Пендрагон

— Куда добрый Господь направит, туда и должны следовать его верные слуги, а? И, судя по твоему виду, я бы сказал, что ты кого-то выслеживаешь. Рассказывай, — Уфлвис указал на мою одежду. — Смотрю, ты так и не принял священные обеты? — Прежде чем я успел объяснить, Уфлвис поднял руки. — Нет, пока ничего не говори. Сначала — ужин. Вы оба устали. Раздели со мной хлеб. Поговорить мы еще успеем.

Стол епископа Уфлвиса оказался таким же скудным, как и сам епископ: простая пища — хлеб, пиво, мясо, сыр — но все отменного качества. Пеллеас сидел с нами за столом, обслуживали нас два молодых монаха из близлежащего монастыря. Наши застольные беседы касались обычных тем для путешественников: погода, виды на урожай, торговля, новости, собранные в пути. Наконец, епископ поднялся из-за стола.

— Мы выпьем меда в моей комнате, — сказал он монахам. — Принесите кувшин и чаши.

Мы расположились в голой комнате Уфлвиса — выбеленной келье с одним узким незастекленным окном, утоптанным земляным полом и невысоким возвышением, на котором лежал соломенный тюфяк, служивший его постелью. Но из уважения к посетителям здесь все-таки имелись четыре больших красивых стула и небольшой очаг.

Как только мы устроились, явились монахи; один из них нес деревянный поднос с кувшином и чашами, другой внес небольшой трехногий столик, на который установили поднос. Монахи разлили мед и разожгли огонь в очаге, после чего молча удалились.

Уфлвис раздал чаши со словами:

— Здоровья вам от Бога!

Какое-то время мы потягивали сладкий, пахнущий вереском напиток.

— Ну что же, друзья мои, пришло время рассказать, почему я имею удовольствие лицезреть вас нынешним вечером.

Я отставил чашу и наклонился вперед.

— Дошло до нас, что Моркан затеял войну против своего соседа Мадока. Я хотел бы услышать, как обстоят дела сейчас.

Епископ посерьезнел.

— Моркан воюет? Поверьте, пока вы мне об этом не сказали, я понятия не имел. — Он переводил взгляд с меня на Пеллеаса и обратно. — Я ничего об этом не знаю.

— Тогда я расскажу вам то немногое, что знаю, — ответил я и рассказал, что мы с Пеллеасом узнали, и объяснил, откуда получены сведения.

Уфлвис встал и начал нервно прохаживаться перед огнем.

— Да, — сказал он, когда я закончил, — я уверен, что вы говорите правду, потому что это многое объясняет. Моркан, несомненно, постарался скрыть это от меня, но, как я вижу, не преуспел. — Он резко повернулся к двери. — Предлагаю вам пойти со мной. Я не усну, пока не обличу его в этом гнусном грехе. Он не должен думать, что церковь останется равнодушной к его прегрешениям.