Приключения бравого наёмника Гарика

Крыса

— Я люблю студенток третьего курса, они никогда не стареют, — сообщил почти сорокалетний лысеющий мужик с обвислым носом и раскосыми глазами.

В молодости он явно был красивым парнем, и раскосые глаза, признак азиатской примеси, были частью его обаяния. Он любил их широко раскрывать, изображая наигранное удивление. Но возраст берёт своё, и теперь обвислый нос с раскосыми глазами вызывали у Гарика крысиные ассоциации.

Крыса был не дурак, но верхушечник. С ним можно было поговорить обо всём, он любил говорить длинные речи. Однако, у него была современная болезнь: «тридцать пять плюс неудачник».

Такие люди часто встречаются в наши дни. У них нет хорошей работы, часто нет семьи, т. к. нет хорошей работы, часто нет дома, т. к. нет хорошей работы. Они бьются как рыба об лёд, но ничего не получается. К тридцати пяти у них проходит юношеский запал, что всё светлое впереди. Жизнь так или иначе проходит, а гордиться нечем. В глубину процессов они не заглядывают или не хотят заглядывать из чувства самосохранения: изменить ничего нельзя, система тебя пережёвывает и пережуёт. Психологический выход находится самый простой. Они начинают гордиться чем-то абстрактным. Обычно, это связано с их принадлежностью к национальности, вероисповеданию, государству и прочей шелухе, не связанной с их настоящими интересами. Защищают, они своё чувство гордости неистово, с каким-то рвением, и нежеланием принимать иное мнение. Возможно, потому, что это другое мнение разрушит скорлупу их мира.

— Наш правитель лучший из когда-либо бывших!

— Чего же тогда мы тут торчим, а не строим что-то путное?

— Ты, идиот! Нас обложили со всех сторон, у нас нет выбора!

— Кругом одни враги, это понятно. А почему селёдка, которую мы сами ловим, в пять раз за пять лет подорожала? Тоже враги?

— Ты ничего не понимаешь в экономике, идиот! Инфляция необходима для развития государства!

— И какое у нас развитие?

— Ты где живёшь? Ты вообще здесь живёшь или как? — глаза автоматически стали больше. — Ты знаешь сколько заводов построено за эти годы?

— Знаю, что развалилось несколько тысяч по банкротству.

— Что там развалилось? Закрыты нерентабельные предприятия! — Крыса брызгал слюной.

— Назови хоть одно новое градо- или государственно образующее предприятие.

— Я что их помнить обязан? На сайте есть. Я бы тебе показал.

— На сайте много чего есть, только предприятий нет.

— Идиот! — отчаянно взмахнул руками Крыса.

Чтобы не наживать себе врага, Гарик такие разговоры пресёк, но в дальнейшем Крыса проявил себя не только настоящим патриотом.

Выяснилось, что он не просто пошёл на войну, а заранее договорился работать в штабных. Умел со всеми найти общий язык, поулыбаться где надо, прогнуться, где надо, польстить, кому надо. Единственный человек, с которым он не пытался ладить был Зина. Его Крыса считал законченным дебилом, с которым никакие приёмы не работают. Как командира, он его не воспринимал, в том числе, учитывая приличную разницу в возрасте. Как человека тем более, но после скандала с закрытыми окнами не перечил:

— Бесполезно козла причёсывать. Всё равно козлом останется.

На лицо был вывод, что Крыса человек хитрый, продуманный, довольно умный и подлец, в чём Гарик убедился в первые дни знакомства, когда сослуживец пытался его подставить. Таких хватает везде, война не исключение.

Поневоле Гарик выстраивал с ним общение, надо как-то жить нос к носу. Это было довольно просто. Можно было задать пару вопросов на тему, где Крыса чувствовал себя экспертом, и минут тридцать слушать умные речи. В любом случае, это было хорошо, т. к. большая часть сослуживцев могла говорить только про баб, водку, наркоту и скотов, которых надо убить.

Кстати, нужно отметить, что разговоры исключительно ниже пояса, были проблемой не только для Гарика. Однажды, когда их вывели с зоны боевых действий, ему довелось стоять на посту с парнем, Никита. Они разговорились, и Никита заметил, что за пять месяцев устал от темы «в трусах». Это была примечательная ночь, когда можно было говорить об истории, психологии масс — о чём-то большом, оставшемся там, на маленькой корочке цивилизации, которую ещё называют культурой.