Портрет Дориана Грея [англ. и рус. параллельные тексты]

Now you shall look on it face to face."

Сейчас вы увидите его воочию.

There was the madness of pride in every word he uttered.

Какая-то дикая гордость звучала в каждом его слове.

He stamped his foot upon the ground in his boyish insolent manner.

Он топал ногой капризно и дерзко, как мальчишка.

He felt a terrible joy at the thought that someone else was to share his secret, and that the man who had painted the portrait that was the origin of all his shame was to be burdened for the rest of his life with the hideous memory of what he had done.

Им овладела злобная радость при мысли, что теперь бремя его тайны с ним разделит другой, тот, кто написал этот портрет, виновный в его грехах и позоре, и этого человека всю жизнь будут теперь мучить отвратительные воспоминания о том, что он сделал.

"Yes," he continued, coming closer to him, and looking steadfastly into his stern eyes, "I shall show you my soul.

-- Да, -- продолжал он, подходя ближе и пристально глядя в суровые глаза Холлуорда.-- Я покажу вам свою душу.

You shall see the thing that you fancy only God can see."

Вы увидите то, что, повашему, может видеть только господь бог.

Hallward started back.

Холлуорд вздрогнул и отшатнулся.

"This is blasphemy, Dorian!" he cried. "You must not say things like that.

-- Это кощунство, Дориан, не смейте так говорить!

They are horrible, and they don't mean anything."

Какие ужасные и бессмысленные слова!

"You think so?" He laughed again.

-- Вы так думаете? -- Дориан снова рассмеялся.

"I know so.

-- Конечно!

As for what I said to you to-night, I said it for your good.

А все, что я вам говорил сегодня, я сказал для вашего же блага.

You know I have been always a staunch friend to you."

Вы знаете, что я ваш верный друг.

"Don't touch me.

-- Не трогайте меня!

Finish what you have to say."

Договаривайте то, что еще имеете сказать.

A twisted flash of pain shot across the painter's face.

Судорога боли пробежала по лицу художника.

He paused for a moment, and a wild feeling of pity came over him.

Одну минуту он стоял молча, весь во власти острого чувства сострадания.

After all, what right had he to pry into the life of Dorian Gray?

В сущности, какое он имеет право вмешиваться в жизнь Дориана Грея?

If he had done a tithe of what was rumoured about him, how much he must have suffered!

Если Дориан совершил хотя бы десятую долю того, в чем его обвиняла молва, -- как он, должно быть, страдает!

Then he straightened himself up, and walked over to the fireplace, and stood there, looking at the burning logs with their frost-like ashes and their throbbing cores of flame.

Холлуордподошел к камину и долго смотрел на горящие поленья. Языки пламени метались среди белого, как иней, пепла.

"I am waiting, Basil," said the young man, in a hard, clear voice.

-- Я жду, Бэзил, -- сказал Дориан, резко отчеканивая слова.

He turned round.

Художник обернулся.

"What I have to say is this," he cried. "You must give me some answer to these horrible charges that are made against you.

-- Мне осталось вам сказать вот что: вы должны ответить на мой вопрос.

If you tell me that they are absolutely untrue from beginning to end, I shall believe you.

Если ответите, что все эти страшные обвинения ложны от начала до конца, -- я вам поверю.

Deny them, Dorian, deny them!

Скажите это, Дориан!

Can't you see what I am going through?

Разве вы не видите, какую муку я терплю?

My God! don't tell me that you are bad, and corrupt, and shameful."

Боже мой! Я не хочу думать, что вы дурной, развратный, погибший человек!

Dorian Gray smiled. There was a curl of contempt in his lips.

Дориан Грей презрительно усмехнулся.

"Come upstairs, Basil," he said, quietly. "I keep a diary of my life from day to day, and it never leaves the room in which it is written.

-- Поднимитесь со мйой наверх, Бэзил, -промолвил он спокойно.-- Я веду дневник, в нем отражен каждый день моей жизни. Но этот дневник я никогда не выношу из той комнаты, где он пишется.

I shall show it to you if you come with me."

Если вы пойдете со мной, я вам его покажу.

"I shall come with you, Dorian, if you wish it.

-- Ладно, пойдемте, Дориан, раз вы этого хотите.

I see I have missed my train.

Я уже все равно опоздал на поезд.

That makes no matter. I can go to-morrow.

Ну, не беда, поеду завтра.

But don't ask me to read anything to-night.

Но не заставяйте меня сегодня читать этот дневник.

All I want is a plain answer to my question."

Мне нужен только прямой ответ на мой вопрос.

"That shall be given to you upstairs.

-- Вы его получите наверху.

I could not give it here.

Здесь это невозможно.

You will not have to read long."

И вам не придется долго читать.

CHAPTER XIII
ГЛАВА XIII

He passed out of the room, and began the ascent, Basil Hallward following close behind.

Дориан вышел из комнаты и стал подниматься по лестнице,а Бэзил Холлуорд шел за ним.

They walked softly, as men do instinctively at night.

Оба ступали осторожно, как люди всегда ходят ночью, инстинктивно стараясь не шуметь.

The lamp cast fantastic shadows on the wall and staircase.

Лампа отбрасывала на стены и ступеньки причудливые тени.

A rising wind made some of the windows rattle.

От порыва ветра где-то в окнах задребезжали стекла.

When they reached the top landing, Dorian set the lamp down on the floor, and taking out the key turned it in the lock.

На верхней площадке Дориан поставил лампу на пол, и, вынув из кармана ключ, вставил его в замочную скважину.

"You insist on knowing, Basil?" he asked, in a low voice.

-- Так вы непременно хотите узнать правду, Бэзил? -- спросил он, понизив голос

"Yes."

-- Да.

"I am delighted," he answered, smiling. Then he added, somewhat harshly, "You are the one man in the world who is entitled to know everything about me.

-- Отлично.-- Дориан улыбнулся и добавил уже другим, жестким тоном: -- Вы -- единственный человек, имеющий право знать обо мне все.

You have had more to do with my life than you think:" and, taking up the lamp, he opened the door and went in.

Вы и не подозреваете, Бэзил, какую большую роль сиграли в моей жизни. Он поднял лампу и, открыв дверь, вошел в комнату.

A cold current of air passed them, and the light shot up for a moment in a flame of murky orange.

Оттуда повеяло холодом, от струи воздуха огонь в лампе вспыхнул на миг густооранжевым светом.

He shuddered.

Дориан дрожал.

"Shut the door behind you," he whispered, as he placed the lamp on the table.

-- Закройте дверь! -- шепотом сказал он Холлуорду, ставя лампу на стол.

Hallward glanced round him, with a puzzled expression.

Холлуорд в недоумении оглядывал комнату.

The room looked as if it had not been lived in for years.

Видно было, что здесь уже много лет никто не жил.

A faded Flemish tapestry, a curtained picture, an old Italian cassone, and an almost empty bookcase-that was all that it seemed to contain, besides a chair and a table.

Вылинявший фламандский гобелен, какая-то занавешенная картина, старый итальянский сундук и почти пустой книжный шкаф, да еще стол и стулвот и все, что в ней находилось.

As Dorian Gray was lighting a half-burned candle that was standing on the mantel-shelf, he saw that the whole place was covered with dust, and that the carpet was in holes.

Пока Дориан зажигал огарок свечи на каминной полке, Холлуорд успел заметить, что все здесь покрыто густой пылью, а ковер дырявый.

A mouse ran scuffling behind the wainscoting.

За панелью быстро пробежала мышь.

There was a damp odour of mildew.

В комнате стоял сырой запах плесени.

"So you think that it is only God who sees the soul, Basil?

-- Значит, вы полагаете, Бэзил, что один только бог видит душу человека?

Draw that curtain back, and you will see mine."

Снимите это покрывало, и вы увидите мою душу.

The voice that spoke was cold and cruel.

В голосе его звучала холодная горечь.

"You are mad, Dorian, or playing a part," muttered Hallward, frowning.

-- Вы сошли с ума, Дориан. Или ломаете комедию? -- буркнул Холлуорд, нахмурившись.

"You won't?

-- Не хотите?

Then I must do it myself," said the young man; and he tore the curtain from its rod, and flung it on the ground.

Ну, так я сам это сделаю.-- Дориан сорвал покрывало с железного прута и бросил его на пол.

An exclamation of horror broke from the painter's lips as he saw in the dim light the hideous face on the canvas grinning at him.

Крик ужаса вырвался у художника, когда он в полумраке увидел жуткое лицо, насмешливо ухмылявшееся ему с полотна.

There was something in its expression that filled him with disgust and loathing.

В выражении этого лица было что-то возмущавшее душу, наполнявшее ее омерзением.

Good heavens! it was Dorian Gray's own face that he was looking at!

Силы небесные, да ведь это лицо Дориана!

The horror, whatever it was, had not yet entirely spoiled that marvellous beauty.

Как ни ужасна была перемена, она не совсем еще уничтожила его дивную красоту.

There was still some gold in the thinning hair and some scarlet on the sensual mouth.

В поредевших волосах еще блестело золото, чувственные губы были попрежнему алы.

The sodden eyes had kept something of the loveliness of their blue, the noble curves had not yet completely passed away from chiselled nostrils and from plastic throat.

Осоловелые глаза сохранили свою чудесную синеву, и не совсем еще исчезли благородные линии тонко вырезанных ноздрей и стройной шеи...

Yes, it was Dorian himself.

Да, это Дориан.

But who had done it?

Но кто же написал его таким?

He seemed to recognise his own brush-work, and the frame was his own design.

Бэзил Холлуорд как будто узнавал свою работу, да и рама была та самая, заказанная по его рисунку.

The idea was monstrous, yet he felt afraid.

Догадка эта казалась чудовищно невероятной, но на Бэзила напал страх.

He seized the lighted candle, and held it to the picture.

Схватив горящую свечу, он поднес ее к картине.

In the left-hand corner was his own name, traced in long letters of bright vermilion.

В левом углу стояла его подпись, выведенная киноварью, длинными красными буквами.

It was some foul parody, some infamous, ignoble satire.

Но этот портрет -- мерзкая карикатура, подлое, бессовестное издевательство!

He had never done that.

Никогда он, Холлуорд, этого не писал...

Still, it was his own picture.

И всетаки перед ним стоял тот самый портрет его работы.

He knew it, and he felt as if his blood had changed in a moment from fire to sluggish ice.

Он его узнал -- и в то же мгновение почувствовал, что кровь словно заледенела в его жилах.

His own picture!

Его картина!

What did it mean?

Что же это значит?

Why had it altered?

Почему она так страшно изменилась?

He turned, and looked at Dorian Gray with the eyes of a sick man.

Холлуорд обернулся к Дориану и посмотрел на него как безумный.

His mouth twitched, and his parched tongue seemed unable to articulate.

Губы его судорожно дергались, пересохший язык не слушался, и он не мог выговорить ни слова.

He passed his hand across his forehead. It was dank with clammy sweat.

Он провел рукой по лбу -- лоб был влажен от липкого пота.

The young man was leaning against the mantel-shelf, watching him with that strange expression that one sees on the faces of those who are absorbed in a play when some great artist is acting.

А Дориан стоял, прислонись к каминной полке, и наблюдал за ним с тем сосредоточенным выражением, какое бывает у людей, увлеченных игрой великого артиста.

There was neither real sorrow in it nor real joy. There was simply the passion of the spectator, with perhaps a flicker of triumph in his eyes.

Ни горя, ни радости не выражало его лицо -только напряженный интерес зрителя. И, пожалуй, во взгляде мелькала искорка торжества.

He had taken the flower out of his coat, and was smelling it, or pretending to do so.

Он вынул цветок из петлицы и нюхал его или делал вид, что нюхает.

"What does this mean?" cried Hallward, at last. His own voice sounded shrill and curious in his ears.

-- Что же это? -- вскрикнул Холлуорд и сам не узнал своего голоса -- так резко и странно он прозвучал.

"Years ago, when I was a boy," said Dorian Gray, crushing the flower in his hand, "you met me, flattered me, and taught me to be vain of my good looks.

-- Много лет назад, когда я был еще почти мальчик, -- сказал Дориан Грей, смяв цветок в руке, -- мы встретились, и вы тогда льстили мне, вы научили меня гордиться моей красотой.

One day you introduced me to a friend of yours, who explained to me the wonder of youth, and you finished the portrait of me that revealed to me the wonder of beauty.

Потом вы меня познакомили с вашим другом, и он объяснил мне, какой чудесный дар -молодость, а вы написали с меня портрет, который открыл мне великую силу красоты.

In a mad moment, that, even now, I don't know whether I regret or not, I made a wish, perhaps you would call it a prayer...."

И в миг безумия, -- я и сейчас еще не знаю, сожалеть мне об этом или нет, -- я высказал желание... или, пожалуй, это была молитва...