Месть Богов

4

Эйя неподвижно, словно каменное изваяние, сидел на гранитной скамье в прохладном полумраке храма. Его глаза бессмысленно остановились на пламени, трепещущем перед статуей Осириса. Мысленно мудрейший находился высоко над землей.

Тихие шаги хему рисута12 вывели его из оцепенения. Слуга сказал, что его желает видеть жрица богини Исиды, мудрейшая Раннаи. Эйя поднялся, расправил складки на белоснежной одежде с золотыми иероглифами, погладил бритую голову, предал лицу выражение радости и задумчивости. Уголки тонких бесцветных губ растянулись, когда он услышал легкую поступь и, словно дуновение ветерка, шуршание тонкой полупрозрачной ткани. Неземной аромат наполнил воздух вокруг.

В храм вошла высокая статная жрица. Она напоминала величественную богиню. Белая одежда чистой жрицы поднималась от гладких тонких икр, плотно облегая крутые бедра и тонкую талию. На длинной шее, от самого подбородка до высокой упругой груди теснилось множество золотых и серебряных ожерелий, вперемешку с нитками лазурита и бирюзы. Открытыми оставались чудесные круглые плечи с бронзовой гладкой кожей и тонкие изящные руки, унизанные золотыми браслетами на запястьях. Правая рука покоилась вдоль тела, левую она прижимал к груди с нежным цветком розового лотоса. Лицо ее редкой красоты сразу притягивало взор: пухлые правильные губы, маленький прямой нос; карие, большие, немного раскосые глаза, подведенные черной краской, всегда холодные, словно у змеи. Брови выщипаны. Золотой тонкий обруч поддерживал волосы на узком гладком лбу. Локоны тяжелыми волнами спускались на левое плечо и на спину, изящно перевязанные золотой цепочкой с драгоценными камнями.

Раннаи остановилась на некотором расстоянии от Эйи и произнесла низким грудным голосом:

– Приветствую тебя, мудрейший жрец Амона. Пусть Боги даруют тебе неземную силу.

– Да не померкнет красота твоя, чистая жрица Раннаи, – ответил Эйя. – Увидев тебя, я подумал: сама богиня Исида пришла навестить недостойного слугу своего.

– Оставим льстивые речи, – прервала его жрица безразличным тоном. – Поговорим о деле.

– Ты вечно спешишь с делами, – шутливо упрекнул ее Эйя.

– Каста ждет. И мне самой надоело содержать всех этих, вечно ноющих, капризных вдов Эхнэйота. Ты смог найти подход к Анхесенамут?

– Все не так просто. Бедная девушка так сильно любила своего Тутанхамона, что до сих пор прибывает в печали. По ночам плачет. Все разговоры о втором замужестве не доходят до ее, измученного горем, разума. Потом, я устал бороться в одиночку. Я должен обхаживать Анхесенамут и противостоять Хеви.

– Впервые слышу, как ты жалуешься, – ледяным тоном упрекнула его жрица. – Великий Эйя передо мной, или его подменили?

– Прости. Я, наверное, немного устал, – попытался оправдаться Эйя.

– Тебе нельзя уставать, – не отступала Раннаи. – Мы приложили много усилий, чтобы освободить тебе дорогу. Сколько стоило труда отправить к богам Семенхкэре и подстроить падение с колесницы юного Тутанхамона. Наша каста удержала страну от раздоров и кровопролитий. Именно я воспрепятствовала браку между Анхесенамут и сыном Хеви, доказав, что последний не происходит из рода правителей. Тебе осталось только уговорить плаксивую девчонку согласиться. Но ты медлишь.

– Она правительница.

– А ты – верховный жрец.

– Я выглядел глупо, гуляя с ней в саду и катая ее на качелях, сочиняя стихи. Еще выдумывал всякие глупости, подкупал ее служанок. Почти подвел правительницу к мысли согласиться на брак со мной.

– Что же помешало?

– Хеви – наместник Куши. Он наплел Анхесенамут всякой ерунду: что ее окружают один подлые враги и завистники. По его подсказке она написала послание Суппилулиуме с предложением прислать одного из сыновей занять трон фараона.

– Что? – Удивилась Раннаи. – Какая неслыханная дерзость! Хеви решил возвести на престол нового гиксоса?

– Ты так удивлена, как будто впервые слышишь. А, впрочем, Хеви сделал все скрытно и быстро. Его ловкости можно позавидовать.

– Но откуда ты узнал?

– Посла из Хатти узнал Иссихасса. Это – некий Фазарука. Суппилулиума поручает ему очень ответственные дела. Один из моих соглядателей сумел перехватить послание Анхесенамут к лабарне.

– Где оно? – Змеиные глаза жрицы вспыхнули.

– Ну что ты, – разочаровал ее Эйя. – Неужели ты думаешь, я настолько глуп, что решился похитить письмо. Послание благополучно отправилось к Суппилулиуме, и никто не догадался, что тайна раскрыта мной. Кстати, твои жрецы совершили глупейшую ошибку, пытаясь отравить посланника. Чего бы этим добились?

– Его пытался отравить Иссихасса, – ответила Раннаи. – Он подсыпал яд посланнику без нашего ведома, за что был наказан.

– Однако новоявленный гиксос вскоре прибудет в Уаст. Как только он появится в пределах Та-Кемет, Хеви будет оберегать его тщательнее собственного сына. Затем посадит на престол. Что нам остается? Поднять народ на восстание? Тогда развалим окончательно государство. Хеви оттяпает себе всю Верхнюю страну вместе с Куши и золотыми рудниками, а Нижнюю страну завоюют хетты, – выдвинул предположение Эйя. – Первым делом – надо убить наместника Куши, – каменным голосом заявила жрица, при этом глаза ее походили на две мертвые льдинки.

– Найди хоть одного человека на берегах Хапи, кто отважится на это, – усмехнулся Эйя. – Хеви хитер. Он всю жизнь был политиком, мудрым политиком, иначе не пережил бы четырех правителей. Заметь, что за все это время, он только поднимался вверх и ни разу не был в опале. Он прекрасно себя обезопасил. В его охране преданные чернокожие воины. Порчу на него не наслать. Колдуны-кушиты навешали на него множество оберегов.

– Может все-таки попробовать поднять народ?

– Народ, – иронически протянул Эйя. – Предположим, народ поднимется на ваш призыв. Народ чтит Богов и внемлет словам жрецов. Но не забывай, что твой народ еще чтит божественную власть правительницы. Есть еще рабы и наемники. Они молятся своим богам, но правительница у них одна. Если Хеви от имени Анхесенамут призовет народ вновь расправиться со жречеством, как во времена Эхнэйота? Найдется достаточно людей и среди знати, готовых подержать такую борьбу. Догадываешься, как с нами поступят? Что будет твориться со страной?

Раннаи молча согласилась.

– Кстати, – вспомнил Эйя, – твои мудрецы говорили с военачальником Хармхабом? Чью сторону он примет?

– Он колеблется.

– Колеблется? У него в руках вся армия. Ну, а казначей Маиа, у которого под рукой все золото страны?

– Он поддерживает нас, но против правительницы не пойдет.

– Дела еще хуже, чем я предполагал, – нахмурился Эйя.

– И все же, жреческая каста имеет власть. В случае необходимости мы заставим и Хармхаба, и Маиа служить нам, – упрямо сказала Раннаи. – Анхесенамут и Хеви останутся без поддержки.

– Только не упустить бы момента, – предупредил ее Эйя. – Представь, если наместник Куши надоумит Анхесенамут попросить помощи у Суппилулиумы. Какими дураками мы все окажемся, когда появятся хеттские колесницы, чтобы защитить законную правительницу от ее же слуг.

– Ты знаешь выход? – спросила его Раннаи, уверенная в том, что Эйя уже подготовил ответ.

– Да! – Эйя подошел к статуе Бога. – Великий Осирис все знает наперед, иначе, как бы он готовил места для душ в загробном мире. Надо убить гиксоса, причем раньше, чем он окажется под защитой кушитов.

– Ты задумал устранить сына Суппилулиумы? Не слишком ли опасно? Как это сделать?

– Надо снарядить человека, чтобы он устроил засаду где-нибудь под Библом13. Обставить все так, будто напали разбойники. В тех краях такие случаи – не редкость.

– Подстроить можно, только сохранить все в тайне будет нелегко. Для этого нужны очень надежные люди, – задумалась жрица. – Если гиксос будет убит, а тайна раскроется, то Суппилулиума жестоко отомстит.

– Я знаю такого человека, – Эйя загадочно улыбнулся. – Не скажу, что он надежный, но обладает другим качеством: ненавистью ко всем хеттам и особенно к Суппилулиуме. Тем более потом не жалко будет и его самого убить.

– Кто он?

– Иссихасса.

– Нет! – лицо жрицы вновь сделалось непроницаемым. – Он надежный и верный слуга. Мы его должны использовать для борьбы с Хатти.

– Вот и используйте.

– Но ты сказал, что его, в случае провала, надо будет убить. А мы дорожим верными людьми. Он предан Великой касте. Влияние Хатти все дальше распространяется к Мертвому морю. Та-Кемет вскоре вплотную придется столкнуться с Суппилулиумой, вот тут, Иссихасса окажет нам неоценимую помощь.

–Удивляюсь, куда делась проницательность жрецов? – недоумевал Эйя. – Ты называешь его преданным? – Жрец презрительно скривил губы. – Я напомню его прошлое. Сначала он предал лабарну Арнуванду и перешел на службу к более сильному Суппилулиуме; затем предал Суппилулиуму и, даже, свою родину, и перешел на сторону более могущественной Митанни. Когда Тушратта пал, он и его предал, мало того, убил своего верного слугу за камушки, пусть даже, драгоценные. После всего этого ты считаешь его преданным? Если Хеви одержит верх над нами, – ищи Иссихассу у него. Тот быстро выложит все, что знает о касте. Тогда мы все поплатимся за смерть Семенхкэре и Тутанхамона.

– Откуда Иссихассе об этом знать? Тайна известна только верховным жрецам касты. Те люди, которые участвовали в покушениях, уже давно мертвы.

– Хочу заметить: Иссихасса только прикидывается дурачком. На самом деле он хитер и скрытен, умеет подслушивать. Пусть, даже, он ничего не знает, и вы действительно начнете использовать его против Хатти. Чем он сможет вам помочь? Вдруг в нем, на старость лет, проснется совесть? Тогда он станет бесполезным и даже опасным. Доверьте ему лучше убить гиксоса, а потом прикончите.

– Я передам твои слова великим мудрецам, – пообещала Раннаи.

– И поторопи их с решением, иначе им срочно придется учить хеттский язык.

Жрица Раннаи поклонилась и вышла из храма легкой стремительной походкой, грациозно покачивая бедрами. Эйя провожал ее взглядом полным ненависти.

– Подождите, – пробормотал он себе под нос, – великие мудрецы. Хотите, чтобы я лез из кожи, продираясь к трону, а вы потом этим воспользуетесь. Эйя сделает все, как надо, и его потом можно будет вышвырнуть, как сгнившее весло. Не дождетесь! Я с вами рассчитаюсь раньше, чем вы предполагаете расправиться со мной.

***

Ночь выдалась душная. Земля, прогретая за день знойным солнцем, не давала воздуху остыть. Иссихассу мучили кошмары. Он проснулся с тяжелой головной болью и больше не смог сомкнуть глаза. От жесткого ложа ныла спина. Он уставился в потолок, и вспоминал явившиеся ему кошмары. Привиделся Тушратта и Ибиссаха. Всю ночь его преследовал Кира. Не к добру такие сны. Что-то должно произойти.

Вдруг на Иссихассу нахлынула волна тоски. Сдавило все внутри. О Боги, куда его занесло! Он никогда не увидит родных холмов. Больше не напьется чистой воды из источников возле Марассантии, не пройдется по широкой мощеной дороге к центральным воротам Хаттусы. Его внук будет править огромной страной, а он умрет, забытый всеми, в чужой земле. Его сожгут, как бродягу на общем уктури. Кругом живут чужие люди со своими радостями и печалями, а он смотрит на их жизнь, словно из темного подземелья. Обречен. Обречен на одиночество. Может приползти обратно в Хатти, упасть к ногам Суппилулиумы… Суппилулиума? Ну, нет! Он его проклял, отнял все, даже дочь. Иссихасса отбросил прочь мысли о покаянии. Но как дальше жить на чужбине? Почему ему не дают должность при дворе правителя? Какую-нибудь маленькую, неприметную. Он бы постепенно стал знатным вельможей. Ведь так, как он, никто не умеет льстить и угождать. У него еще остался ларец Тушратты. На эти драгоценности можно купить хороший дом с садом, рабов, колесницу с четверкой быстрых коней… Зачем жрецы его здесь держат?