал на ферме, как взрослый. Он был со мной везде, иногда сутками. Мальчик буквально не спускал с меня глаз. Я знаю, что он хотел отвлечь меня, потому что чувствовал мою боль. Он так старался научиться всему, что приходится делать в нашем хозяйстве, чтобы мне стало хоть немного легче! Счастье, что у меня такие чудесные сыновья.

Хетфорд опустил голову. Молодая женщина затаила дыхание. Через секунду он продолжил:

— Я попытался что-то сделать, чтобы дети не так остро чувствовали, что остались без матери, но заменить ее не мог.

— Никто не может, — тихо отозвалась Нола.

Он посмотрел ей прямо в глаза.

— Шеннон должна видеть женщин. Когда она была совсем маленькой, я хотел отправить ее в Аделаиду к своей тетке. Я понимал, что для малышки это лучше, но не смог отдать дочку.

— Думаю, вы все сделали правильно, — Нола боялась, что Хетфорд замолчит и она больше ничего не узнает. — Меня ребенком отправили в интернат, и, поверьте, я знаю, о чем говорю. Я была, конечно, старше, чем Шеннон, но и мне очень не хватало семьи. А уж такая малышка… Без семьи теряется что-то очень важное… Прерывается какая-то внутренняя связь с близкими, которую потом не восстановишь. То, что дети потеряли мать, само по себе трагедия. Тем более нужно держаться вместе. Родительский дом, братья и отец — вот тот фундамент, на котором можно строить счастье вашей дочери. Но она, конечно, должна чувствовать и ощущать себя девочкой. Носить платья, играть в куклы.

— Вероятно, вы правы. Я прошу вас остаться с моими детьми. Полагаю, вам удивительно слышать от меня такую просьбу. Я сам бы не поверил, если бы мне кто-нибудь сказал, что я буду просить женщину остаться в поместье Ленгфорда Райнхарта. То, что произошло сегодня, заставило меня на многое посмотреть иначе. Я понимаю, что когда-нибудь вы уедете от нас, вернетесь в Англию, но если на какое-то время останетесь, я смогу решить, что мне делать дальше.

Нолу Грейсон потряс этот монолог. Гален Хетфорд, безусловно, был гордым человеком, а такому всегда трудно раскрывать перед другими свою душу. Он привык отвечать за многое, не рассчитывая на чью-либо помощь, и она чувствовала себя польщенной тем, что управляющий поместьем Ленгфорда Райнхарта одарил ее своим доверием. Молодая женщина хотела, чтобы он понял эти ее чувства.

— Я не сомневаюсь, что вы сделали для детей все, что было в ваших силах. Это ведь очень трудно, особенно если учесть, что Шеннон осталась без матери совсем крошкой, как я понимаю. Конечно, когда-нибудь у девочки появится потребность поговорить о многих вещах с женщиной, которой она сможет довериться. Какое-то время ей будет хватать общения с вами и с братьями, но такой день, когда ей станет нужна мудрая и добрая женщина, все-таки настанет. И потом, кто-то же должен учить девочку всему, что ей нужно будет уметь, когда она станет хозяйкой в доме! И учиться она должна обязательно. О мальчиках разговор особый. Ваши сыновья должны получить образование. Я, кстати, здесь именно для этого.

— Совершенно верно, — Хетфорд улыбнулся. — И вам будет нужно много сил, поэтому я прошу вас поужинать.

Он встал и направился к двери. На пороге еще раз обернулся. Нола решила, что Гален Хетфорд хочет что-нибудь добавить, но больше никаких откровений не последовало.

Несколько минут молодая женщина не трогалась с места и повторяла про себя все то, что сказал ей Гален. Он просит ее остаться! Ленгфорд Райнхарт изменил свое решение! Она была счастлива. Кто бы мог подумать, что разрешение остаться на простой ферме в Австралии станет для нее столь важным… Внезапно учительница почувствовала волчий аппетит и бросилась к столу, на котором стояла тарелка, принесенная Хетфордом. Ужин показался ей необыкновенно вкусным, хотя это были всего-навсего вареные бобы и вяленое мясо.

Покончив с едой, Нола принялась разбирать уложенные в сундук книги. Ей нужно было готовиться к урокам. Где-то в глубине души у нее осталась мысль о Ленгфорде Райнхарте. Конечно, ей хотелось, чтобы он сам сказал, что она может остаться. Может быть, тогда она смогла бы вернуться к разговору о найденной на его земле воде и спросить, почему его так взбесила новость, что сделал это Вэйд Дэлтон. Впрочем, у нее еще будет для этого время.

Вечером Нола готовилась к урокам на завтра, но много времени это у нее занять не могло. Шить ей сегодня не хотелось, хотя на скатерти осталось сделать всего несколько стежков, да и второе платье для Шеннон уже было раскроено. Афиша, обещанная Эстер, тоже почти готова.

Несмотря на хорошее настроение, Нола Грейсон чувствовала странное беспокойство. В ее голове проносилось много вопросов, но ответить на них было некому. Она думала о Галене Хетфорде и о его неожиданной откровенности. Молодая женщина призналась себе, что, наверное, могла бы полюбить такого человека. Он очень хорош собой, хотя лондонские барышни, скорее всего, посчитали бы его грубоватым. Сдержанность и немногословность придавали Галену особый шарм. А еще, судя по всему, Хетфорд очень силен. Нола вспомнила, как он объезжал диких лошадей, и сердце у нее забилось чаще.

Что говорил о жене Галена Хетфорда Вэйд Дэлтон? То, что Эмили была красивой, но очень слабенькой и что чувствовала она себя на ферме явно не на месте. Откуда он привез ее сюда, спрашивала себя Нола, и почему ей было здесь плохо? Может быть, поискать в ее книгах еще какую-нибудь записку?..

Молодая женщина стала перебирать книги, разыскивая другие романы Кэролайн Вей. Таких нашлось три — «Бесплодные мечты», «Не верю твоей клятве!», «Поблекшие листья нашей любви». Ну и названия! Еще до того, как она раскрыла первую книжку, Нола Грейсон знала, что найдет в ней записку. Учительница не смогла бы объяснить себе, как она это поняла, но твердо знала — сейчас ей на руку выпадет листок бумаги.

В книге «Бесплодные мечты» лежала записка: «Я не могу здесь жить больше. Прошу тебя — давай уедем. Э.».

Послание в «Не верю твоей клятве!» гласило: «Любовь моя, если мне придется остаться здесь, я умру. Умоляю тебя — увези меня отсюда. Э.».

Нолу Грейсон охватили дурные предчувствия. Что имела в виду Эмили? Учительница взяла в руки третью книгу — «Поблекшие листья нашей любви» и пролистала ее.

Записка была и в ней. На этот раз она оказалась длиннее. Нола потрясенно читала: «Слишком поздно. Он все знает, и я боюсь за тебя больше, чем за себя. Тебе нельзя приходить. Нам суждена разлука. Помни, во мне растет семя нашей любви. Э.».

Нола прочитала эту записку четыре раза и отчаялась понять что-либо. Чего или кого боялась Эмили? Кто что знает? Единственный вывод, следовавший из этих строк, был шокирующим. У Эмили явно имелся любовник, и муж узнал об этом. Если это было так, она боялась за свою жизнь и за жизнь своего возлюбленного. Гален Хетфорд, уж конечно, не тот человек, который мог бы простить измену.

Вопрос, на который не было ответа, не выходил у Нолы из головы. Что произошло с Эмили? Как она умерла? Если бы она скончалась в результате болезни, Хиз и Киган помнили бы об этом и, наверное, сказали бы ей. Хотя учительница и не хотела в это верить, было похоже на то, что смерть Эмили Хетфорд была внезапной и необъяснимой. Эта мысль заставила ее вздрогнуть. Она поняла, что если ей удастся найти ответ на этот вопрос, то одновременно он станет ответом и на все остальные.