Темный контракт. Том 2

Глава 5

В одиннадцать часов двадцать девять минут я стоял на пороге «Арены».

Проходить днём на территорию «Арены» казалось немного странно — торговый центр над головой гудел от толп людей и работы множества магазинов. Интересно, сколько отстёгивает Виктор Александрович санитарной службе, чтобы не замечали его рассадник смерти в подвале?

Мысли совершенно дурацкие и несвоевременные, но они позволяли хоть немного отвлечься, когда, приоткрыв дверь, я вступал в полуподвальный этаж. Меня качнуло от ауры боли и страха. Холодного ужаса смерти, что пропитал всё внутри. Всё так же, как я помню, за исключением нескольких мелочей.

Во-первых, вся «Арена» прекрасно освещена… более того, глаза режет от яркости света. Именно поэтому я не заметил во-вторых: небольшой металлический балкончик с противоположной стороны, практически незаметный… Если бы там не столпилось сразу шесть человек.

— Господин Тёмный, вы всё-таки пришли! Как же я рад! Признаться честно, до последнего не был уверен, что вы почтите нас своим визитом.

Один из шестёрки ожидаемо Безруков. Парень лучится довольством, опираясь на открытый резной балкончик. Он вновь в своей артефактной броне, как и во время нашей первой дуэли, готов к любым неожиданностям.

На земле почти полторы дюжины человек. Все мрачные, в строгих костюмах, а от троих я чувствую потоки силы — маги примерно А-уровня. Использовать ресурсы рода в личных разборках? Как нехорошо-то пользоваться своим положением в личных делах.

Один из магов подошёл ко мне, но голос молодого графа остановил бойца:

— Оставьте ему перстень. Мы же не хотим обидеть гостя… Мы здесь, чтобы всё обсудить, как достойные джентльмены и разрешить все противоречия.

Безруков чуть ли не пел от радости, что всё идёт по плану. Он явно наслаждался собственной ролью. Собственным голосом. И собственными речами. Вот только оставить мне перстень — глупость! Но ожидаемая.

Леониду нужен противник, а не безвольная кукла.

— Отдай мою слугу, — глухо приказал я.

Не попросил. Не потребовал. А именно приказал!

Освобождение девушки стало для меня главным приоритетом: она стояла всё на том же балкончике, рядом с Безруковым. Связанные руки. Кляп. Фингал под глазом… При виде его я чуть не зарычал. Но сдержался.

Особенно хорошо на сдержанность намекали двое магов за спиной девушки, что готовы в любой момент её усмирить. И им даже пришлось придержать её, когда я только вошёл.

— Елену? Нашу гостью? — Леонид наигранно удивился. — Но как же так? Нам стоило такого труда её пригласить… и передать приглашение тебе. Зачем же так быстро уходить? Нет, это будет нехорошо.

Безруков хочет сыграть в «Героев и злодеев»?

Лучший способ победить в ней — не играть вовсе. Вот только в данном случае за меня сделана ставка и уйти без победы я не могу. А потому стоит отодвинуть в сторону свою гордость и продолжить разговор. Мы ещё посмотрим, кто по факту будет героем, а кто злодеем!

— Зачем мы здесь? Зачем было похищать Елену? Мы же вроде уладили все разногласия?

Немного подыграем ему, чтобы раскрутить маховик слов, эмоций и действий.

— Мы хотели уладить… Но не вы! — вступила юная Владовски в разговор. — Вы думали, мы не заметим? Думали, не поймём, что вы пытаетесь сделать?

— И что же, по-вашему, я хочу сделать? Ради чего было врываться в мой дом? Зачем похищать мою слугу?

На эмоции я отвечал фактами. Для противников, дошедших до точки кипения — не аргумент. Но в данном случае я играл на перспективу.

Если Безруков хочет победить меня и вывести на чистую воду здесь и сейчас, то я играю сразу в нескольких плоскостях. И последствия моих действий противники будут чувствовать ещё долго.

Но для этого я должен играть. Должен делать то, что кажется неправильным.

— Не стоит притворяться! — Леонид вновь перехватил слово, более того, пафосно перемахнул через ограждение балкончика и приземлился напротив меня в двух десятках шагов. Голос его стал властным и жёстким: — Ты попытался заставить моего друга Романа отказаться от своего будущего! Ты хотел, чтобы он предал меня!

Короткий взмах в сторону балкона, где последней шестой фигурой и был молодой Некифоров. Вот только в отличие от остальных, он стоял чуть в стороне, словно бы не совсем уверенный, что хочет тут находиться. Плечи опущены, взгляд растерянный.

Но парень тем не менее оставался на месте, пытаясь осуждать меня за внесённый разлад.

— Я «пригласил» твою слугу, Тёмный, чтобы узнать, насколько ты ценишь преданность и верность… И судя потому, что ты здесь — для тебя это не пустой звук. Потому я хочу понять: зачем? Зачем ты пытался нас рассорить⁈ Я очень не люблю, когда мной манипулируют, считая, что я идиот и ничего не замечу!

Безруков, как я и предполагал, далеко не дурак. И то, что он сумел раскрыть мою простенькую комбинацию — в очередной раз это доказывает. Да и не настолько я тонко действовал, чтобы этого не заметить.

Потому врать — не вариант. Да и врать мне ни к чему — всё идёт так, как должно, с учётом изменившихся вводных.

— Отпусти Елену, и мы обсудим всё, что вы себе напридумывали, — вновь завёл я старую пластинку. — Я расскажу тебе всё, что ты захочешь. Во всём признаюсь. И сделаю всё, что потребуешь.

— Нет! — ярость просочилась в голос. — Ты меня не слышишь! Расскажи! Почему?

— Отпусти Елену…

Рывок Безрукова я даже не заметил сразу. Меня схватили за грудки, а затем со всего размаха закинули в железный круг арены, где по ночам бьются звери. Мига полёта мне хватило, чтобы сгруппироваться и уменьшить урон. Но всё равно меня впечатало в прутья, а после я рухнул на песок, не до конца очищенный от крови с ночи.

Как же быстро он распалился. Я думал, придётся возиться и доводить его дольше.

— Если ты не хочешь говорить, то я выбью из тебя нужные данные, — возвышаясь надо мной, молодой граф сплюнул.

Этот взгляд… Эта поза… Я читал противника, словно открытую книгу. Я чуть ли не слышал его мысли.

Я знал: Леонид чувствует себя героем в сияющих доспехах в этой истории. Считает себя правым так поступать.

Его невинно оскорбили в магазине артефактов, а после, с помощью подлости победили на дуэли. Но он был столь благороден, что сумел забыть обиду и попытался сблизиться со своим противником.

Вот только тот посмеялся над ним! Попытался рассорить с девушкой и другом! И теперь, Безруков, как настоящий герой, прошедший через испытания и выросший над собой, докажет в бою с подлым супостатом, что дружба его сильна.

И тут мне в лицо прилетел его кулак. В этот раз я ждал удара и сумел немного скорректировать точку попадания. Нет, я не уклонился. Мне нужно было, чтобы удар достиг цели. Более того, требовалось, чтобы это выглядело для зрителей максимально болезненно и красочно. Желательно, с кровью. Но при этом с минимумом реальных травм.

Голова дёрнулась, а меня подкинуло. Но тут новый удар прилетел и нос, не выдержав, хрустнул. Удар. Ещё удар… Они сыпались на меня градом. По лицу. В живот. Под рёбра… Меня швыряли из стороны в сторону, словно куклу.

Великолепно! Главное — успевать ставить едва заметные блоки и принимать удары вскользь, чтобы противник не заметил и был уверен в собственном превосходстве.

— Говори! — удар в живот заставил меня согнуться ещё сильнее.

Я поднял голову… один глаз начал заплывать. Челюсть едва двигалась, но я и не подумал контратаковать. Вместо этого я выдавил:

— Отпусти Елену!

Новый удар и вновь меня швырнуло в другой угол клетки и припечатало до хруста позвонков. Я лежал пластом, а тело моё горело в агонии. Душа моя пылала от боли тысяч животных, что здесь умертвили. Даже мой разум начал подводить.

А я хотел смеяться… Безруков упивался своей силой. Он чувствовал себя победителем. Вот только он не понимал, что с каждым ударом он лишь приближает свой проигрыш.

Не будь всего этого, как будто бы я стал так подставляться под его удары, в которых не было никакой красоты и изящества. Он просто бил, как обычный дворовый мальчишка. И это граф Российской империи!

— Говори! — удар ногой по лицу. — Говори, зачем ты всё это делал! — новый удар, от которого, я думал, голова отвалится. — Отвечай мне!

— Хватит, Леонид! Он уже проиграл! Хватит! — с надрывом крикнул Некифоров-младший, не выдержав первым.

Парень даже попытался дёрнуться, но его удержал один из охранников Елены, что с мукой смотрела, как меня избивают. Она мечтала оказаться на моём месте… Но не могла.

— Не раньше, чем он признает своё поражение и расскажет, что он пытался провернуть, манипулируя мной!

И вновь нога со всего размаха прилетела мне по лицу, отбросив меня на песок. Я обильно сплюнул кровью.

Как же больно… Но нужно терпеть! Ещё слишком рано!

Серия ударов в живот. И хотя глаза мои начали заплывать, я видел во взгляде графа безумное удовольствие от того, что он делает. Удар. Ещё удар…

Это был не только и не столько бой на арене… Нет! Это был бой за сердца! Бой безжалостного «героя» и смиренного «злодея». Разве такое бывает? И судя по взглядам окружающих, они начинали понимать, что роли в этой пьесе расставлены неправильно!

Я откатился в сторону, но тут меня достиг плевок. Унизительный, в сочетании с надменным смехом.

Отлично! Безруков буквально вбивал гвозди в крышку гроба собственной дружбы. Правда, сомневаюсь, что там действительно была дружба как таковая.

— Говори! — взревел Леонид. Но я молчал. И это бесило противника неимоверно. — Говори, я тебе приказываю, шваль!

Он поднял меня за лацканы изодранного в хлам костюма, и я ему сказал, едва различимым шёпотом, который мог услышать только он:

— Ты ничтожество… Ты уже проиграл этот бой!

Не выдержав, Безруков откинул меня, а после превратил свой перстень в глефу, окутанную пламенем, и нацелился для удара. Презрение пылало в его взгляде… Молодой граф не мог серьёзно воспринимать ничтожество, что так убивается из-за слуги.

Он наверняка видел мою истерику в особняке после похищения Елены — дом почувствовал несколько камер, что оставили в гостиной. Упивался моей беспомощностью, думая о том, что всё то, что было показано ему — было правдой, а не просто хорошей игрой. Разумеется, своим поступком он меня разозлил, но не до такой же степени, чтобы терять самообладание.

— Стой! Не надо! — а это уже не выдержала Катарина, навалившись пышным бюстом на ограду балкончика. — Это уже перебор!

Хех… Удивила. Я думал, до последнего будет поддерживать своего парня. Но я ошибся… Хотя, это уже неважно.

Маска слетела. Доспехи «благородного рыцаря» рассыпались, и напускное благородство превратилось в банальную жажду власти и силы.

На первый план вышло раздутое, задетое моими действиями эго и желание показать свою власть. А главное — жажда мести… И это на глазах у товарищей, которых он пытался уверить в обратном.

Лучше и не придумаешь!

Теперь все действующие лица высказали своё отношение. Я получил для медицинского освидетельствования неоспоримые улики. А главное — мне больно… Очень больно. А значит, я могу заплатить этим за активацию ритуала!

За десятки лет домашнего обучения, наставники готовили меня ко многому. В том числе защищать свою жизнь всеми возможными методами.