Гордость Карфагена

— Достаточно! — проговорил Ганнибал.

Он произнес это слово на латыни — негромко, но так, что оно заставило римлянина замолчать. Полководец наклонился вперед, впервые показав Магону свой профиль. Глубоко посаженные глаза прятались в тени под нависшими бровями рядом с острым изогнутым носом. С его подбородка, как и у всех солдат Священного отряда, свисал шишак волос, обвитый лентой. Он прикоснулся пальцами к бороде и, казалось, выжал из нее ответ.

— Мне больше не нужно твоих «кроме прочего». Ты изложил свою мысль. Хочешь знать, что я отвечу?

Варрон собрался с храбростью. Он был сбит вмешательством в его речь и, видимо, испытывал трудности при непосредственном обращении к Ганнибалу на латыни. Ему даже пришлось прочистить горло перед тем, как ответить.

— Поскольку меня прервали, я не закончил то, что должен был сказать.

— Да и так уже все понятно...

Ганнибал встал с кресла и сделал шаг вперед. Он был на голову выше римлянина. Согнув несколько раз оголенные руки, он покрутил плечевыми суставами и энергично, до хруста, пошевелил нижней челюстью. Его внешний вид удивил Магона. Физически он никак не изменился: Ганнибал всегда поддерживал хорошую форму и сверх меры закалял себя дис циплиной. Но теперь в его движениях появились свобода и утонченность, хотя разговор ему явно не был приятен. В глазах отражалась задумчивость. Он прошелся перед послом, рассматривая деревянные стойла, грязный пол конюшни и эмблему на щите одного из солдат Священного отряда. Затем командующий взглянул на Магона и кивнул, отмечая его прибытие.

— Откуда взялась эта басня о дружбе между Римом и Сагунтумом? — спросил он, снова переходя на карфагенский.

Молодой переводчик едва успевал за его напористой речью.

— В каком договоре отражены ваши братские отношения? Мне кажется, что этот город стал другом Рима совсем недавно — возможно, только на словах и с единственной целью. Давай поговорим начистоту об истоках вашей симпатии друг к другу. Рим недоволен процветанием Карфагена. Вы считали нас побежденным народом и вдруг обнаружили, что мы преуспеваем. Мы пришли в эти края, укротили дикие народы и обрели богатства, ожидавшие нас здесь. Вот почему вам неймется. Рим всегда источает ненависть, когда в руках карфагенян, словно по волшебству, появляются серебряные монеты. Будь искренним и признайся, что тебя привели ко мне зависть и алчность, а не забота о защите какого-то города. Спор о Сагунтуме — лишь повод для открытой вражды между нами.

Ганнибал замолчал. Когда его слова были переведены, римлянин быстро ответил:

— Союзный договор между Сагунтумом и Римом хранится в архивах Сената. Наша дружба хорошо известна и не может подвергаться сомнению.

— Прекрасно, — не дожидаясь перевода, произнес Ганнибал. — Тогда продолжим разговор.

Вместо этого он подошел к ближайшему стойлу. В ответ на его шаги из тени появилась голова коня. Расширив ноздри, лошадь потянулась к руке человека. Ганнибал приветствовал животное щелчком языка, затем погладил гриву, проверил уши коня и провел рукой по длинным ресницам. Когда он снова заговорил, его голос звучал несколько рассеянно.

— Мое второе замечание касается римского вмешательства в нашу сферу влияния, — сказал Ганнибал. — Сагунтум со всех сторон окружен племенами, лояльными Карфагену. Жители этого города непрестанно нападают на наших союзников — турдетан. Только в нынешнем году они убили вождей трех кланов. И, спрашивается, за что? Неужели небольшие племена могли угрожать Сагунтуму — и Риму, соответственно? За какие проступки они были распяты? Я задаю вопрос, но не ожидаю твоих объяснений, потому что у тебя не может быть ответа — во всяком случае, честного.

Он отвернулся от коня и посмотрел на римлянина.

— Как, ты сказал, твое имя?

— Теренций Варрон.

— Позволь мне поведать тебе, Теренций Варрон, о том, что ты наверняка не знаешь о сынах Карфагена. Мы помогаем оскорбленным и униженным людям. Данной нам силой мы защищаем друзей от тиранов. Я не доволен бесчестностью Сагунтума. Я попросил их возместить ущерб, который они нанесли своими злодеяниями. Но вместо этого ты приехал сюда с обвинениями, как будто я уже захватил Сагунтум, пленил его лидеров и пригвоздил их к крестам. Ты должен понимать, что это глупо. Возвращайся в Рим и передай мои слова своим хозяевам. Возвращайся в Рим и скажи им, что, выслушав твою речь, я Дал такой ответ...

Ганнибал набрал воздух в легкие и несколько мгновений сохранял молчание. Затем он сделал продолжительный выдох через расслабленные губы, так что те затрепетали от потока воздуха. В ответ из соседнего стойла раздался схожий звук. Один из солдат Священного отряда засмеялся, но, спохватившись, замер с окаменевшим лицом.

— Какой ответ? — спросил посланник.

— Ты можешь воспроизвести этот звук? Такой, как у жеребца, которому надоело жевать траву? Повторяй его на всем пути к Риму и, представ перед Сенатом, воспроизведи как только сможешь — отчетливо и громко. Вот так...

Он снова сымитировал конское фырканье — на этот раз более протяжно и реалистично. Варрон посмотрел на него с неприкрытым изумлением. На лице посланника не осталось и следа от былого высокомерия.

— Ты хочешь поссориться с нами?

— То, чего хочу я, сейчас несущественно, — ответил Ганнибал. — В расчет войдут только те события, которые могут произойти. По отношению к ним Ганнибал является лишь одним из миллионов умов, простым человеком пред множеством богов. Мы ничем не нарушили наше слово. Вот ответ, который я мог бы дать тебе. Я говорю с тобой честно. Наверное, дерзко, да, но мысль моя понятна. У нас с Сагунтумом имеются разногласия. По воле Ваала, они могут решиться мирно. Но следует понять, что причины будут устранены так или иначе. Молись своим богам, чтобы все обошлось. Прощай. Желаю вам счастливого пути.

Встреча завершилась. Ганнибал повернулся и заговорил с Гасдрубалом и с другими братьями, напоминая им о том, что следовало сделать вечером. Во-первых, нужно было позаботиться о животных, вернувшихся из похода; во-вторых, выделить провизию для солдат и горожан, чтобы те могли отпраздновать триумфальное возвращение армии. Недовольные римляне переглядывались друг с другом. Они быстро собрались в группу и начали шептаться, обмениваясь мнениями. Судя по всему, Варрон хотел снова обратиться к командующему, но один из советников удержал его за локоть. Послы неохотно направились к выходу. Пять фигур вновь прошли по длинному проходу конюшни и растворились в пепельно-сером свете зимнего дня.

Как только римляне ушли, Гасдрубал похлопал брата по спине. Ганнибал покачал головой и рассмеялся.

— А я не перегнул палку с этим фырканьем? Как думаешь, он передаст Сенату мой ответ?

— Хотел бы я взглянуть на их лица, если он это сделает, — произнес Гасдрубал. — Но, Ганнибал, смотри! К нам приехал еще один юный лев.

Он кивнул на Магона. Повернувшись в указанном направлении, Ганнибал шагнул к младшему брату.

— Слава богам, что он здесь! И теперь он получит должные почести!

Пройдя через свиту советников, командующий приблизился к Магону, обнял его и похлопал по спине. Магон узнал характерный запах: тяжелый и острый, но в то же время сладкий. Юноша почувствовал, как вьющиеся локоны брата коснулись его лица. Щетина на подбородке Ганнибала царапнула его плечо, и он на миг едва не задохнулся от силы объятий. Немного затянувшаяся пауза подсказала ему, что брат воздал безмолвную хвалу Ваалу.

— Магон, ты просто не знаешь, как ликует мое сердце при виде тебя, — все еще обнимая его, произнес Ганнибал.

Голос брата, звучавший чуть громче шепота, был наполнен эмоциями.

— Прошло столько времени. Надеюсь, что твое обучение стоило этих лет разлуки. Я знаю, наш отец хотел, чтобы ты воспитал свой ум. Но мне часто не хватало твоего присутствия.

Когда Ганнибал отступил на шаг, к Магону подошел Гасдрубал. Он шутливо коснулся кулаком подбородка юноши, затем ткнул его в ребра быстрым боковым ударом и через миг завершил свое приветствие крепкими объятиями. Магон приподнял голову над его плечом и сказал:

— Я приехал служить тебе, брат. Хотя не ожидал найти в твоей конюшне римлян.

— И я не ожидал, — ответил Ганнибал. — Но не будем забывать, что все происходит по воле Ваала. В воздухе витают великие предвестия, возможности и призывы богов к героическим действиям. Поэтому подобные негаданные встречи вполне естественны. Эй, слушайте...

Он простер руки в стороны и замахал ими, призывая братьев к себе.

— Разве это не чудесный момент? После стольких лет разлуки все сыновья Гамилькара наконец-то собрались вместе! Завтрашний день сулит нам многие славные дела во имя Карфагена и в честь нашего отца...

В этот момент в конюшню вошел солдат, отправленный за сандалиями. Он робко прижимал к груди свою ношу. Ганнибал захохотал.

— Мы позволили нашим гостям уйти без обещанной обуви! Какая жалость! Тогда давай одну пару мне. Чего только не натерпелись мои ноги на севере. А вторую пару дай моему брату. Пусть это будет первым подарком из многих последующих.

Он взял сандалии и похлопал ими по груди Магона.

— Я должен позаботиться о вернувшихся, — сказал командир. — Они потрудились сверх меры и посему заслужили награду. Сегодня вечером... Сегодня мы будем восхвалять богов. Мы позволим армии праздновать победу. И скоро я открою вам то, что запланировал для нас.