Рубин

Гермиона ничего не ответила, просто стояла и молчала.

— Ладно, — он коснулся своей рукой её ладони, девушка дрогнула, — пойдём, ужин остынет. Мы обязательно обо всём поговорим. Ну же, Гермиона, давай.

И она кивнула. Это был кивок согласия на разговор, на этот ужин и на что-то ещё, о чём она и подумать не могла.

Девушка сделала шаг навстречу чего-то нового для себя, того, чего она боялась и о чём никогда не задумывалась. Ещё один шаг навстречу человеку, которого ей было интересно узнать, шаг от своей боязни людей, шаг от прежней себя.

А ведь ничего не вечно, и Гермиона Грейнджер может меняться или просто снять свою броню, в конце концов, она молодая девушка, которая может хотеть чего-то большего, чем просто карьера.

Всё это время девушка шла за ним, а он держал её руку и вёл куда-то вперёд, пока они не оказались в большом, просторном помещении - она поняла, что это кухня.

Запах пряностей, овощей и цитрусовых - всё это раздражало рецепторы Гермионы, вызывая повышенное слюноотделение и это немного её злило, ведь она человек, а не собака. Все эти рефлексы она всю жизнь хотела побороть, обрести полный контроль над собой и над своими эмоциями, и даже над физиологическими факторами - полное контролирование ситуации.

А сейчас она просто выдохнула и присела на стул, который он отодвинул для неё.

— Здесь уютно, — и подняв свой взгляд, посмотрела на него.

Теодор улыбался, но улыбка придала лицу немного другое выражение, она была похожа на усмешку и девушка немного растерялась, снова.

— Нет, действительно, здесь очень уютно и это не набор слов вежливости, — она оглянулась по сторонам и натянула улыбку. — Просто мне сложно адаптироваться в непривычных для меня условиях. Я тяжело привыкаю к чему-то новому и мне сложно общаться с чужими людьми.

— Гермиона, мы проучились с тобой много лет вместе, Хогвартс был нашим домом, нас учили одни и те же учителя, и ты знаешь меня.

— Нет, это не то, я не знаю тебя как человека, А просто знаю фамилию, имя и место работы, — она смутилась, и отвела взгляд на красиво сервированный стол, белоснежные тарелки, серебряные приборы, кружевные голубые салфетки, окольцованные в серебро.

— Я понял, — он сказал это и присел. — Давай поедим, — и он улыбнулся.

Его тëплая улыбка была для Гермионы больше, чем поддержка, она беззвучно вздохнула, и, улыбнувшись, взяла приборы.

— Позволь, я за тобой поухаживаю, — с этими словами он приподнялся и, взяв огромную деревянную миску, стал накладывать деревянной лопаткой неизвестное блюдо. — Я не знал твоих предпочтений и заказал то, что люблю сам. Возможно, это не очень вежливо, но не был уверен в том, что ты придёшь, и потом, мне хотелось, чтобы ты вышла из зоны комфорта. Если бы я заказал то, что ты любишь, ты бы не смогла попробовать что-то новое.

Гермиона оторвала взгляд от лапши, и огромных креветок - это то, что ей удалось определить. Запах манил, но не смотреть на него она не могла, ей хотелось.

И, встретившись с его взглядом, девушка смутилась, но взгляд не отвела. Синева словно затягивала, но переведя взгляд на его губы, которые дрогнули улыбкой, она почувствовала как покраснела.

— Я думала, что это будет пицца или лазанья, — тихо произнесла она.

— Почему такие шаблоны, я разве похож на итальянца?

— Нет, просто обычно холостяки выбирают что-то подобное.

— О, “обычно холостяки”, и ты так это говоришь, словно через день ходишь к подобным мужчинам на ужин.

— Нет, ты не понял. Я просто… — Гермиона смутилась ещё больше и, взяв приборы, начала неуклюже ковыряться в тарелке.

— Я ничего не имею против итальянской кухни, но, попробовав тайскую, мои пищевые пристрастия изменились.

— Значит, это тайская кухня, и как называется это блюдо? Из ингредиентов узнаю лапшу, креветки…

— Гермиона, это набор вкуса, который может вызвать у тебя гастрономический оргазм, я тебя уверяю. И почему-то мне кажется, что тебе понравится. Это рисовая лапша с креветками, тут ты угадала, а ещё тофу, ростки фасоли, перец, чеснок, зелёный лук, сок лайма.

— Это что, орешки? — Гермиона приподняла вилку ближе, чтобы разглядеть.

— Да, это арахис, у тебя аллергия? — голос его приобрёл взволнованные нотки.

— Нет, я люблю арахис. О, Тео, это вкусно, — рука его на минуту дрогнула, и он сдержал улыбку.

Впервые она назвала его так. Посмотрев на неё, он увидел, что наслаждение настигло её и ей действительно понравилось блюдо.

«И не только к мужчинам любовь держит путь через желудок,» — подумал Теодор, вспомнив фразу, из-за которой посмеялся над одним Пуффендуйцем.

Они погрузилась в тишину.

Ему хотелось, чтобы этот вечер Гермиона провела хорошо, без всяких обязательств и тяжёлых разговоров. И вот сейчас она просто ела, и ей нравилось то, что она делала. А Теодору нравилось смотреть на неё.

Она ела и иногда поднимала взгляд на него, краснея, и снова опускала взгляд в еду, словно что-то там искала, разглядывая каждый кусочек.

Ему нравилось и это.

Он тоже приступил к своей порции, и всё также соблюдал молчание до тех пор, пока она не доела.

— Спасибо тебе, это было вкусно, и я подобное попробовала впервые. Я не особо уделяю время приготовлению пищи и вообще ем что-то очень быстрое. В основном, я работаю.

— Я знаю, — спокойно ответил он.

— Ты за мной наблюдал? — отложив приборы, она неловким движением воспользовалась салфеткой, вытерев рот несколько раз, беспокоясь, что немного еды всё-таки осталось на её коже.

— Нет, просто все знают, что Гермиона Грейнджер много работает, много учится и я делаю определенные выводы.

— Какие?

— У тебя нет личной жизни, чего-то, что бы тебе поистине нравилось. Учёба, Гарри Поттер, работа — это же всё?

Гермиона положила салфетку и упёрлась в него взглядом, мысли в голове сделали кульбит и ей хотелось нагрубить ему.

Всю свою жизнь она училась для того, чтобы становиться лучше, самосовершенствоваться, и карьера для неё была важна. Это был билет в волшебный мир и ей хотелось доказать, что она не просто подруга Гарри Поттер, а умная волшебница, которая на что-то способна, а способна она на многое. А сейчас снова эти шаблоны.

— Ты сказал, что-то там про итальянскую кухню, про шаблоны. Так вот ты говоришь такими же шаблонами. С друзьями так сложилось, я их не выбирала, так иногда бывает. И если это мои друзья, то значит я буду им помогать просто так, точно так же, как я помогала бы своей семье. Учиться я любила, а ваш волшебный мир для меня был в новинку. Всё-таки я магглорождённая. Ну, а карьера… Да почему я тебе это объясняю?

— Может, потому что ты не уверена в себе?

— Всё, хватит, мне не нравится этот разговор, —она резко встала. — Спасибо тебе за ужин и я не знаю, что мне ещё сказать, — она несколько секунд держала молчание. — Мне не нравится то, о чём мы сейчас говорили.

— Ты боишься говорить о том, что тебя беспокоит. Пусть я не был твоим другом все эти годы, я, собственно, никто тебе, но я хочу, чтобы ты об этом поговорила. Гермиона, надо жить своей жизнью, радоваться ей. А то ты похожа на робота.

— Ну это уже слишком, только я почувствовала себя спокойно, как ты начинаешь говорить всё это. Да, мне некомфортно в кругу людей, после войны во мне что-то сломалось и я боюсь общества. Мне проще делать то, что я делала всегда. Почему я вообще пришла сюда? Зачем с тобой начала разговаривать? Мне нужно было просто узнать про эльфов, а всё из-за этой дурацкой анонимки.

— Вот, ты опять обвиняешь кого-то, того, кто послал эту анонимку, меня, за то, что пригласил в гости. Ты пришла, потому что хотела. И сейчас ты хочешь остаться, но почему-то реагируешь на всё, что я говорю таким образом. Тот, кто желает добра, говорит не только то, что ты хочешь слышать, но и о том, что есть на самом деле. Ты же говорила про правду и сказала, что правда это факт. И твой факт в том, что ты боишься саму себя, своих чувств, эмоций и боишься свернуть на другую дорогу, — после этих слов он встал, отодвинув стул и подошёл к ней, настолько близко, что заставил её сделать шаг назад.

Резкий звук и девушка вздрогнула. Стул упал с грохотом, и Теодор усмехнулся.

— Вот видишь, я же прав! Почему ты меня боишься?

— Может, потому что я тебя не знаю?

— Так узнавай, Гермиона, ну же.

И он взял её запястье, притянул к себе и, подняв взгляд, она видела, что его синева становится темнее, взгляд менялся и Теодор смотрел на неё не отрываясь.

— Ладно, спасибо ещё раз за ужин, я пойду домой. Я устала и, чтобы сейчас не совершить опрометчивых поступков, не наговорить чего-то друг другу, я пойду, Теодор. Спасибо.

И она выдернула свою руку, загнув её за спину, словно боясь, что он снова её возьмёт. Сделав несколько шагов, она споткнулась о стул, который упал и, вздохнув, пошла к выходу.

— Постой, Гермиона, — Теодор остановился, поставил стул и побежал за ней. — Давай я тебя провожу.

— Нет, не стоит, я аппарирую, всё в порядке. Спасибо ещё раз, — и с последними словами она вылетела, словно ошпаренная на выход.

Гермиона спустилась очень быстро с крыльца и побежала куда-то вперёд, она даже не подумала в какую сторону ей нужно. Девушка просто бежала до тех пор, пока дом Теодора не исчез из виду. Ей нужно было найти укромное место, какой-нибудь угол, чтобы спокойно аппарировать к себе домой.

Впервые она не знала, что ей делать. Ведь на самом деле она хотела остаться, а сегодняшний вечер был ей более, чем приятен. И особенно человек, который с ней говорил. Он вызывал у неё неизвестные эмоции.

Она была похожа на бутон, который распускался, но что-то пошло не так, словно подул холодный ветер и вот, он передумал раскрываться.

А может быть, тёплый ветер подует снова и этот цветок всё-таки распустится. Гермиона и сама не знала всего того, что происходило с ней, а возможно и с ними.

Зайдя за большое дерево, достаточно широкое, чтобы скрыться из виду, девушка аппарировала.

========== Часть 6 - «Отпуск» ==========

Гермиона открыла тяжёлые веки и поняла, что наступило утро. Вчера она вернулась под ночь, проведя всë своë свободное время в рабочем кабинете, перебирая документы и думая над тем,что произошло.

После того вечера, а точнее после её странного побега, прошло два выходных дня и длинный нескончаемый понедельник.

Домой она пришла на автомате. Надеясь на то, что уютное гнездо подарит ей долгожданное спокойствие и она сможет уснуть, но бессонница словно вцепилась в неё когтистыми лапами и не отпускала, мучила до самого утра. Лишь когда небо начало светлеть, Гермиона уснула.

Она не помнила снов, возможно, их даже не было. Девушка чувствовала тяжёлую усталость, которая навалилась на неё и она не могла её скинуть.

Гермиона Грейнджер была сильной девушкой и, приняв леденящий душ, выпив несколько чашек кофе, она всё-таки привела себя в порядок и вскоре оказалась там, где проводила большую часть своего времени — в Министерстве.

Она вошла в лифт и вместо родного четвёртого уровня, произнесла шестой и не успев обдумать о последствии своих действий , как голос обрушил на неё реальность.