Остров тридцати гробов [сборник]

7. Франсуа и Стефан

Долго мать и сын стояли на коленях у разделявшей их стены, но при этом были так близки, словно каждый смотрел другому в растерянные глаза, осыпал родное лицо поцелуями.

Они говорили одновременно, невпопад задавая вопросы и так же невпопад отвечая. Они опьянели от радости. Их жизни сошлись и словно слились одна с другой. Никакая сила в мире не могла теперь разъединить их, разорвать узы нежности и доверия, которыми спаяны мать и сын.

– Да, милый Дело-в-шляпе, – говорил Франсуа, – теперь можешь служить. Мы плачем, и ты устанешь первым, потому что слезы наши никак не могут иссякнуть, правда, мама?

Страшные сцены, совсем недавно поразившие Веронику, теперь начисто вылетели у нее из головы. Ее сын – преступник, зверски убивающий людей, – нет, она не могла с этим согласиться. Ее уже не устраивало его внезапное безумие в качестве оправдания. Так или иначе все должно разъясниться, и она даже не спешила узнать, как именно. Все ее мысли занимал сын. Он был здесь. Она видела его сквозь стену. Их сердца бились рядом. Он не погиб и оказался мальчиком мягким, любящим, милым и чистым – таким, каким она видела его в своем воображении.

– Сынок, сынок, – снова и снова повторяла Вероника, не в силах насытиться этим чудным словом. – Неужели это и впрямь ты, сынок? Я считала, что ты мертв, тысячу раз мертв, мертвее самого мертвого. А ты жив! Ты здесь, я могу до тебя дотронуться! О Боже, неужели это возможно? У меня есть сын… Он жив…

С такою же пылкостью мальчик отвечал:

– Мама, мамочка. Я так долго ждал тебя! Я знал, что ты жива, ведь так грустно, когда у тебя нет мамы. Так грустно видеть, как уходят годы, а ты все ждешь и ждешь.

Целый час говорили они о том, что произошло, о прошлом и о настоящем, о множестве самых разных предметов, которые казались им необычайно важными, но о которых они тут же забывали, чтобы снова спрашивать, чтобы попытаться получше узнать друг друга, проникнуть в тайны жизни друг друга и поглубже заглянуть в родную душу.

Первым из них, кто решил сделать разговор более связным, был Франсуа.

– Послушай, мама, нам нужно столько друг другу сказать, что за сегодня мы все равно не успеем, для этого понадобится много дней. Давай-ка поговорим сейчас о самом важном и коротко, потому что времени у нас, кажется, немного.

– Почему это? – забеспокоилась Вероника. – Я вовсе не собираюсь с тобой расставаться.

– Чтобы не расставаться, мама, нужно прежде соединиться. А для этого нам нужно преодолеть множество препятствий, не только эту стену. К тому же за мной усердно следят, и в любую минуту я буду вынужден попросить тебя удалиться – всякий раз, заслышав чьи-то шаги, я выгоняю отсюда даже собаку.

– Кто же за тобой следит?

– Те, кто набросился на Стефана и меня в тот день, когда мы обнаружили вход в эти пещеры, которые лежат под плоскогорьем, под Черными Песками.

– Ты их видел?

– Нет, это произошло в темноте.

– Но кто они? Кто наши враги?

– Не знаю.

– Уж не думаешь ли ты…

– Что это друиды? – со смехом подхватил мальчик. – Древние люди, о которых рассказывается в легендах? Нет, конечно. Духи? Тем более нет. Это были самые настоящие современные люди, отнюдь не бестелесные.

– Значит, они живут здесь?

– Возможно.

– И вы захватили их врасплох?

– Нет, как раз наоборот. Похоже, это они нас подстерегали. Мы спустились по каменной лестнице и прошли по очень длинному коридору, по сторонам которого было штук восемьдесят пещер или, вернее, темниц. Все двери в них были открыты, другой стороной они, наверное, выходят в море. А на обратном пути, когда мы в темноте поднимались по лестнице, нас вдруг схватили, скрутили веревками и завязали нам глаза и рот. На это хватило минуты. Я догадался, что нас отнесли в самый конец длинного коридора. Когда мне удалось освободиться от пут и повязки на лице, я увидел, что нахожусь в одной из этих темниц, вероятно, самой последней. Я здесь уже десять дней.

– Бедняжка, как ты страдал!

– Ничуть, мама, во всяком случае, не от голода. В одном углу здесь лежала целая куча съестного, в другом – солома, на которую я мог прилечь. Я стал тихо и мирно ждать.

– Кого?

– Ты не будешь смеяться, мама?

– Над чем, дорогой?

– Над тем, что я собираюсь тебе рассказать.

– Ну как ты мог подумать!

– В общем, я ждал одного человека, который слышал связанные с Сареком истории и обещал деду, что приедет сюда.

– Да кто же это, миленький?

Мальчик нерешительно ответил:

– Нет, ты все же будешь надо мной смеяться, мама. Потом скажу. Все равно он не пришел, хотя на какой-то миг я в это поверил. Представляешь? Мне как раз удалось вынуть из стены два камня и проделать таким образом эту дыру, о которой мои тюремщики, очевидно, не знают, и тут я услышал шум, как будто кто-то скребется…

– Это оказался Дело-в-шляпе?

– Это оказался господин Дело-в-шляпе, который прибежал другим путем. Сама понимаешь, как я был ему рад. Только меня удивило, что потом он никого сюда не привел – ни Онорину, ни деда. У меня не было карандаша и бумаги, поэтому написать им я не мог, но могли же они пойти следом за собакой.

– Не могли, – возразила Вероника, – так как думали, что тебя увезли с Сарека. К тому же дед твой уехал.

– Вот именно. А почему они так решили? Ведь дед недавно нашел один документ и знал, где мы; он-то и сказал нам, где может быть вход в подземелье. Он тебе ничего об этом не говорил?

Счастливая Вероника слушала рассказ сына. Раз его похитили и держат взаперти, значит, это не он то мерзкое чудовище, которое убило г-на д’Эржемона, Мари Легоф, Онорину, Коррежу и их товарищей. Правда, которую она уже смутно угадывала, становилась яснее, и хотя на ней было еще множество покровов, главная ее часть была уже видна. Франсуа ни в чем не виновен. Просто кто-то похитил его одежду и выдал себя за него, а кто-то другой сыграл роль Стефана. Какое ей дело до всего остального – до неправдоподобия, противоречий, доказательств и фактов! Вероника о них и не думала. В счет шла лишь невиновность ее любимого сына.

Поэтому ей не хотелось открывать ему ничего, что могло бы его опечалить и омрачить его радость. Она ответила:

– Нет, твоего деда я не видела. Онорина хотела подготовить его перед моим приходом, но события стали разворачиваться так стремительно…

– И ты осталась на острове одна, мамочка? Значит, ты все же надеялась меня отыскать?

– Да, – секунду поколебавшись, произнесла Вероника.

– Ты была одна, но с тобой оказался и Дело-в-шляпе?

– Да. В первые дни я не обращала на него внимания и только сегодня утром решила пойти за ним следом.

– А где начинается коридор, по которому вы пришли сюда?

– Выход из этого подземелья спрятан между двумя камнями, неподалеку от сада Магеннока.

– Как! Значит, оба острова соединяются между собой?

– Да, коридор проходит в скале под мостом.

– Вот странно! До этого не додумались ни я, ни Стефан, ни кто-либо другой, только замечательный Дело-в-шляпе сумел найти своего хозяина. – Мальчик вдруг замолк, затем шепнул: – Слышишь? – Через несколько секунд он заговорил снова: – Нет, это точно не они. Но все равно нам нужно спешить.

– Что я должна сделать?

– Это несложно, мама. Когда я проделывал эту дыру, то увидел, что ее можно значительно расширить, если удастся вынуть несколько соседних камней. Но они держатся прочно, поэтому мне нужен какой-нибудь инструмент.

– Хорошо, я схожу…

– Вот-вот, мама, возвращайся в Монастырь. Слева от дома есть подвал, где Магеннок устроил что-то вроде мастерской и держит там садовые инструменты. Среди них есть кирка с короткой ручкой. Принеси мне ее к вечеру. Этой ночью я буду работать, а завтра утром смогу тебя обнять.

– Ах, если бы это было правдой!

– Уверяю тебя, так и будет. Нам останется лишь освободить Стефана.

– Твоего учителя? Ты знаешь, где он заперт?

– Более или менее. Дед нам объяснил, что это подземелье состоит из двух этажей, один над другим, а последняя келья каждого этажа переделана в тюремную камеру. Я занимаю одну из них. Значит, Стефан должен занимать другую, подо мной. Беспокоит меня одно…

– Что же тебя беспокоит?

– Видишь ли, по мнению деда, когда-то эти две камеры использовались как застенки для казней, «пыточные клети», по его выражению.

– Да что ты говоришь! Какой ужас!

– Не пугайся, мама. Ты же видишь, никто и не думает меня пытать. Но на всякий случай, не зная, что они собираются делать со Стефаном, я через Дело-в-шляпе послал ему еду. Уж он-то должен был найти туда лазейку.

– Нет, – возразила Вероника, – Дело-в-шляпе тебя не понял.

– Откуда ты знаешь, мама?

– Он решил, что ты посылаешь еду в комнату Стефана Мару, и сложил все у него под кроватью.

– Но как же тогда Стефан? – с тревогой воскликнул мальчик и тут же добавил: – Вот видишь, мама, нужно торопиться, если мы хотим спасти Стефана и спастись сами.

– Чего ты опасаешься?

– Ничего, если мы будем действовать быстро.

– Но все же…

– Ничего, уверяю тебя. Я уверен, мы преодолеем все преграды.

– А вдруг возникнет что-нибудь еще, опасности, которых мы не можем предвидеть?

– Тогда, – рассмеявшись, ответил Франсуа, – здесь появится тот, кто должен был сюда прийти, и защитит нас.

– Вот видишь, дорогой, ты сам признаешь, что помощь нам необходима.

– Да нет же, мама, просто я хочу тебя уверить, что ничего страшного не случится. Неужели ты считаешь, что сын, который наконец-то нашел свою мать, потеряет ее снова? Разве это возможно? В подлинной жизни такое может случиться, но мы-то с тобой живем сейчас в настоящем романе, а в романах все всегда как-то устраивается. Спроси у Дела-в-шляпе. Не правда ли, дружок, мы одержим победу и снова будем вместе и счастливы? Ты со мной согласен, Дело-в-шляпе? Тогда ступай, старина, проводи маму. А я заделаю пока дыру на случай, если сюда кто-то придет. Главное, не пытайся сюда проникнуть, если дыра будет закрыта, ладно, Дело-в-шляпе? Это опасно. Иди, мама, и, когда пойдешь обратно, постарайся не шуметь.

Путешествие оказалось недолгим и удачным. Вероника сразу нашла кирку. Через сорок минут женщина уже была на месте и ухитрилась быстро и ловко просунуть инструмент в камеру к сыну.

– Пока никого не было, – сообщил Франсуа, – но они вот-вот могут прийти, так что будет лучше, если ты скроешься. У меня тут работы, по-видимому, на целую ночь; к тому же мне, наверное, придется ее прерывать, если придут с обходом. Короче, жду тебя завтра к семи часам. Да, я тут подумал насчет Стефана. Недавно я слышал внизу шум – это подтверждает мою мысль, что он где-то подо мной. Отверстие, через которое в мою камеру попадает свет, слишком узкое, мне в него не пролезть. Скажи, там, где ты сейчас находишься, есть достаточно широкое окно?

– Нет, но его можно расширить, вынув несколько камней.

– Чудесно. В мастерской Магеннока есть бамбуковая лестница с железными крючьями на конце, завтра утром ты принесешь ее сюда, она легкая. Захвати также какой-нибудь еды и одеяла, их можно оставить в кустах у входа в подземелье.

– Зачем это, родной мой?

– Увидишь. У меня есть план. Прощай, мама, отдохни хорошенько и наберись сил. День нам предстоит тяжелый.