Сквозь круг стальных небес

«Так, дела идут все хуже, — подумал Дик, и его сердце упало. — Выходит, накрыло весь Новый Свет, не меньше. На этой планете вообще остались живые места?»

— А потом мы все начали обустраиваться. Парни из разного хлама строили хибары, а девушки искали по округе еду. Корешки там всякие, фрукты-ягоды. Тем и жили эти полгода. Мы с Дени и Хелен поселились вместе, чтобы всегда поддерживать друг друга. Кстати, а где они теперь?

Пододвинувшись к Лайонхарту, Энн порывисто схватила того за руку. Глаза девушки были широко раскрыты, и она даже не заметила, как одеяло полностью сползло, обнажив грудь и живот.

Сердце бывшего аспиранта сильно заколотилось, по телу прошла дрожь. Не привык он видеть обнаженную девушку не на картинке, а живьем, причем так близко. Да, он всегда больше увлекался книжками и учебой, а противоположного пола сторонился. Вернее, красотки, да и не очень красотки над ним — щуплым, прыщавым — только смеялись. Такой образ жизни привел его на орбитальную станцию, но бесконечно отдалил от девушек. А тут такое… он один в полутемной пещере в компании рыжеволосой красавицы. Тем более — испуганной и растерянной. Не стоило ли воспользоваться ситуацией?

Однако Дик сделал несколько глубоких вдохов и вскипевшая было кровь немного остыла. Сейчас было не лучшее время для любовных шашней, да и, честно говоря, Лайонхарт немного струсил.

— Тех двоих поймали роботы, — вздохнув, тихо, но твердо произнес он. — Здоровые такие, страшные, рыцарей напоминают. Вроде как ударили девушек током, а потом уволокли. Куда — не знаю. Боюсь, им крышка…

На пару секунд Энн застыла, потрясенно моргая, а потом неожиданно уткнулась Ричарду в грудь. Она затряслась, громко всхлипывая. Поколебавшись с минуту, Лайонхарт приобнял ее за плечи, его руки мелко дрожали. Парню показалось, что между кожей девушки — гладкой, шелковистой и очень холодной — и его пальцами проскочил электрический разряд. Ричард неловко прошелся пальцами по струящейся меди волос гостьи.

— Как же так? — причитала Торниуэй. — Что со мной будет? Если бы не Хелен и Дени, я бы сошла с ума, погибла! А теперь их нет! Куда мне теперь идти?

— Ну… надеюсь, у вас в деревне найдутся хорошие люди? Да, а у вас там видели таких роботов? Или монстров?

— Нет, я даже не слышала о них! Иначе бы не сунулась в лес! — прорыдала Энн, размазывая по щекам слезы. — Иногда парни приносили из лесу каких-то зверюшек, мы их жарили на костре. Я никогда не видела таких тварей, но они были не больше кролика. Про роботов я даже не слышала!

«Хм-м, выходит, железяки появились тут недавно, — размышлял Дик, нервно покусывая губу. — Это как-то связано с той стройкой в каньоне? А зачем им люди? Например, живность и монстров они просто убивают на месте, а девчонок уволокли. Это… — он покраснел, — поразвлечься хотят?».

Торниуэй, отстранившись, съежилась в углу. Вытерев слезы, она принялась громко и нервно скрести кожу под волосами, а ее лицо стало похожим на маску отчаяния.

— Господи, как тут темно и холодно. Мне уже чудится, что из теней подкрадывается нечисть. Она сожрет меня…

Действительно, костер еле тлел, давая больше дыма, чем тепла. С дровами было все плохо: вода тонкими ручейками затекала в пещеру и под небольшой горкой веток, сложенных в стороне, набрался уже внушительный прудик. Однако Лайонхарту было жарко, как в пустынях Нью-Мексико: ему казалось, что внизу живота пылала паровозная топка, а кровь обратилась раскаленной лавой.

«А чего я боюсь? Так и вся жизнь пройдет», — подумал Дик, пристально разглядывая гостью. Собравшись с духом, он начал, хотя язык ворочался с таким трудом, будто весил тонну:

— Ничего, я провожу тебя в деревню. Там ведь нужны крепкие парни, верно?

Ричард чуть не поперхнулся на этой фразе. Что его крепким назвать, что соломинку — тараном. Но аспиранта было уже не остановить, и он сам дивился, как смелеет прямо на глазах.

— А еще… знаешь такую присказку? Один индеец под одеялом замерзает, но два — нет. Теплее! Дров почти нет, но мы можем лечь вместе. Тем более, мне больше негде пристроиться, а словить пневмонию неохота. Сейчас проще сразу с обрыва кинуться, чем болеть!

Энн встрепенулась, пронзив собеседника долгим колючим взглядом. Дик прикусил язык, внутри будто что-то оборвалось. В глазах девушки мелькнула тревога, но вот они снова потухли.

«Ой, дурак…» — успел с отчаянием подумать Лайонхарт.

Однако следующая фраза Торниуэй его огорошила.

— Как хочешь, — бесцветно отозвалась она, уронив голову на руки. — Хоть какая-то радость будет в этом дерьмовом мире…

Ричард не поверил своим ушам, а его сердце заколотилось так, что аж в груди заныло. Потом он вскочил и начал торопливо срывать с себя лохмотья, поскользнулся, запутавшись в штанинах.

— Проклятье! — прорычал он, отшвыривая грязную одежду в дальний угол.

Коготки холодного ветра оцарапали кожу Дика, его била крупная дрожь. Однако не смотря на это ему стало жарко, как в печи.

Покрывало ночи истончилось и порвалось, небо сбрызнуло брусничным соком зари. Пришло время выбраться из сырой и пропитанной духом плесени кишки пещеры на свежий воздух. Извиваясь ужом по раскисшей земле, Ричард взобрался на пригорок и раздвинул ветки. На него тут же обрушился холодный душ и капли, падая за шиворот, буквально обжигали, точно это и не вода вовсе, а жидкий азот. Неудивительно, ведь кое-где на лужицах плавал тонкий ледок. А еще этот ветер. Вроде бы, совсем слабый — едва уловимое движение воздуха, — но пронизывал он до костей, плюс мокрые насквозь лохмотья высасывали тепло быстрее, чем вампир — кровь у жертвы.

Ветру было, где разгуляться. Всего в нескольких футах впереди скала резко обрывалась в бездонный каньон. Далеко внизу, наверно, на глубине не меньше мили расстилался махровый ковер тумана. Или это было море из кипящего молока? Нечего и мечтать его переплыть! Да и надо ли? Хотя восходящее солнце надело золотые коронки на гнилые клыки тамошних скал, это не придало благообразия противоположной стороне каньона. Настораживала зеленая плесень глухой чащобы, сплошь покрывавшая его десны. Что ждало в этих дебрях? Казалось, череп престарелого великана скалился на всех чужаков.

Ричард до рези в глазах вглядывался туда, но не мог уловить ни единого движения, а каменный хаос сроду не знал прямых линий. Может, стройка, бурлившая в каньоне вчера, была лишь причудливым сном? После всего пережитого и не такое привидится. А вдруг он и вовсе лежит себе спокойненько в госпитале на «Орбитроне-7», раненый при взрыве на станции, а все последующие злоключения — не более чем игра воображения? Лайонхарт горько вздохнул: хотелось бы верить…

Уцепившись за эту отчаянную мысль, Дик задрал голову. Над горизонтом уже обозначился краешек солнца, но сизо-зеленоватое покрывало неба еще украшали единичные блестки звезд. Выделялась среди них одна — белое пятнышко с гречишное зерно, стиснутое наклонным кольцом. Лайонхарт, одиночка с детства, любил мечтать о далеких мирах и неплохо разбирался в драгоценной вышивке планет и созвездий. Но такого бриллианта не видал. Вернее, всякий бы припомнил один объект… но отчего он так велик?!

Сзади кто-то чихнул и отвлек бывшего аспиранта от тревожных мыслей. Потом раздался короткий выкрик и всплеск. Вздрогнув, Ричард обернулся, его сердце быстро заколотилось… Но уже через секунду он лишь, поджав губы, вздохнул. Изумрудный ковер мха, устлавший склон, рассекла рыжеватая полоса раскисшей глины, а там, где она кончалась — в небольшом бочажке — барахталось некое существо. Его с ног до головы облепила жидкая грязь, так что сразу и не поймешь, кто это. Но вот существо осторожно поднялось, брезгливо стряхивая с лица комья грязи.

Губы Лайонхарта будто сами собой растянулись в мечтательной ухмылочке. О, немало еще времени пройдет, прежде чем он, едва сомкнув веки, перестанет видеть это лицо! О, эти щеки цвета зари, возбужденно приоткрытый рот, гримаса сладкой муки! Как забавно было теперь видеть его таким — жалким и перемазанным глиной. Мигом всплыли в памяти все детские обиды на девчонок, и грудь согрела темная радость. Однако бывший аспирант торопливо одернул себя. Осторожно спустившись, он полушепотом сказал:

— Энн, ты как? Лучше останься внизу, где-нибудь в зарослях. А то мало ли что!

— Ты что, издеваешься? — огрызнулась Торниуэй, выжимая подол длинного балахона. — Тут сырость и дрянь. Хочешь, чтобы я до смерти замерзла? — она запустила руку в вырез на груди, с отвращением выкинув оттуда какую-то продолговатую тварь, вроде слизня.

— Тут кругом бродят твари похуже этой улитки, — поморщившись, терпеливо начал Дик. — А еще те железяки. Хочешь составить компанию Дени и Лизи?

— А что ты мне предлагаешь? — фыркнула Энн, приглаживая растрепанные и обвешанные мусором волосы. — В пещере ждать ты запретил, умыться сходить — тоже. А сидеть под кустами — холодно. Хочешь, чтобы я сдохла от пневмонии или радикулита? Дай хоть сейчас пойти искупаться, себя в порядок привести.

— Черт, жди там, где стоишь!

У Ричарда в груди уже клокотал вулкан. Возможно, не так и плохо, что у него никогда не было подружки? Он отвернулся, а из-за спины тут же послышались возня, хлюпанье и приглушенная брань. Аспиранта тоже сильно подмывало хорошо так, звучно рявкнуть. Но не стоило. А потому, чтобы отвлечься, он вгляделся в сиреневую даль.

Медленно спуская с сияющего лика облачное одеяло, показалось солнце. Контуры скал очертились резче, и стало ясно, что на самом деле они — руины небоскребов. Наваленные один на один, поставленные углом, вверх ногами, переломленные пополам — они глядели на рассвет пустыми глазницами окон, скалились гигантскими провалами в стенах. Неведомая сила собрала обломки зданий черт знает откуда, перемешала, пересыпала камнями и землей, утыкала деревьями. Остатки разрушенного мира людей, из которого безумный скульптор воздвиг подобие природного ландшафта.

— Ну, где твои роботы и чего они там строили? — раздалось над ухом.

Лайонхарт вздрогнул, а, обернувшись, увидел чумазую мордашку Энн. Ах эта почти детская кожа, розовевшая под «боевой раскраской» из размазанной глины и травяного сока! Происходящее стало казаться еще менее реальным: Дику будто снова было семь лет, и он с подружкой играл в индейцев. «Юные апачи против киборгов-убийц» — чем не название для анимационного хита?

— Я же сказал, подожди внизу. Двоих легче заметить, чем одного!

— То, что я разрешила себя потискать, еще не делает тебя ни моим мужем, ни папочкой! Надо было согреться и разрядить напряжение, не более. Так что не смей командовать! — ощерив по-лисьи остренькие зубки, заявила Энн. Вдруг ее глаза стали похожими на две круглые жадеитовые броши. — Ого, а это еще что такое?

Солнце поднялось достаточно высоко, и его лучи затопили каньон. Туман поредел, и теперь растрепанными клочками ваты остался лишь в низинах.

Глянув туда, куда указывала Торниуэй чуть подрагивавшим пальцем, Дик увидел… Сперва он решил, что это сломанный ствол секвойи, но даже легендарные исполины не достигали таких размеров — не меньше полумили в высоту! Толщина была соответствующей. С волнением вынув бинокль, аспирант рассмотрел еще немало любопытного.