Джентльмен-дьявол

Джордж вобрал ее страхи в себя, унял нестерпимое желание, а теперь забрал и еще одну, значительно более важную, часть ее существа. Восторг, наслаждение и боль слились воедино. Она отдает их, с радостью отдает ему, чтобы он владел ими до тех пор, пока захочет.

А ведь они оба были все еще некоторым образом одеты. Изабелла открыта глаза. Ее раскрытые губы коснулись его плеча. На языке было солоно, и ощущался легкий привкус меди – кровь.

Изабелла рывком подняла голову.

– Я укусила тебя.

Его грудь завибрировала от смеха.

– Это точно, но думаю, ты этот ущерб возместишь.

Он взял ее ладонь и прижал к месту укуса. Изабелла ощутила, как быстро и мощно бьется его сердце.

– Уже лучше, – прошептал он. – Только не убирай руку.

Хриплые ноты в его голосе, движения бедер у нее между ног напомнили Изабелле, что они еще не закончили. Сегодня все будет иначе, чем вчера. Сегодня он не отступится, удовлетворившись только ее разрядкой. Сегодня он потребует свою долю.

Изабелла почувствовала, как возвращается желание. Да, его удовольствие принесет радость и ей, разделенный экстаз удвоит наслаждение. Слегка прикрыв веки, она следила за своей рукой, которая, путешествуя по широкой груди, свивала колечки из влажных волос. Джордж дышал прерывисто, короткими толчками, глаза его были закрыты. Обеими руками он вцепился в талию Изабеллы, удерживая ее у себя на коленях. Ее острые ноготки задели отвердевший сосок, отчего его руки сильнее стиснули ее талию. Она обвела пальцем темный кружок, удивляясь его плотной структуре.

По телу Джорджа прокатилась волна дрожи и передалась Изабелле в том месте, где они теснее всего прижимались друг к другу. Изабелла вспомнила, как прошлой ночью его язык касался ее сосков. Какой восторг это в ней вызвало. Она постучала по плотному бугорку. Что, если?..

Разум еще не успел дать ответ, а она уже наклонила голову и лизнула сосок Джорджа. Из его губ вырвался крик, а тело дернулось так, что Изабелла едва не упала на пол. Она еще раз поцеловала сосок, обвела языком круг, вдыхая терпкий аромат его тела и мускусный запах эрекции. Пальцы Джорджа бродили в ее волосах, удерживая на месте голову Изабеллы. Она покусывала сосок, а Джордж дышал так, как будто пробежал пять миль не останавливаясь.

Осмелев от его реакции, Изабелла продолжила изыскания. Ее рука прошлась по рельефным мышцам груди, проследила за дорожкой волос, убегавшей к животу, а потом еще ниже, где скрывалась за поясом бриджей. Два коротких рывка – и он освободится от этих оков. Изабелла изогнулась у него на коленях, отчего Джордж застонал снова – ее плоть дразнила его мужской символ. Пальцы Изабеллы скользнули к левой пуговице, но руки так дрожали от предвкушения, что задача оказалась нелегкой.

Джордж неразборчиво прорычал что-то, напряг торс, выпрямил спину и пристроил ее к краю стола. Как они не свалились на пол, осталось загадкой.

Джордж поймал ее кисть.

– Подожди минуту, – выдохнул он. – В спальне нам будет удобней. Ты заслуживаешь чего-то лучшего, чем деревянная лавка.

Изабелла не отрывала взгляд от руки, удерживающей ее руку.

– Но ведь это не первый раз, – прошептала она.

Свободной рукой Джордж провел от ее шеи до округлости щеки, погладил ее.

– Дело не в том, первый это раз, десятый или сотый, а в том, что ты достойна совсем другого.

– Чего? – прошептала Изабелла. Все, чего она заслуживает, у нее есть в маленьком домике в забытой Богом кентской деревне. После того как она опозорила свою семью, она не получила ничего и ей самой пришлось приобретать жесткую лавку и набитый соломой матрац.

– Самого тонкого белья, пуховой перины, бархатного полога и шелковых штор. – Джордж вопросительно приподнял бровь: – И может, херувимов по бокам?

– О нет, только не херувимов. – Изабелла едва не захихикала от этих фантазий.

– Ну и ладно. Сомневаюсь, что они здесь есть. – Он кивнул на дверь в противоположной стене. – Тем не менее кровать там все-таки стоит. – Он подхватил ее за талию и поставил на ноги. – Воспользуемся тем, что имеется.

Изабелла покачнулась, у нее подгибались колени. Настроение Джорджа изменилось так быстро – из мрачного и напряженного стало игривым и веселым. Изабелла внимательно вглядывалась в его лицо. Он с усилием распрямил спину. Неудовлетворенная жажда все еще читалась в глазах, но он явно старался держать ее в узде.

Вдруг до нее дошло – он сдерживается, потому что даже сейчас готов остановиться. Даже после того, как она достигла пика в его объятиях и не дала обещания расплатиться. Он готов отпустить ее с миром, если она вдруг испугается последствий. Да, он действительно позволит ей отступить, пока никакие последствия ей не угрожают и над ней не довлеет угроза беременности.

Джордж снова предоставил ей выбор. Отдал власть в ее руки, и эта власть, в свою очередь, придала Изабелле сил. Набравшись смелости, она положила ладонь на его живот, пальцами ощутив, как тверды его мускулы, потом нажала сильнее, как будто стараясь оставить на коже отпечаток своей руки, и встала на цыпочки, чтобы поцеловать в щеку. Кончиком языка лизнула отросшую за день щетину, а руку смело сунула вниз.

Пальцы скользнули за пояс брюк. Едва слышимый вздох сорвался с его губ. Джордж покачнулся, действительно покачнулся, как будто его тоже не держали ноги. Такой сильный, высокий мужчина, а Изабелла одним прикосновением лишила его равновесия. Но тут доски пола поплыли у нее под ногами. Джордж подхватил ее, поднял на руки, прижал к груди и широким шагом направился к спальне. Толкнул дверь ногой, та распахнулась, стукнувшись о стену. Изабелла едва успела разглядеть белое покрывало и тут же оказалась посередине его.

Пружины кровати скрипнули, когда рядом упал Джордж. Его лукавая мальчишеская улыбка обещала ей рай, но греховный.

Изабелла не выдержала и рассмеялась. Смех разлетелся по пустой комнате, высокий, девчоночий, радостный. Изабеллу наполнило ощущение небывалой легкости, казалось, она может подняться в воздух и летать, наслаждаясь свободой.

Джордж вытянулся рядом. Тепло его тела согревало Изабеллу в нетопленой комнате. Протянув руку, он убрал спутанные локоны с ее влажного лба, потом легко пробежался пальцами по бровям, погладил скулы, коснулся губ и подбородка. Такая нежданная нежность.

У Изабеллы уже был опыт, а потому она собралась с духом и приготовилась к мощному натиску, пусть страстному, но все же агрессивному. Эта благоговейная ласка была каким-то образом связана с изменением настроения Джорджа, хотя было ясно, что долго он не продержится, что больше не сомневается в ее согласии и, уж конечно, не испытывает приступа робости.

Возможно, он тоже чувствует легкость и восторг, а это волшебное ощущение полета наполняет и его сердце сладкой горечью? Конечно, сладкой, это несомненно, но и горькой, потому что их время скоро придет к концу. Кончится его визит в это поместье, и Джордж вернется в лондонскую круговерть. Он может провести всю осень, перебираясь из одного имения в другое, но в конце концов все равно вернется в Лондон, а она – в свой домик.

Если ей повезет, она сможет с неделю видеть его раз или два в году, пока он не отправится дальше. Хотя трудно назвать это везением, скорее наоборот, ведь эти краткие возвращения всегда будут напоминать ей о том, чего она никогда не сможет иметь, – вот эту постоянную нежность, пару сильных рук, всегда готовую обнять и успокоить.

Не следовало бы вообще ступать на эту дорогу, потому что она ведет к страданию, но Изабелла решилась и вопреки всему останется в этой постели. Особенно сейчас, когда он накрыт ее своим телом, прижался к ее губам, и поцелуй этот быстро превратился из нежного в страстный.

Губы Джорджа, его вес, вдавивший Изабеллу в матрац, руки, мечущиеся по ее телу и разжигающие в нем пожар, – все это скоро заставило ее забыть о здравомыслии. Она отдалась только чувствам и ощущениям.

Мускусный запах его тела облаком окутал Изабеллу, укрывая ее от всего окружающего, кроме касания его губ, короткого, прерывистого дыхания, струй прохладного воздуха, охватившего разгоряченное тело, когда Джордж сорвал с нее последний предмет одежды.

Из соседней комнаты проникали чуть заметные отсветы пламени, но когда глаза Изабеллы привыкли к полумраку, она смогла разглядеть выражение лица Джорджа. Он разглядывал ее нагое тело. Изабелла вспыхнула, жар распространился от груди к лицу и корням волос. Прежде ни один мужчина не видел ее обнаженной и столь беззащитной. И столь полной жизни.

Дыхание Джорджа было резким, отрывистым, хриплым. В темноте он нашел языком острый кончик ее груди, лизнул, потом целиком втянул в рот. Изабелла дугой выгнулась ему навстречу, вцепилась в его обнаженные плечи, как будто Джордж был единственным якорем, который удерживал ее в этом вращающемся, сорвавшемся с оси мире.

Его колено скользнуло вдоль ноги Изабеллы, шершавая ткань брюк слегка царапнула кожу, составив волнующий контраст с гладкой ладонью его руки. Мягкие, ухоженные руки, которые в жизни не работали ни одного дня, не знали ничего грубее поводьев, к тому же всегда держали их в кожаных перчатках. Руки, так не похожие на ее собственные.

Изабелла провела ладонью по его спине, наслаждаясь тем, как перекатываются мышцы. Мозоли на пальцах слегка цеплялись за его кожу. Изабелла надавила на талию и быстро просунула руку под пояс его бриджей. Джордж зарычал, привстал на колени, ловко расправился с пуговицами и мгновенно скинул брюки – последний барьер между ними.

Изабелла снова притянула Джорджа к себе и нашла его губы. Его мощный стержень вдавился в ее живот, а колени поместились у нее между ног. Изабелла раздвинула бедра, приподняла их ему навстречу и собралась с духом, помня, что вторжение мужчины в ее плоть неизбежно принесет боль. Скрипнув зубами, она надавила ладонями на спину, чтобы он быстрее вошел в нее. Джордж оторвал губы от ее губ.

– Нет, еще не сейчас.

– Что? – удивленно выдохнула Изабелла.

– Еще не сейчас. Расслабься.

Расслабиться? Как можно расслабиться, когда он вот-вот должен был проникнуть в нее и вдруг остановился? Боится причинить боль? Но Изабелла готова терпеть, лишь бы унять нестерпимую жажду, сжигающую тело. Она так хотела его. К отцу Джека она не испытывала ничего подобного. И вообще ни к одному мужчине.

– Расслабься, – повторил Джордж. – Ты слишком много думаешь, а надо чувствовать.

Он склонился над ней и поцеловал легким, успокаивающим поцелуем, но Изабелла видела, как тяжело ему сдерживаться. Его мышцы под ее пальцами трепетали от наполнявшей их дикой энергии, сходной с тем восторгом, до которого он уже дважды довел ее.

При воспоминании о том блаженстве внутри у Изабеллы все сжалось в страстном желании получить его до конца. Надежда вновь испытать это острое наслаждение превратила ее кровь в жидкое пламя, но на сей раз Изабелла возьмет с собой и его. Как может она отказать Джорджу в том, что получила сама?

Она ответила на его поцелуй. Ее рука легла ему на спину, коснулась бедра, скользнула ниже, пробралась сквозь жесткие волосы и наконец натолкнулась на твердую, возбужденную плоть. Джордж со свистом втянул в себя воздух. Его мощный символ мужества пульсировал у нее в руке, такой гладкий на ощупь, но твердый внутри. Боже, наверное, ему больно.