Курляндский бес
Россия вводит войска на территорию Польши и одновременно сражается со Швецией.
Курфюрст Бранденбургский, вассал польской короны, норовит перейти под покровительство шведского короля Карла и настаивает, чтобы так же поступил его родственник, герцог Курляндии Якоб Кеттлер. Но Кеттлер ведет переговоры о подданстве с Россией.
Кардинал Франции Мазарини посылает в Курляндию двух разведчиц, переодетых монахинями-бегинками. Их задача – увлечь герцога Якоба и передать ему тайное послание кардинала.
Царь Алексей Михайлович отправляет к герцогу делегацию, в том числе дьяка Посольского приказа Арсения Шумилова, с заданием: подготовить переговоры об аренде курляндских морских портов.
- Автор: Далия Трускиновская
- Жанр: Исторические приключения
- Дата выхода: 2015
Читать книгу "Курляндский бес"
– Добрый вечер, матушка. Не скажете ли, где келья «Бегство в Египет»?
– Ступай прямо и вон там поверни направо, на улицу Святой Маргариты, – был ответ. – И за часовней опять направо. На Старой Кладбищенской спросишь кого-нибудь. Благослови тебя Бог, сынок.
– Подожди меня, Ян, – сказал молодой человек, спешился, отдал поводья слуге и вошел в ворота.
Он знал кое-что о жизни в бегинажах – его родная тетка, овдовев, ушла в бегинки. Их подворья, некогда построенные по всей Европе, теперь можно было встретить главным образом в Соединенных провинциях, но уж зато – едва ли не в каждом городе. От монастырей они отличались не только уставом – женщины жили в маленьких домиках, собираясь вместе разве что в храме на ранней литургии, после чего занимались своими делами. Дел было много – в больших бегинажах обихаживали сирот и взрослых девиц, не имевших покровителей, содержали больницу и странноприимный дом, занимались ремеслами, и не только женскими – иная бегинка и сапоги стачать могла не хуже цехового мастера.
Поскольку бегинки не давали обета безбрачия, в любой миг могли покинуть келью и отправиться под венец, то появление красивого молодого человека никого не смутило.
Подворье бегинок состояло из длинных двухэтажных домов под красными черепичными крышами. Двери келий выходили на улицы, и на каждой висела маленькая черная табличка – келья «Иова», келья «Аполлинарии», келья «Давида». Обитательницы сменялись – названия, данные лет двести назад, сохранялись, что было очень удобно – не цифрами же их метить, в самом деле.
Гость отыскал «Бегство в Египет» и постучал в окошко.
Край занавески приподняла сухая смуглая рука, выглянуло лицо – почти испанское. Молодой человек запустил руку в поясной карман-фальдрикер, который, как и огромные воротники-фрезы, бог весть когда завезли сюда испанцы. Из фальдрикера он вынул письмо, запечатанное красным сургучом, и поднес его к стеклу, чтобы женщина разглядела печать. Знаки на ней были очень просты – три крошечные пентаграммы. Но женщине они сказали немало – она сразу приоткрыла окно.
– Там, за углом, дверь в садик. Ждите меня в садике, сударь, – велела она по-французски. И тут же край занавески упал, лицо скрылось.
Молодой человек отворил дверь и снова улыбнулся. Это было пространство меньше даже, чем кухня в хорошем гентском или антверпенском доме, шагов восьми в длину, шагов пяти в ширину. Среди разросшихся трав и кустов едва можно было найти дорожку, ведущую к двери.
У двери стояла короткая, на двоих, деревянная скамья, прямо над ней было крошечное окно, задернутое занавеской. Молодой человек уселся, откинулся назад и закрыл глаза. Он наслаждался запахами сада – там ведь был и жасминовый куст в углу, и розовый куст, и еще какой-то с лиловыми цветами, и высокие травы, по всей видимости целебные, иначе зачем бы их тут разводили?
Вышла смуглая бегинка – в черном платье, в белом, сколотом булавкой под узким подбородком, покрывале. Молодой человек встал и снял шляпу.
– Честь имею представиться – граф Эразмус ван Тенгберген, к вашим услугам, – сказал он по-французски. – Вы – госпожа Дениза или госпожа Анриэтта?
– Я Дениза, сударь.
– Я должен услышать еще слова.
– Извольте. Париж прекрасен. Прекрасен в пору цветения каштанов…
– Да, именно так.
– Прошу вас, – сказала Дениза и вздохнула – именно теперь они цвели и уже, наверно, отцветали.
Она села и взяла письмо – толщиной едва ли не в дюйм. Затем она указала графу на скамейку, он сел, стараясь соблюсти приличное расстояние. Вскрыв послание, Дениза увидела три конверта. На первом значилось: «Сестрам-бегинкам». Она быстро прочитала первые строки этого письма и усмехнулась.
– Так вот оно что, – сказала Дениза. – Нам пора собираться в дорогу. В Курляндском герцогстве мы еще не бывали…
– Да, сударыня. Я обещал сопровождать вас и вашу родственницу в плавании, а потом доставить в Митаву или в Гольдинген, смотря где окажется герцог.
– Курляндия – это далеко?
– На хорошем судне при попутном ветре – менее двух недель.
– Вы на службе?.. – Дениза не завершила фразы, поняв по лицу графа, что он не понял смысла вопроса.
– Я уговорился с его высочеством, что соберу для него книги и, когда библиотека будет готова, сам их привезу.
– А это поручение? – Дениза показала вскрытый конверт.
– Об этом попросил меня родственник. Собственно, он должен был доставить вам письмо, но я все равно ехал в Антверпен, и тогда он, зная, что я возвращаюсь к герцогу, попросил меня помочь вам – забрать вас отсюда, доставить в Курляндию и охранять вас в дороге. Я охотно согласился.
– То есть он знал, что сказано в письме?
– Я об этом не задумывался, – признался граф. – Я просто исполнил просьбу.
– Вы все просьбы исполняете, не задумываясь?
– Да.
И он улыбнулся.
А вот Дениза призадумалась. Выходило, что брюссельский житель, который переправлял им с Анриэттой письма из Парижа, не просто исполнял поручения парижского приятеля, а сам состоял на службе его высокопреосвященства кардинала Мазарини. Иначе откуда бы ему знать содержание письма? Полезная новость – и займет должное место в том хранилище сведений, которым стала голова, а может, уже и душа Денизы. Место, назначенное для стихов и музыки, для дружеских связей и нежности к детям, для мужчины, наконец, – все отведено под сведения, ни дюйма не осталось.
А теперь придется какие-то ненужные распихать по углам, освободив место для новых. Что может значить Курляндия в планах его высокопреосвященства? С каких пор ему любопытны затеи московского царя? И что означает: опасайтесь шведов? Мог бы кардинал и подробнее расписать свое поручение…
Занавеска в маленьком окне шевельнулась, выглянула Анриэтта и увидела аристократический профиль молодого графа.
Ей понравилось это лицо, понравились блестящие пряди медовых волос, спереди выстриженных модной, разделенной пробором, челкой. И она вздохнула от печальной мысли – такие стройные юноши с нежной кожей и чистым сердцем пусть живут для других женщин, безгрешных, не знавших в жизни ничего, кроме тихой радости быть дочерью, сестрой, подружкой… может быть, и женой – но недолго…
Женщина, в дорожном бауле которой спрятаны за подкладкой немецкий охотничий нож, испанский стилет, пузырьки с сонным зельем, не должна и близко подпускать к себе юного графа ван Тенгбергена.
Дениза скосила глаза – хотя и без этого можно было бы обойтись, она не нуждалась во взгляде, чтобы ощутить присутствие подруги. Мысль Анриэтты она тоже уловила – той как раз должен был понравиться высокий стройный юноша с улыбкой доверчивого ребенка. Но догадаться о совместном путешествии Анриэтта не могла – и Дениза ощутила беспокойство. Вряд ли судно ждет в Антверпене – после Вестфальского мира голландцы, захватив устье Шельды, отрезали город от моря. Очевидно, придется ехать в Гаагу или даже Амстердам. Нужно ли Анриэтте столь долгое путешествие в обществе красавчика? Приехал бы он хоть неделей раньше и без письма! А теперь нужно готовить душу к военным действиям, нужно зашнуровывать ее в корсет с металлическими пластинами, в сияющую кирасу нужно ее обрядить и запретить ей любое своеволие. Задание получено, свобода кончилась.
– Много ли времени вам требуется на сборы? – спросил граф ван Тенгберген.
– Боюсь, к завтрашнему утру мы еще не будем готовы.
– Я не собирался вас торопить…
Он немного смутился, и это смущение Денизе понравилось.
– Подождите тут, мы с подругой посоветуемся, и я выйду.
Дениза вошла в келью, граф остался на скамейке.
Первым делом он сунул руку в свой пузатенький фальдрикер и вытащил книгу. Закладкой служила полоска плотного кружева. Он открыл толстый томик и улыбнулся, предвкушая встречу с любимым романом. Собственно, в закладке он не нуждался, а мог читать роман с любого места, получая огромное удовольствие и от причуд автора, и от собственной памяти – он мог бы наизусть продекламировать, с чего начинается каждая следующая страница.
Граф не заметил, что в маленьком окошке, как раз над его головой, в щели между занавесками виднелись уже два лица.
– Очаровательный мальчик, – прошептала Анриэтта. – Не знаю, что нас ждет в Курляндии, но путешествие будет отменным.
– Нас ждет работа, – напомнила Дениза. – Просто работа, ничем не лучше труда кружевниц. Только у них портится зрение, а у нас…
– Душа.
– Да. Если ее не беречь.
– А для чего беречь? Для кого? Да и как?
– Я схожу к матушке Маргарите, узнаю, готова ли мазь, – не желая спорить, сказала Дениза. Еще не настало время, когда Анриэтту могли пронять разумные доводы.
– По дороге будет келья «Благословение Божье», зайди к госпоже Хейндрикье, поторопи ее – нам для путешествия понадобится новое белье. Неизвестно, когда мы теперь увидим прачку. И на Адскую улицу! Я заказала кружевницам воротники и манжеты – пригодятся для подарков. Что там сказано про деньги?
– Деньги получим у банкира в Антверпене.
Граф ван Тенгберген этого разговора не слышал – он с головой ушел в книжку, и даже звонкая вечерняя песня черного дрозда не могла его отвлечь, не говоря уж о томных стонах горлиц.
Книжка была не просто любимая, а жизненно необходимая.
Дениза появилась минут через двадцать – она успела побывать и в «Благословении Божьем», и у кружевниц. Вошла она с улицы.
– Простите, сударь, что заставила ждать. Завтра мы выехать не сможем. Послезавтра – это вас устроит?
– Как будет угодно прекрасной сеньоре, – по-испански ответил граф.
Дениза сообразила, в чем дело.
– Что вы читаете, сеньор? – спросила она тоже по-испански. – Уж не «Дон Кихот» ли у вас в руках?
– «Дон Кихот», прекрасное издание «Офисины Плантинианы».
– Это в Антверпене?
– Да, сеньора. Я хорошо принят в семействе Моретусов, хозяев этой типографии. Коли вам угодно купить книги, я буду иметь честь проводить вас туда – при типографии отличная книжная лавка. Там к моему приезду уже будут готовы ящики с книгами для герцога Курляндского.
– Да, если мы отправимся в Либаву морем, хотелось бы взять с собой книги – от дорожной скуки. А вы, сеньор, знаете, где в Лире можно остановиться на две ночи?
– Да, любезная сеньора, мне советовали гостиницу у церкви Святого Гуммаруса. Сейчас мы с моим слугой туда отправимся.
– Вы путешествуете лишь с одним слугой, сеньор?
– Да, сеньора, и имущества со мной немного. Весь мой багаж уже в Антверпене. Итак, послезавтра утром я буду иметь честь ждать вас у ворот бегинажа? В котором часу?
– В восемь утра – это подходящее время?
– Да, сеньора. Если вы не сможете к тому времени найти экипаж, дайте мне знать в гостиницу.
– Разумеется, сеньор. Но насчет экипажа у нас есть договоренность. Думаю, мы сможем выехать точно в назначенное время.
– Не смею вас задерживать, сеньора.
Граф раскланялся с грацией аристократа, которого с детства учили танцам, и учили на совесть.
– Вы впервые в Лире, сеньор? – спросила Дениза.
– Впервые, сеньора.
– Погуляйте по нашему подворью. Тут есть своя диковина – улица под названием Рубашечный Рукав. Она шириной менее половины туаза. Второй такой вы нигде не найдете.