Странствия Луны

Навыков, которые могли обеспечить такую реакцию Ормстюра, было больше десятка, а их уровень обеспечивал тяжесть реакции. Однако был еще один нюанс: все они работали только на максимальную привязанность к своим родичам, родной крови. А у меня в Замке как раз проживало сразу два ее носителя.

И я не ошиблась. Даже не зная точно, какой же из списка навыков прописан у конунга.

— Ты… Лжешь… — Ормстюр и сам, похоже, не поверил в сказанное.

— Почему? — спросила я.

— Все знают, как вы относитесь к полукровкам.

— Ну, во-первых, я к ним так не отношусь. И к тебе и твоему сыну так не относилась. Это ты со мною враждуешь, а не я с тобой. Я просто защищаю своё. Законное желание, не находишь? А во-вторых…

— Ты отправила его к Хель!!

— Он нарушил твой приказ, а потом откровенно сдурил. Извини, но воспитал его ты далеко не лучшим образом. Впрочем, это не упрек. Мне тоже известно, насколько непослушны бывают дети в таком возрасте.

— Я никогда не прощу тебе этого!!

— А я и не прошу у тебя прощения. Но твой сын во имя похоти забыл даже про свой меч! Не сделай он такой ошибки, я бы никогда с ним не справилась. Так что случившемся целиком его личная вина, а меня можно считать лишь орудием богов!

Ормстюр наконец собрался, и резко придвинулся ко мне, нависнув горой мышц.

— Ты! Отдашь! Девочку! Мне!

— Не смогу, — я осталась спокойна. — Даже если бы хотела. Даже за смерть Вурдигала. Это во-вторых — она благословлена Светлой Богиней. А ее мать — жрица Светлой. Да мы с тобой даже объединившись ее отобрать не сможем.

— А…

— А тебя мать ненавидит. Дочь любит, а тебя — ненавидит. Я не могу упрекать тебя в том, что ты воспользовался ситуацией. Но с противоположной стороны — ты обманул этих эльфов, истребил многих и разрушил их деревню. Им есть за что мстить.

— А богиня подсказала, как больнее всего это сделать, — мрачно констатировал Ормстюр.

— Но идея воспитать ее, как дочь Фрейи тоже шла от нее. Все-таки, мы и в самом деле недолюбливаем полукровок. Не спрашивай только о ее целях — не нам, смертным, об этом судить.

А про свои идеи на этот счет я тебе не отвечу.

— Да было бы что спрашивать, и так все понятно, — махнул рукой Ормстюр. — Хорошо, я убью Вурдигала и готов поклясться в этом на своем мече. Но и с тебя хочу взять одну клятву. Впрочем, и сам принесу такую же.

— Наш спор — это наш спор. И нечего в ней делать третьей силе, — произнесла я. И добавила. — Особенно такой, как демоны.

— Умно, — протянул Ормстюр. — Непросто в наши времена найти себе врага, которым можно гордиться. Демоны не знают, с кем связались.

— Да, — я с усмешкой показала жестом указала на Ормстюра. — Демоны не знают, с кем связались. А что касается третьей стороны… Если ты силен, то союзники тебе не нужны, а если ты слаб… Слабый, ты имеешь лишь право на выбор того, кто поработит тебя и твой народ. А иногда и его не имеешь. Союзниками становятся лишь тогда, когда обеим сторонам одинаково грозит гибель. Во всех остальных случаях это самые бесполезные войска, так как верны не тебе, а кому-то еще, и призывает их лишь тот, кто не дорожит своей победой. Нет уж, лично мне такое не нужно, лучше проиграть со своими, чем выиграть с чужими. Я согласна, как ты сам понимаешь. Любой союзник для нас — это потенциальная угроза для твоей внучки, которую никто из нас не может точно предсказать. Светлая Богиня будет против такого поворота событий.

— Хорошо сказано! Стоит запомнить. Тогда я, Ормстюр Ульриксон, мечом своим клянусь, что спор за Магический Источник этих земель идет только между мною и Леди Сешат Инмурсс из рода Темных Эльфов Луны, и обязуюсь не заключать союз с третьими силами в этом споре!

Мне показалось, или кто-то усмехнулся? Ну, ладно…

— Я, Леди Сешат Инмурсс, в Лунном Свете мечом своим клянусь, что спор за Магический Источник этих земель идет только между мною и Ормстюром Ульриксоном, и обязуюсь не заключать союз с третьими силами в этом споре!

В ответ последовала легкая вспышка света — Луна приняла мою клятву.

— Также я клянусь своим мечом, что не отпущу дьявола Вурдигала живым, если у меня возникнет такая возможность, — добавил Ормстюр.

— Перемирие заключено, — продолжила я. — В Лунном Свете клянусь своим мечом, что до утра третьего дня недели ни я, ни мои подданные не нарушат его.

— Подтверждаю, перемирие заключено, — повторил Ормстюр дословно. — Клянусь своим мечом, что до утра третьего дня недели ни я, ни мои подданные не нарушат его.

На наши клятвы опять последовало божественное подтверждение.

— Кое-что хочу тебе сказать напоследок, — продолжил Ормстюр. — Эйнар… Этот лживый сукин сын ведь все еще жив, не так ли?

— Допустим, — осторожно ответила я. Пусть уже завтра Ормстюр будет об этом знать, но это будет завтра.

— Что ты знаешь о Великом Локи? — внезапно спросил Змей.

— Трикстер, хитрый и изворотливый.

— Все так. Локи — это хитрость и ум, которые применяются для достижения своей цели. А Один — это тот, кто ведет воинов в бой. Но вот какой интересный момент. Локи хитрит, юлит, но в своих клятвах никогда не лжет. Его однажды обманули клятвой, и с тех пор он очень трепетно относится к исполнению данного от его имени слова. А вот Один воспринимает нарушение клятвы, данной врагу от его имени, всего лишь как военную хитрость. За что и прозван не только Отцом Битв, но и Отцом Лжи. Учти это на будущее, общаясь с Эйнаром, Леди Сешат.

— Плата за предупреждение на мосту… Благодарю, я учту это, — ответила я. И напомнила. — Что насчет жрицы Фрейи.

— Не жрица, но будет. Дашь ли ты гарантию ее безопасности?

— Конечно, но без клятвы. Богиня говорит за меня, нарушить ее приказ никто в моем замке не сможет. Клясться в таком случае для меня будет оскорблением, — а на самом деле я оставляю для себя возможность устранить потенциального агента. Локи у викингов еще и покровитель шпионов. А прикрывает детей, все-таки, Светлая Богиня, а не Эйлистри. Луна по головке меня не погладит за такое, но, если я права, то и сильно не осудит. Светлой же будет все равно. — Но я могу обменяться клятвами со служительницей. Думаю, этого будет достаточно.

Ормстюр задумчиво кивнул.

— Что можешь сказать еще по поводу каравана? — уточнил он.

— Утром будет в устье реки. Если все получится, то он там задержится. Дальше пойдет на север до Города Русичей. Как использовать возможности Эйджилса я тебя учить не буду. Пусть только не пытается сразу же убить дьявола. Вурдигал в этом караване — основная ударная сила. Остальное — мелочь. Сам дьявол самоуверен, горделив и прямолинеен, не глуп, но и не умен. Мозги же этого каравана я уже устранила. Похоже, Вурдигал отвечает за рабов перед кем-то еще, очень уж он ими дорожит. Или просто по характеру такой аккуратист, не понимаю. Но что точно: сразу он их не бросит и не сбежит. Собственно, это все нюансы. Остальное есть в свитках.

— Ну что ж, ценная информация. Пойду я, пожалуй. До утра много дел, — Ормстюр кивнул и усмехнулся. — Приятно было поговорить… В этот раз.

— Удачи в твоем деле, — вполне искренне пожелала я. — Переговоры окончены.

Улетая от островов Викингов — а там началась заметная суета — я, тем не менее, не отправилась прямо домой. Долго слишком, а дел еще хватало. Искра и сама долетит, а я собиралась уйти порталом. Конечно, драконе это не нравилось, но и возразить ей было нечего. Но и уходить так прямо с пирса было немного рискованно. К тому же, Искра тоже была наблюдательной особой.

“Вокруг пирса кружили акулы, — отметила она. — А парочка прямо под нами держалась. Словно ждали, что нас оттуда сбросят.”

“Логично предположить, что у селки найдутся свои враги, — ответила я. — Наверняка это были вершарки, акульи оборотни. Ормстюру надо как-то компенсировать мою дружбу с тюленями. Конечно, акулы ему отнюдь не друзья, но тюленей они любят лишь в виде трапезы.”

“Но вы же договорились насчет союзников?” — удивленно уточнила Искра.

“Ха! То, что конунг начал меня уважать не означает, что он будет со мною предельно честен. Сильные мира сего вообще не склонны прощать старые обиды, как бы ты перед ними не извинялся. Вот и с союзниками… Наши с ним клятвы на самом деле не стоят ничего. Не будет союзников — будут наемники. Вот и все. Однако, если появится реальная третья сила — как Вурдигал или степные эльфы… В общем, они и в самом деле не нужны ни мне, ни ему. И даже хуже — это будет означать стабилизацию ситуации, ее замораживание. Каждый будет бояться, что двое в сумме станут слабее третьего, а при любом конфликте именно это и произойдет. Так было в треугольнике: крысы, вервольфы и гноллы. Так вышло у Ормстюра и Темного Друида. Так получится и у нас. Мне это может быть даже выгодно, я уже владею замком. Ормстюру — точно нет. Так что тут он может думать, что по мелочи переиграл меня.”

“А на самом деле.”

“А на самом деле проблема в моей расе. Я, конечно, стараюсь, но найти полноценных союзников для любого дроу очень сложно. Ормстюру это проще, и я страхуюсь от подобного. Лучше уж мы вместе с ним уничтожим третью силу, чем пытаться доказать кому-то, что ты белый и пушистый. Тем более, что не очень-то получится,” — мы обе в унисон мысленно захихикали.

“Но дьявола он убьет?” — уточнила Искра, еще раз подумав. И внезапно добавила. — “Мне нравится Тарук, он сильный и симпатичный. Не хочу, чтобы он уходил.”

“Убьет, я уверена,” — пришлось выводить мысли из состояния замешательства. Это еще что за женская молодежная романтика в исполнении трехметрового летающего ящера? Впрочем, чему удивляться-то? Искра как раз и есть молоденькая девушка, которой природой предначертано влюбляться. Удивительнее, скорее, что я когда-то была такой, ведь Искра имеет мой психологический профиль. В свой период от четырнадцати до восемнадцати лет я полностью отдавала себя помосту и стоящим там снарядам, и парни интересовали меня как восторженные зрители, не более. Это я была сильной и симпатичной, а не они! Даже как-то странно услышать от своей копии, что все должно было быть ровно наоборот.

“Неужели тебе никто вокруг не нравится также, как мне нравится Тарук?” — ага, как же, скроешь от Искры свои мысли, как бы быстро они не промелькнули.

“Мне многие наши мужчины нравятся. Просто я старше, и умею управлять своими чувствами и желаниями. Иначе бы не смогла в конце концов управлять своей жизнью.”

“По-моему, это глупо,” — возразила Искра. — “Зачем вообще жить, если не получать удовольствия от самой жизни?”

“Однако, жизнь — это не только удовольствие. Если оно пойдет во вред мне и моему замку — от этого будет плохо не только мне.”

“Сложно-то как,” — я прямо услышала, как Искра вздохнула. — “Нет, я лучше не буду править замками. Слишком многого хорошего в жизни себя лишаешь.”

“А приобретаю власть,” — попробовала скомпенсировать я.

“Пффф! Тоже мне, удовольствие само по себе! А чтобы получать удовольствие… Хмм… Ну, уж точно нужна не такая власть, когда ты постоянно за спину оглядываешься.”

“Ulu foluss vel'uss desu lore rathrea ukt rath, aphyon chu dal l'alust,” — хмыкнула я. — “Перевести?”

“К тому, кто часто оглядывается назад, смерть приходит спереди.” — продублировала Искра. — “Я только Высокий язык плохо понимаю. Но что это за власть, из-за которой надо глаза на хвосте отращивать?”