Сквозь круг стальных небес

Файл 8. 30 ноября 3086 года. Вершина Омнисферы

Сильный удар на время лишил Кугеля чувств. А во что, он, собственно, врезался? Трудно сказать, ведь он даже момент тот упустил. Просто, когда пронзительная голубизна заполнила все поле зрения, а город съежился до размеров небольшого камешка, свободный полет вдруг окончился. Только что в ушах свистел ветер, и тут робот-шар будто врезался в стену.

«Это прозвали небесной твердью?» — мелькнуло в мозгу, пока сферическое тело, раскаляясь, вбуравливалось во что-то твердое.

А потом ослепительную голубизну сменила чернильная тьма.

Сознание возвращалось медленно, как будто всплывая через толстые слои застывающего гудрона. Точно так же, как при подъеме с глубины, сперва тьма посерела, а затем где-то вверху обнаружилось световое пятно. Вслед за зрением вернулся и слух: ушей коснулось тихое шипение, похожее на звук прибоя. И, наконец, восстановились и тактильные ощущения: тело, до этого будто растворенное в тепловатой, вязкой массе, сконцентрировалось в твердый шар. Силы начали вливаться в эту оболочку, и вскоре их стало достаточно, чтобы встать на ноги. Встряхнувшись, Кугель выбрался из небольшой дыры, и его взгляд заскользил по сторонам.

— Что? За небом был еще один мир? — не сдержал он возгласа удивления. — Да это матрешка какая-то…

Он находился в центре плоской, как стол, равнины. У ног плескалась вода, и полупрозрачные волны бликовали радужными пятнами. Ни островка, ни впадинки, лишь тонкий слой влаги, разлитый по совершенно ровной и гладкой поверхности. Далеко, на самом горизонте угадывался кольцевой подъем: было ощущение, будто стоишь на гигантском блюдце с чаем, в которое капнули масла. Да, внизу все выглядело скучно, но зато выше… От краев «блюдца» вверх, закручиваясь по спирали, поднимались широкие линии темного цвета. Сходясь в зените в одну точку, они заставляли вспомнить о крышке, которой накрыли блюдо. Кугель невольно поежился: интересно, для кого приготовили закуску из его персоны? Очень неприятно было чувствовать себя некой горошиной, пусть даже редкой. Выходит, его все это время последовательно вели к кому-то на обеденный стол!

Однако… возможно, это было просто игрой воображения. За свое путешествие робот-шар видал и не такое, благо, и здесь нашлись вещи, чей вид просто ставил в тупик. В укрывавший это пространство купол были ввинчены некие штуковины, украшенные бахромой из прозрачных кристаллов. Случается, что в холодную погоду при высокой влажности эдакий абажур вырастает на различных предметах, например — фонарях. Вот только каждое из этих образований по прикидкам Кугеля было размером с небоскреб. Друзы кристаллов соединялись между собой тонкими линиями, или, может быть — щелями, через которые тысячами глаз-искр заглядывала бархатная тьма. Впрочем, ей не было места под куполом. Свет майским ливнем изливался на помещение из самого зенита, где раскинул изогнутые щупальца желто-красный спрут. Стоило роботу-шару взглянуть на него, как защитные светофильтры сразу же затенили камеры.

— Опять небо, — подумал Кугель, подставляя лицо потоку лучей. Он прикрыл глаза, но все равно видел тысячи радуг, переливавшихся на гранях свисавших с потолка кристаллов. — А эта штука вверху… Неужели солнце?

И куда теперь? Куда ни посмотри, этот мир выглядел одинаково, и наверняка блуждать тут можно было очень долго, так и не встретив ничего стоящего. Оставалось лишь одно решение: взбираться к той точке, где сходились все пути.

Вздохнув, Кугель заковылял к одной из дорог, спиралями поднимавшихся к «солнцу»: выбрал случайно, ведь каждая ничем не отличалась от остальных. И вот он, преодолев невысокий подъем, закатился на бетонный настил. Совершенно гладкая и лишенная перилл дорога уверенно взбиралась вверх под углом градусов сорок пять. Человеку идти по ней было бы не легко, но робот-шар проблем не испытывал. В его ведущем пояске имелась электромагнитная обмотка, и если внутри серого камня найдется хотя бы один стальной прут, Кугель не упадет.

Однако его поджидал сюрприз: неожиданно мир перевернулся, и путник очутился на совершенно ровной трассе, уходившей прямо за горизонт. По бокам ее разверзалась космическая бездна, щедро посыпанная солью звезд и пушинками галактик, а над головой топорщились копья кристаллов. Что за чудеса: он не успел даже пустить ток по обмотке!

«Ох уж эти фокусы с гравитацией…» — вздохнул про себя робот-шар и покатился вперед.

Двигаться одному по ровной дороге было скучно, и Кугель в поисках новых впечатлений глазел по сторонам. Мириады его разноцветных отражений дрожали на гранях кристаллов, и казалось, будто робота-шара сопровождала целая толпа сородичей. Свет, многократно преломляясь, выполнял с этими шариками забавные трюки: то растягивал, то резал на куски, то скручивал в бараний рог. Все эти картинки постоянно двигались, будто исполняя удивительный танец. Это зрелище завораживало! Без какой-либо просьбы фантазия пустилась вскачь…

Вот над бездной заклубился черный дым, и в его потоках острые грани начали, дрожа, растворяться. Мир зазеркалья сливался с реальностью, а хаотичные образы соединялись в цельное изображение.

Кугель очутился на цветущем лугу, окруженном зелеными горами. Вдалеке виднелся поселок, уступами взбиравшийся на холм, а на его вершине громоздился храм в древнегреческом стиле. Множество людей, закутанных в белые простыни, несли дары к святыне. Однако внезапно идиллия прервалась. В седловине между гор заклубился буроватый туман и длинными, жадными языками начал сползать в долину. Над поселком зазмеились столбы пыли. Что-то мелькало среди них… О, да это же всадники в меховых шапках и с копьями на перевес! Воины стремительно атаковали поселян, и воздух наполнился криками, на землю полетели кровавые брызги. За несколько секунд все смешалось в вихре смерти и разрушения.

— Эй, что вы делаете, гады? — прокричал Кугель, во всю мощь двигателя покатившись навстречу драке.

Но не успел он преодолеть и пары метров, как видение изломилось, развалившись на тысячи осколков. Робот-шар замер, ошеломленный, а потом вздохнул. Черт, картинка была столь реалистичной, что он забыл: то была лишь иллюзия! Благо, лучи разных цветов уже ткали полотно новой.

На этот раз Кугель очутился в коридорах средневекового замка. Откуда-то доносился шум: радостные возгласы, звуки музыки, звон посуды. Робот-шар миновал пару извилистых коридоров, взобрался по узкой лестнице и оказался перед резным воротами, распахнутыми настежь. Осторожно высунувшись в полосу света, он увидел просторную залу, где кипел пир. Мужчины в нарядных костюмах и дамы в длинных платьях наслаждались роскошной трапезой и беседовали, внимая музыкантам. Вообще, дух средневековых преданий, вроде легенд о короле Артуре, пронизывал каждый миллиметр зала. Он застыл в цветистых гобеленах на стенах, витал над затейливо украшенными коврами на полу, играл лучами света на витражах в стрельчатых окнах, осторожно касался стоящих рядом рыцарских доспехов. Кугель глядел во все глаза, забыв обо всем: впервые за это путешествие он увидел такое — ожившую сказку! Что за невероятные впечатления после долгих блужданий по техногенному аду…

Он хотел было выйти из тени, поздороваться с людьми, как вдруг свет за окнами поглотила тьма. Сквозь щели между стекол в зал начали заползать потоки черного тумана, которые щупальцами голодного спрута зашарили кругом. Вот дым окутал доспехи, всасываясь через сочленения лат, и… неожиданно эти куски железа сошли с мест! Подняв мечи, взяв наизготовку копья и алебарды, стальные чудовища с лязгом двинулись к столу. Музыка, смешавшись в кошачьи вопли, оборвалась, радостный хохот сменился криками изумления и ужаса. Дамы, заламывая руки, жались друг к другу, мужчины схватились за оружие. Вовремя: ходячие жестянки атаковали их! Люди отбивались умело и отчаянно, но то один, то другой из них пропускал удары, и вот по полированному камню пола заструилась кровь.

А ведь это было только начало! Вот изваяния каменных чудовищ, громоздившиеся у возвышения с резным троном на нем, сорвались с мест, и, взмахнув широкими крыльями, присоединились к агрессорам. Это было уже чересчур. Кольцо обороняющихся сломалось, и они один за другим рухнули под жестокими ударами. Не обращая на них внимания, монстры атаковали женщин. Те заметались по залу, но острая сталь или каменные когти рано или поздно находили всех. Вскоре живых не осталось, но на этом безумие не кончилось.

Вдруг мебель, завибрировав, поползла в разные стороны. Крепкие столы и стулья начали извиваться, дрыгать ножками, будто исполняя странный танец. С высокого потолка посыпались мелкие камешки, а незыблемая, казалось бы, кладка пошла волнами. В считанные мгновения весь зал заходил ходуном, а потом начал закручиваться в спираль. Это выглядело так, как если бы из днища тазика с водой, в котором отражался зал, выдернули пробку. Вода, свернувшись воронкой, устремилась в отверстие, увлекая за собой скрученную в мальстрём картинку.

— Еще одна химера, — вздохнул Кугель. — И снова плохой конец. Я что, переутомился и сплю на ходу?

Он опять стоял на дороге, а со всех сторон к нему тянулись растопыренные пальцы кристаллов. Надо было катиться дальше… И вот ему снова корчили рожи орды металлических шаров, прыгавшие по завязанным узлами дорогам. Отражения двигались, искажаясь, и снова вставал из небытия удивительный мир.

На этот раз робот-шар оказался парке. Досужие обыватели сидели на изумрудных газонах и наслаждались летним полднем. Вокруг вставали зеленые стены из подстриженных кустов, густо облепленных розами: среди них, взявшись за руки, прогуливались влюбленные парочки. Неподалеку находилась площадка со спортивными снарядами, где играли дети и, пыхтя, накачивали мышцы физкультурники. А вдалеке, за мохнатыми шапками лип и дубов, вонзались в ясное небо громады небоскребов. Солнце пылало в зените, изливая на город потоки зноя, и разомлев от жары, вяло ползли по оплавленному асфальту вереницы машин. Мирный день джунглей из стали, бетона и стекла, когда все просто, буднично и нет места чудесам.

Или есть? Вдруг черные тучи задернули бледную голубизну, проглотили золотой диск солнца. Откуда-то из-за горизонта ветер принес лохмотья темного дыма, и всего за несколько мгновений улицы окутала плотная мгла. Поди разгляди что-нибудь сквозь эту хмарь! Было видно лишь, как серыми призраками колебались тут и там небоскребы, да тысячей глаз фантастического чудовища мерцали огни фонарей и окон. Причем это не было простой метафорой. Что-то задрожало, заворочалось в густых тенях, забурлило в темных ямах и закутках. Тысячи аморфных фигур вставали с земли, повисали на ветвях, вырастали на различных предметах. Дрожа и переливаясь, будто гигантские амебы или потоки вязкой жидкости эти твари устремились к людям, чтобы схватить их, опутать, поглотить.

Перепуганные обыватели, отбиваясь, чем придется, от агрессивной жижи, бросились в рассыпную. Наверно, они искали спасения на улицах, считая, что вся эта вакханалия творилась лишь в парке, и ей нет места среди камня и железа? Или, может, люди хотели укрыться дома, за надежными стенами? Куда там! Если приглядеться, становилось видно, что стены зданий стремительно обрастали некой шевелящейся массой, красной и волокнистой. Удивительно, но все это походило на куски мяса: вон и пленка соединительной ткани, и гроздья жира, и ветки сосудов. Вряд ли среди всего этого беглецов ждало что-то хорошее. Мир стремительно тонул в безумной круговерти смерти и разрушения…