Храм муз словесных

В IV главе особо оговаривается исключительное право президента разрешать к печати рекомендованное членами Академии к опубликованию оригинальное или переводное произведение.

V глава устава определяет права и обязанности непременного секретаря. Он ответствен за работу типографии, за сохранность библиотеки и архива Российской Академии, хранит печати, ведет переписку от имени Академии, составляет протоколы заседаний, на годичных собраниях отчитывается о деятельности учреждения за прошедший период.

Функциональные обязанности казначея (домостроителя) Российской Академии, который «имеет на руках своих академическую денежную сумму, состоящую в намеченных деньгах и ломбардных или банковых билетах, також золотых и серебряных медалях и раздаваемых при всяком заседании членам серебряных дариков», изложены в главе VI [там же, л. 7]. Казначей ведет приходно-расходные книги, к концу года составляет отчет о расходах Академии, хранит в кладовых всю печатную продукцию и выдает ее книгопродавцам. Работу его контролируют три члена Академии, входящие в домостроительный комитет.

Глава VII устава регламентировала число заседаний Академии: они должны были проводиться еженедельно по субботам с 10 до 14 часов. «Каждый член да поставит себе непременною обязанностью посещать… собрания», — записано во втором параграфе VII главы устава [там же, л. 8].

Параграфы третий — шестой этой главы определяли даже в общем виде тематику заседаний:

— обсуждение языковедческих, литературных, исторических работ, поступивших на рассмотрение Академии;

— анализ зарубежных и отечественных научных публикаций в области русского языка и словесности;

— знакомство с материалами предыдущего заседания;

— решение неотложных дел.

В случае если среди присутствующих на заседании не было единого мнения о том или ином произведении, президент мог создать специальный Рассматривательный комитет, который выносил окончательное решение о достоинствах и недостатках того или иного труда. На рабочих заседаниях имели право присутствовать лишь члены Академии. На торжественные годичные собрания приглашенным мог быть всякий любитель российской словесности.

Глава VIII устава рассматривает процесс избрания в члены Российской Академии [там же, л. 9].

Как отмечено в первой главе устава, по количеству членов Академия не должна превышать 60 человек. На освободившуюся вакансию любой член или президент Академии вправе предложить свою кандидатуру. Если при тайном голосовании за кандидата было подано не менее двух третей голосов, он считался избранным.

При разработке VIII главы устава был предусмотрен и тот случай, когда на заседании присутствовало менее двух третей членов Российской Академии. Тогда непременный секретарь рассылал отсутствовавшим письма с просьбой высказать свое мнение о кандидате. Срок для ответа определялся в три месяца. После истечения этого времени на очередном заседании полученные письма вскрывались и окончательно подсчитывалось количество голосов. «Если же кто-то из членов не смог выслать голоса своего», президент был вправе за них по своему усмотрению опустить в ящик белые или черные шары. Он также мог просить любого из членов Академии, присутствовавшего на заседании, провести подобную процедуру голосования. После окончательного подсчета голосов Академия выносила решение об избрании или неизбрании в свой состав нового члена. Необходимо отметить, что при осуществлении процедуры избрания кандидат не имел права присутствия на заседании Академии. После голосования вновь избранному вручался специальный диплом члена Российской Академии.

Заключительная IX глава устава рассматривает процесс избрания почетных членов Академии [там же, л. 9 об.]. По количеству они не должны были превышать 30 человек. Почетными членами могли быть как граждане России, так и иностранцы, как мужчины, так и женщины.

Процесс выборов в почетные члены был прост. Президент предлагал кандидатуру. И если одна треть состава Академии проголосует за кандидата, он становится почетным членом. Почетные члены, как правило, не принимали участия в работах Академии, однако они обладали правом присутствия на любом из заседаний.

Устав стимулировал деловое сотрудничество между Академией и ее почетными членами — иностранцами. «Те почетные члены, кои находясь в чужих землях, — гласил устав, — при каких-либо ученых обществах, или заведениях, или книгохранилищах, могут сообщать в Академию нужные для ее сведения выписки из славянских наречий или из древних на иных языках писателей, о славянских народах повествовавших, или же и свои о том рассуждения, основанные на доводах из имеющихся у них книг почерпнутых, по мере усердия труда и услуг своих, должны при звании почетного члена получать и достойную от Академии награду».

Одновременно с уставом Александр I утвердил и ежегодный бюджет Академии в сумме 60 тыс. р. В бюджете предусматривались следующие статьи расходов.

1. Работа по изданию и печатанию книг в типографии Академии

— 22 000 р.

2. Изготовление шести золотых и четырех серебряных медалей в год

— 4000 р.

3. Изготовление серебряных жетонов (дариков)

— 3000 р.

4. Комплектование библиотеки Академии

— 2500 р.

5. Премирование работ, поступивших на отзыв Академии

— 15 000 р.

6. Годовое жалование президента

— 3600 р.

7. Годовое жалование непременного секретаря

— 2000 р.

8. Годовое жалование казначея Академии

— 1500 р.

9. Годовое жалование двух писцов

—1000 р.

10. Освещение, отопление, косметический ремонт зданий, почтовые расходы и т. д.

— 5400 р.

Как можно видеть, четвертая часть бюджета направлялась на стимулирование исследовательской работы, более одной трети предназначалось для создания собственной печатной базы, которая будет способствовать привлечению внимания широких кругов читающей публики к работам Академии.

Сразу же по утверждении устава Российская Академия приступила к строительству типографии и приобретению для нее необходимого оборудования и оснастки. Часто оборудование покупалось за границей. Так, один из членов Российской Академии И. А. Гульянов занимался приобретением в Париже оборудования для академической типографии.

Для сокращения сроков строительства и уменьшения затрат возведение типографии предполагалось осуществить на готовом фундаменте одного из дворовых сооружений. В 1819 г. академическая типография была построена и введена в действие.

Добившись увеличения бюджета более чем в десять раз, создав собственную печатную базу, Академия резко активизировала свою деятельность. Прежде всего Шишков решил качественно улучшить состав Российской Академии. Он говорил: «Правда, что иные точно бесполезны, втерлись в литераторы бог весть каким образом, не имея на то никакого права, между тем как много писателей достойных не заседают еще в Академии. Российская Академия будет иметь настоящее свое значение, а труды достойных наших писателей получат надлежайшее одобрение» [цит. по: 32, с. 427]. Но как мог улучшить состав Академии Шишков, когда любой избранный оставался членом Академии пожизненно. Достаточно сказать, что членом Академии был, например, известный графоман Д. И. Хвостов, которого сам Суворов умолял на смертном одре: «…не позорь себя, не пиши стихов…» [цит. по: 59, с. 30].

Для того чтобы оживить деятельность Российской Академии, Шишков пытался привлечь к ее работе как молодых, так и хорошо зарекомендовавших себя зрелых литераторов и в их числе, конечно же, А. С. Пушкина.

В 1833 г. стал посещать заседания, избранный в Академию по рекомендации Шишкова, и Б. М. Федоров, который мог писать, в каком угодно жанре, сотрудничал в любых изданиях, неоднократно предлагал властям свои услуги в качестве защитника устоев вплоть до готовности стать агентом III отделения.

По мнению Шишкова, участие в работе Академии писателей разных литературных направлений, личных качеств могло оживить ее деятельность. Только в этой связи мы можем рассматривать избрание в состав Академии и Н. М. Карамзина — яростного оппонента Шишкова.

Воздав должное великим заслугам своего литературного противника, Шишков сам еще в 1818 г. предложил его кандидатуру, сказав при этом, что «творения его стихами и прозою всем известны, особливо же сочинения Российской истории» [60, с. ИЗ].

Избранию Карамзина предшествовали несколько его встреч с Шишковым. Сближению их способствовал Державин. По утверждению Сербиновича, взаимная настороженность между литературными противниками исчезла тогда, когда Шишков ознакомился с «Российской историей» [116, с. 577].

Первое время Карамзин охотно посещал и выступал на собраниях Академии. Так, по просьбе Шишкова он подготовил речь, прочитанную им на годичном собрании Академии 5 декабря 1818 г. Написанная «не в духе устава», речь, однако, получила одобрение Шишкова. Нужно отдать должное «миролюбию» Карамзина. В своем выступлении, «обходя острые углы», он в основном говорил о «Словаре Академии Российской» как выдающемся достижении отечественного языкознания; ориентировал Академию на выполнение работ, достойных ее первого творения.

В одном из писем к Дмитриеву Карамзин повествует о том, как он в академическом собрании 8 января 1820 г. «читал около 80 минут… о перемене Иоанова царствования, о начале тиранства, о верности и геройстве россиян, терзаемых мучителем» [60, с. 280]. Чтение Карамзина произвело большое впечатление на присутствовавших. Решением общего собрания в этот же день Карамзин был увенчан большой золотой медалью. Всецело поглощенный работой над «Историей государства Российского», Карамзин не мог регулярно посещать собрания Академии. В основном он присутствовал на ее торжественных заседаниях.

Сам Карамзин свидетельствует и о «голубином незлобии» Шишкова: на одном из заседаний в декабре 1822 г. он в частной беседе убеждал Карамзина «завести вечера для чтения и бесед о литературе» [там же, с. 342]. Вероятно, президент хотел возобновить литературно-политические вечера, наподобие «Беседы», прекратившей свое существование в 1816 г. Разгадав ход мыслей Шишкова, Карамзин предложил в качестве постоянных посетителей вечеров бывших «арзамасцев» Д. Н. Блудова и Д. В. Дашкова. После этого предложения Шишков более никогда не возвращался к разговору на тему, столь щепетильную для обоих собеседников.

В начале 1823 г., на одном из очередных академических собраний Карамзин читал отрывки из своей «Истории государства Российского» и этим завершил свою деятельность в стенах Академии.

На заседании Российской Академии 21 января 1822 г. Шишков предложил целую программу работ, перспективу на последующие годы. В ней предусмотрено создание различных словарей (подробнее об этом далее — с. 65), в том числе «Словаря словесных наук» (в нем должны быть собраны наиболее часто употребляемые слова в логике, поэзии, истории, ораторском искусстве). План предусматривал также, наряду с разработкой новой грамматики русского языка, написание теории ораторского искусства.