Женщина на все времена

Глава 13

Шеннон Нола устроила в одной из комнат на втором этаже. Так как аборигенки не спали под крышей, но хотели быть как можно ближе к «великой женщине», она жестами показала им, чтобы вынесли матрасы на балкон. Пусть любуются на звезды оттуда. Сначала все трое испугались высоты, но после уговоров Шеннон и Нолы согласились выйти на балюстраду. В конце концов им там даже понравилось, и женщины стали с удовольствием обустраивать себе постели.

Нола тихонько постучала в дверь Ленгфорда Райнхарта и, не услышав приглашения войти, заглянула внутрь. У изголовья кровати горела лампа, сам старик, казалось, спал, и англичанка спокойно вздохнула. У молодой женщины не было никакого желания и дальше скандалить с ним. Она на цыпочках подкралась к окну и открыла его, чтобы в душную комнату мог попасть прохладный ночной воздух. Обернувшись, Нола Грейсон вздрогнула и чуть не застонала от досады. Ленгфорд Райнхарт сидел в постели и смотрел на нее.

— Я… я… не хотела вас будить, — пробормотала учительница.

— Я не спал. Как, по-вашему, я могу спать, если не знаю, что происходит в моем собственном доме?

И тут Ноле стало стыдно. Она подумала, что в чем-то хозяин поместья безусловно прав. В конце концов, дом действительно принадлежит ему, она и в самом деле только служащая, и вряд ли правильно, что о том, что произошло, он узнавал последним.

— Если вы не будете нервничать и ругаться, я вам все объясню.

— Я не собираюсь давать вам какие-либо обещания, мисс Грейсон. Вы явно путаете меня с кем-то из ваших учеников. Садитесь. Вы слишком высокая, и мне трудно на вас смотреть, сидя в постели.

Нола глянула на Райнхарта и в который раз спросила себя, каким этот человек был раньше, до того, как несчастье в семейной жизни так изменило его. Учительнице оказалось сложно представить его иначе, чем невыносимым грубияном, каким он был сейчас.

Молодая женщина поставила стул рядом с постелью хозяина поместья. Какое-то время она молчала и размышляла, как ей лучше рассказать об аборигенках. Будь Ленгфорд Райнхарт здоров, Нола сказала бы все честно и прямо, но его нынешнее состояние заставляло ее медлить.

Старик пристально смотрел на нее. Он явно почувствовал нерешительность молодой женщины.

— Вы всегда были прямы и безапелляционны, мисс Грейсон. Что вас сейчас смущает? Неужели мое состояние?

Конечно, последний вопрос был задан для того, чтобы спровоцировать ее на новый скандал.

— Ну, хорошо, как хотите, — она решила расплатиться со старым хамом его же монетой, но тут же прикусила язык.

Между тем Ленгфорд Райнхарт был совершенно спокоен, по крайней мере внешне, и Нола начала свои рассказ:

— За то время, что я живу на вашей ферме, я два раза была в лагере племени вана-мара…

— Меня это нисколько не удивляет. Вы очень экстравагантная особа, — Райнхарт окинул молодую женщину ледяным взглядом.

Нола решила не комментировать это замечание и продолжала, как будто и не слышала:

— Вы, конечно, знаете, что Джимми и Джек тоже из вана-мара.

— Их отцы были белыми.

— А их матери — аборигенки, следующие обычаям своего народа.

Собственно говоря, Нола просто хотела узнать, подозревает ли хозяин о том, что племя часто и подолгу находится на его земле. Теперь ей стало ясно, что ему давно об этом известно. А что он знает еще?

Нола продолжила свой рассказ.

— Когда я была там первый раз, мне удалось помочь девочке, у которой был сильный приступ кашля. Я показала ее матери, как можно облегчить состояние ребенка. В Англии дети ведь тоже кашляют, и ингаляции в таких случаях там обычная процедура. Удивительное дело — мать этого ребенка, да и все остальные вана-мара решили, что я обладаю сверхъестественными способностями. Вчера ко мне прибежал мальчик из племени. Он все время повторял, что я должна отправиться с ним в лагерь. Там я опять увидела эту женщину. Она рожала. Должна признаться, что я испугалась, потому что ничего не понимаю в акушерстве, к тому же ребенок лежал неправильно. Разворачивать его было уже поздно, даже если бы я знала, как это делается, но я-то и не знала! Потом приехал Джек. Он сказал, что надежда только на мои знания и умения. Оказалось, что колдун племени проклял эту женщину и ее нерожденное дитя, потому что она разрешила мне помочь ее старшей девочке. Роженица уверовала в то, что я — ее последняя надежда. Никто из племени не собирался помогать ей. Они смирились с тем, что она должна умереть, а ребенка уже считали мертвым, хотя, как я вам сказала, у женщины были роды.

Вспоминая все это — пение, дым, крики роженицы и ужасный страх, которым было охвачено все племя, Нола разволновалась. Она встала и начала ходить по комнате.

— Роды были ужасными. Бедняжка очень мучилась. Я ничем не могла ей помочь. Единственное, что мне удалось сделать, — убедить, что ей не грозит никакая опасность от злого духа. Джек переводил все, что я говорила. Она поверила мне, а я пообещала, что она и ребенок останутся живы. И кстати, Джек дал ей болеутоляющий отвар из травы, которую я привезла для вас и для Вэйда. Я уверена в том, что он очень помог несчастной. Длилось все это бесконечно долго, но все когда-нибудь кончается. Кончился и этот кошмар. Причем самым замечательным образом — она все-таки родила. И девочка оказалась такая славная! Я даже от того, что оказалась простой свидетельницей этих родов, и то была совсем без сил, а что уж говорить о молодой матери…

Воспоминания о страданиях аборигенки вызвали у Нолы Грейсон волну сочувствия, но Ленгфорд Райнхарт, казалось, совсем не был тронут всей этой историей.

— Я уже собралась уезжать из лагеря, а тут вдруг новость — Джек сказал, что племя считает меня ответственной за души молодой матери и новорожденной и что они должны поехать со мной, иначе с ними случится беда. Женщина испугалась еще больше, теперь, наверное, не столько за себя, сколько за малышку. Этого нельзя было не заметить. После всего того, что она пережила, я не могла оставить ее в беде.

— И вы привезли ее сюда? — Ленгфорд Райнхарт спросил это спокойно.

Нола кивнула. Может быть, обойдется?

— Вместе с двумя другими молодыми женщинами. Они ухаживают за мамашей и за ребенком, а кроме того, ведь есть еще одна девочка — старшая. Одна бы я не справилась.

— Их надо отослать, и немедленно.

Нола была потрясена. После всего, что она рассказала, Ленгфорд Райнхарт не проявил ни к кому и капли сочувствия.

— Племя ушло с вашей земли. Неужели вы сможете просто выгнать этих женщин из своего дома? Им нужно помочь. Мистер Хетфорд это понял, почему же вы не понимаете?!

— Вам вообще не следовало вмешиваться в это дело. Племя живет по своим законам. Если бы эта молодая женщина все-таки умерла, виноватой в ее смерти объявили бы вас и, вероятно, отомстили бы всем нам, живущим на ферме. Я знаю, о чем говорю, мисс Грейсон. Я сам однажды вмешался в дела племени, и в результате этого опрометчивого поступка убили двух моих загонщиков.

Нола чуть не задохнулась от гнева.

— Я не думаю, что аборигены стали бы мстить нам. В конце концов, я пришла к ним по их просьбе.

Райнхарт прищурился:

— А теперь у вас на руках три женщины и два ребенка.

— Эти женщины сами о себе заботятся. Полагаю, они могут быть и мне полезны. Дом большой. Вы же не думаете, что я справлюсь одна со всем хозяйством? Мне ведь нужно учить детей.

— Если они не уйдут сейчас, их выставит вон Гален, когда вернется. Это мое окончательное решение, — тон Ленгфорда Райнхарта не оставлял в этом никаких сомнений.

— Мистер Хетфорд радуется, что у Шеннон появилась подружка. Он был обеспокоен тем, что у девочки здесь совсем нет женского общества. Посмотрели бы вы, как играют Тилли и Шеннон!

По лицу Ленгфорда Райнхарта легко можно было понять, что меньше всего в жизни его занимают игры двух маленьких девочек.

— Пожалуйста, позвольте им всем остаться здесь хотя бы до того времени, как вы снова сможете встать! Я уверена, что история с проклятием скоро забудется.

Райнхарт молчал. Нола Грейсон решила продолжить наступление.

— У вас есть какие-то предубеждения против аборигенов, мистер Райнхарт?

— Не смешите меня, — этот вопрос его, судя по всему, удивил. — Иначе как бы я позволил Джимми и Джеку работать на своей ферме?

— Почему же вы не можете посочувствовать этой женщине?

Ленгфорд Райнхарт прикрыл глаза. Англичанка не собиралась отступать.

— Неужели вы откажетесь помочь в такой ситуации? Это бесчеловечно.

На лице старика не дрогнул ни один мускул. Нолу Грейсон охватила усталость, как душевная, так и физическая. Она подошла к двери и взялась за ручку.

— У меня был тяжелый день. Я иду спать. Спокойной ночи, мистер Райнхарт. Если вам что-нибудь понадобится, кричите. Мы с Шеннон ложимся на втором этаже.

Хозяин поместья не пожелал ей спокойной ночи.

Нола Грейсон заглянула на балюстраду. Женщины и дети крепко спали, только щенок еще не успокоился. Он тут же увязался за ней и пошел в их с Шеннон спальню. Собачка прыгала на ее постели, явно приглашая англичанку поиграть. Нола попыталась выставить Песочка за дверь, но тот уперся всеми четырьмя лапами. В конце концов, она дала ему старый ботинок, и щенок переключил свое внимание на него. Она прислушалась, не зовет ли ее Ленгфорд Райнхарт, но все было тихо.

К утру все ее тело было покрыто зудящей сыпью. Еще до первых лучей солнца учительница спустилась вниз и искупалась, но это не помогло. Нола заглянула к Вэйду Дэлтону и увидела, что он уже не спит. Выглядел он неважно — под глазами залегли темные круги, но он ни на что не пожаловался. Они отправились на кухню пить чай.

— Как мрачно во дворе, — заметила Нола. — Такого я здесь еще не видела.

— Все в пыли, — Вэйд пожал плечами. — Ночь, должно быть, была ветреной.

— Вдали это не гром? Мне кажется, что вот-вот может начаться дождь.

— Нет, до дождя еще далеко, — Вэйд посмотрел на небо. — Пока не надейтесь.

Несколько минут они сидели молча. В раскрытые окна доносились крики какаду, разлетавшихся сегодня утром, как никогда. Может быть, дождь все-таки будет, и птицы кричат именно об этом? Хотелось бы верить.

— Еще в Лондоне мне показали фотографию этой фермы, — Нола повернулась к Дэлтону, приглашая его послушать. — Снимок сделали с холма и, по моему мнению, очень неплохо. Здания на фотографии вышли нечетко, но в любом случае ясно, что здесь было очень уютно. Признаюсь, у меня очень живая фантазия. Я представляла себе веранду с красными и фиолетовыми цветами. Видела газон перед домом и клумбы. Перед моим взором стояли азалии и красно-оранжевый гибискус. Я, конечно, слышала, что в Австралии бывают засухи, но человеку, для которого дождь — чуть ли не ежедневная докука, в это очень трудно поверить. И уж никак я не думала, что эта ферма находится посреди пыльной безлюдной равнины.

— Элен сажала цветы вдоль всей веранды. Названия их я не знаю, но смею вас заверить, что весной здесь было очень красиво. А еще на лужайке перед домом стояли столик и плетеные стулья.

Вэйд Дэлтон снова унесся мыслями в прошлое. Едва упомянув об Элен, он тут же замкнулся. Нола упрекнула себя за то, что поневоле стала виновницей его воспоминаний, но здесь, видимо, Вэйду все напоминало о его трагической любви. Он печально улыбнулся.