Янтарный след
Читать книгу "Янтарный след"
* * *
В Мидгарде стояла зима. Близ границ Утгарда везде, куда ни глянь от самых облаков, простираются бесконечные леса. Громадные заснеженные ели, когда смотришь сверху, кажутся не больше побегов мха, а между ними причудливыми изгибами тянутся белые заледенелые реки. Они ветвятся, вливаются одна в другую, будто кровеносные сосуды матери Ёрд. На рассвете встающее солнце озаряет верхушки леса нежным розовым светом, и он красиво ложился на искристый белый снег – так и кажется, что из этого сияния сейчас выйдет богиня зимней зари. Когда Скади родит Уллю дочь, это будет самое подходящее занятие для этой девушки – дочери Зимнего Солнца и Тени. На закате над темной громадой лесов разливается жидкое золото. Когда рыжий закатный свет золотит мрачные тучи, даже смертным легко разглядеть среди них стены, крыши, мосты и башни Асгарда. Я посматривала в ту сторону не без тайной грусти – хорошо было бы сейчас сидеть у себя в покоях, близ теплого очага, окруженного звездами сон-травы, и прясть под пение валькирий. Слушать рассказы дис, собранные во время бдений возле бесчисленных рожениц – повествования о судьбах, о счастье и несчастье, о любви, надеждах, изменах, разлуке, о здоровье и болезнях, обо всем том, что составляет жизнь женщин и о чем они никогда не устают говорить. Но я не могла – у меня было дело.
Когда солнце прячется, небо и земля под снегом одеваются в одинаковую густую синеву. В такую пору я нередко вижу внизу крошечные черные точки – это волчьи стаи пробираются по своим тайным тропам, ступая след в след. Близ рек дымят оконца избушек, и крыши их окутаны снегом. Реки и озера в этом краю, совершенно замерзшие, с высоты кажутся ровными и гладкими, как льняная скатерть. В недолгое светлое время кое-где по рекам ползут цепочки черных муравьев, одни на запад, другие на восток: смертные совершают свои странствия, по своим мелким, но важным для них делам.
В тот день я остановила повозку, чтобы дать отдых моим верным куницам – они так устали, что едва перебирали лапами. Теперь они отдыхали, белыми пушистыми комками свернувшись на облаке. Очередное мое путешествие в поисках Ода подходило к концу. Долгий путь мне пришлось проделать! Скольких чудищ я одолела по пути! Неуверенность, нерешительность, сомнения, страх. Вражда, война, коварство, жестокость, губительная случайность. Зависть, ревность, жадность, заносчивость, предубеждения. Снова страх, злоба, мстительность. Днями и ночами я воевала с ними, но не сдавалась. Может быть, в этот раз мне повезет и я наконец отыщу Ода, багряно-алый цветок моей души. Я так хорошо помню его лицо, его суровый взгляд, который при виде меня наполнялся нежностью, отчего вид у него делался немного растерянный – никто, кроме меня, не учил его испытывать и выражать это чувство. Еще немного, еще несколько земных дней – и он будет со мной. Я столько искала его – должно же когда-нибудь и мне повезти, и тогда я наконец-то обрету счастье.
– Красиво, да! – раздался позади меня знакомый голос.
В удивлении я обернулась. На краю того же облака, свесив ноги вниз, сидел Локи. Выглядел он довольно неплохо – светло-рыжие волосы, льдисто-серые глаза, множество веснушек на скуластом лице. Лишь презрительный изгиб красивых губ его портил.
– Чего тебе здесь нужно?
– Да вот, захотелось посмотреть, как ты опять делаешь глупости.
– Какое тебе дело до моих глупостей? У тебя своих полные мешки! Понаделать всем ётуншам детей-чудовищ, напридумывать разных каверз, чтобы восстановить против себя весь Асгард – немало времени на это надо! Только успевай поворачиваться!
– И ты туда же! – Локи с упреком взглянул на меня. – А я ведь тебе добра желаю. Бросай ты это дело. Одина не переиграешь. Он такой – всегда на шаг впереди, будто собственная твоя тень, если солнце в спину.
– Тень Одина – это ты, Локи. Я-то об этом знаю. Вечно тащишься у него за спиной, а он прикидывается, будто о твоих делах знать не знает, так что все колотушки достаются тебе, хотя придумываете пакости вы вместе.
– Ну а если знаешь, то поверишь… что я знаю кое-что, что и ты очень хочешь знать.
– Вот как? – До того я лишь поворачивала к нему голову, но теперь развернулась целиком. – О чем ты?
– Знаешь о чем. О твоем ненаглядном Оде.
– Ты знаешь, где он? – медленно выговорила я.
– Представь себе. И всегда знал. Не будь ты такой гордой и упрямой, обратись ко мне за помощью, уже давно тоже все знала бы.
– Боюсь, твоя цена за эту тайну мне не по средствам! – насмешливо сказала я.
– Да я уж знаю! Если даже мой побратим, при всей его власти, тебе не хорош… как ты думаешь…
Я промолчала. Локи есть Локи – знает он эту тайну или нет, просто так он ее не выдаст и будет тешиться моим нетерпением.
– Говори или ступай по своим делам, – отрезала я. – Мне еще здесь нужно приглядеть кое за кем.
– А вот это ты видела?
Он показал в другую сторону. Там за тучами мелькало движение. Приглядевшись, я различила знакомые фигуры в кольчугах, шлемах и с копьями.
– Кое-кто собрался драться, – подтвердил Локи. – Кое-кто из твоих любимых смертных вышел в зимнюю пору за добычей и славой. Но как знать, кому из них суждено вернуться живым, а кому – очень разочаровать тех, кто ради них тронулся в дальний путь.
В волнении я подобрала поводья, готовясь вновь пустить упряжку вскачь.
– Не торопись так! – Локи вдруг оказался передо мной, загораживая дорогу куницам. – Ты никогда не верила, что я твой друг. А я тебе друг. Ты подарила мне Сигин – единственную помощь и утешение в моей предстоящей участи. Если бы не ты, кто меня полюбил бы? Кто родил бы мне приличных сыновей, хотя их тоже мало хорошего ждет впереди? Как ни есть, а сын – это счастье, хотя бы на свете… Ладно, ладно! – сам себя прервав, воскликнул он, видя, что я готова переехать его упряжкой. – Я скажу тебе всю правду! Задаром скажу! Потому что когда ты ее узнаешь, заплатить мне за услугу ты все равно не сможешь. Ну, не сразу. А там поглядим.
– Локи… – страшным, как глубины Хель, голосом сказала я. – Говори или убирайся. Еще немного болтовни – и я сама повешу тебя на веревке из твоих собственных кишок.
– Ну ладно. Слушай. – Он набрал в грудь столько воздуха, что аж раздулся. – Твой Од… Не было никогда никакого Ода, сына Торстейна, конунга гаутов. Это Один был с тобой. Он подманил тебя этими украшениями, изменил облик, прикинулся смертным… Он стал точь-в-точь таким, как ты хотела его видеть: похожим на твоего брата Фрейра, но земным и преданным тебе одной. Он очаровал тебя, наложил чары, чтобы ты поверила в его обман и не разглядела за мороком его подлинную сущность. Он разыскал в Источнике твое тайное имя – поэтому чары ему удались. А потом… уж я не знаю, многого ли он от тебя добился, но обман вышел так хорошо, что ты не захотела с ним расставаться. И столько лет ищешь того, кого нет и не было на свете! Пойми это и успокойся наконец. Оставь смертных в покое, пусть он делает с ними, что считает нужным. Их дела, их мужья и жены – тебе это не поможет. Позаботься о себе.
Я молчала, сжимая поводья, а внутри меня разливался ледяной холод. Легче всего было сказать, что Локи лжет. Но кое-что в моих воспоминаниях не давало мне отвергнуть его слова. Имя Ода сына Торстейна я впервые услышала от Одина. Браслет со львом мне принес один из его волков. Я исчезла, когда в первый раз поцеловала Ода – в роще. Он исчез, когда я второй раз поцеловала его наяву – в моих палатах. Я дала Одину для Ринд желтый цветок сон-травы, а он говорил о багряно-алом – таком, какой я вручила Оду. На груди Одина я видела точно такой же отпечаток этого цветка, какой остался у Ода. Я думала, что нас разводит разница моей божественной и его человеческой природы. А это была та же разница, которая не дает Одину овладеть мной без моего согласия. Он надеялся выманить у меня согласие под чужим именем и личиной смертного. Но наша природа больше нас самих, ее не обманешь. Он владел ключом к этой тайне, но так и не посмел мне ее открыть. Хотя, кажется, не раз порывался это сделать.
И ведь я знала, что ему известно мое подлинное имя. Выходит, он раздобыл его гораздо раньше, чем я об этом задумалась. Вскоре после того, как стал разговаривать с Мимиром.
Столько лет я искала своего возлюбленного… а его на свете нет и никогда не было. Он жил только в моих мыслях – такой, какого я хотела бы найти. Мои поиски были бесплодны изначально, и Один знал об этом. Но молчал, не силах вырвать у меня любовь открыто и не решаясь признаться в обмане.
– О, да они начали! – как сквозь туман, долетали до меня выкрики Локи. Оставив меня обдумывать открытие, он вглядывался в лес внизу, наблюдая за чем-то. – Стреляют из засады! Давайте, так их, удальцы! Гоните их прочь! Вперед! Смелее! Эй, гляди! Обернись! Вон, вон они заходят! Сзади! Из кустов!
Краем сознания я понимала, что на земле идет бой, в нем участвует тот самый человек, ради которого я проделала этот долгий путь. Нужно вмешаться… хотя бы приглядеть, чтобы его не задело… У меня много жизней, но у смертных – только одна, и они нуждаются в моей помощи. Если женщина нашла в себе решимость, верность и отвагу, чтобы совершить такой путь, преодолеть множество трудностей, опасностей, соблазнов, противления, расстояние – ее усилия не должны оказаться напрасными!
Отбрасывая мысли о себе, я подхлестнула куниц, и моя повозка помчалась по облакам к месту битвы. Бой шел на широкой, как поле, замерзшей реке в обрамлении густых зарослей. Одни черные фигурки сражались на льду, другие то втягивались в заросли, то выбегали опять на открытое место. Свистели стрелы, мелькали сулицы, взлетало и падало оружие. Раздавались крики. На белый снег брызгала кровь. Я уже видела, как валькирия уносит кого-то ввысь. Вон еще одна, Гунн, тоже на кого-то нацелилась…
В моей руке сам собой появился тяжелый жезл укрощения.
Но Гунн успела раньше. После разговора с Локи я была растеряна и с трудом собиралась с мыслями. Пока я выбирала взглядом того человека, которого нужно защитить, она нанесла удар.
Кто-то внизу упал. Еще кто-то полетел с лошади, рухнул на лед, сбитый стрелой с седла.
Гунн ликующе крикнула, промчалась над землей и подхватила в объятия одного из упавших.
Дело сделано. Душа исторгнута из тела, ее не вернуть.
Я застыла, и мир вокруг меня замер. Если нет любви… если истинный возлюбленный живет лишь в мыслях женщины, к чему все это? К чему я сама? Если я сейчас растаю, превращусь в лужицу холодной воды, в облачко морозного пара, не лучше ли будет смертным, да и богам тоже? Никто не будет страдать от любви, сердца будут холодно стучать в груди, будто камни…
«Фрейя, Фрейя! – раскатился под небом гулкий голос, нежный и страстный, слышимый мне одной. – Оставь эти заботы, недостойные тебя. Только я могу дать тебе любовь, которую ты жаждешь. Пойми же – никто в мире не может мне противиться, все будет в моей воле. И в тот раз, и в этот, и всегда. Смирись и приди ко мне. Только я дам тебе полное счастье…»
Вот как? Я обернулась и гневно взглянула вверх. Он смотрел на меня издалека – красивое суровое лицо, смягченное нежной мольбой, левый глаз – синий, правый – черный и пустой. Где-то возле него уже порхала мотыльком Гунн с ее добычей.